— Что? — Спенсер наблюдал, как Боббингтон переставлял большую китайскую вазу, стоявшую в правом углу гостинной, прямо у окна. Это был обычный сигнал Байбери, согласованное сообщение о встрече в церкви Сент-Джеймс в девять.
— Я видел, как ты сдвинул её. Но так выглядит лучше! Я хотел помочь, — достав слишком большой носовой платок, его друг высыпал что-то в богатую урну, а после начал вытряхивать у окна. Как и следовало ожидать, он лишь заставил пыль взмыть в воздух.
Закашлявшись, Спенсер попытался оттолкнуть Боббингтона, но друг был достаточно решителен, чтобы высыпать достаточно пыли из куска ткани, прежде чем его остановят.
— И что ты думаешь? — Боббингтон был вполне доволен собой.
— Я думаю, что стоит перенести вазу. Сегодня я хочу её видеть тут, — Спенсер поставил вазу в правой стороне от окна. — Но завтра я могу поменять своё мнение.
Пожав плечами, Боббингтон повернулся за записной книжкой.
— Походит на тебя, — сказал он, покидая комнату.
— В самом деле, — Спенсер считал друга более раздражительным, чем это было оправдано, но ведь парень не знал, что вмешивается в дела военного министерства.
— Жаль, но я больше ничего не могу для вас сделать, — человек, который произнёс эти слова, был низкого роста и с резкими чертами лица, что делали его похожим на мышку, как подумала Джулиана. Белые волосы одуванчиком торчали по обе стороны головы, словно он тянул их, когда злился. Джулиана представила, как после рабочего дня его волосы вставали дыбом.
— Как я говорила, господин Дагмар, мой отец не присылал меня. Я пришла сама, — Джулиана заметила, как его взгляд блуждает по Нэнси, терпеливо стоявшей у двери кабинета и качавшей головой. Она впервые одна в городе. — Я всё понимаю, но вы могли бы подумать о публикации наших научных трудов по Coccinellidae. Вы заявили это в своём письме полтора года назад. И ни слова от вас с тех пор! Я пересмотрела переписку за последние пять месяцев, но вы не ответили. Скажите мне, пожалуйста, вы будете публиковать? Это важно для меня и моего отца!
— Я писал, что не могу гарантировать.
— Простите?
— Вы с отцом не говорили об общих насекомых, только о коровках, что когда-то были интересны для английского джентльмена, но если не слышите…
— Мистер Дагмар! Это так невоспитанно! Я считаю, вы знаете, что научные журналы обсуждают божьих коровок. Вы могли б их опередить!
— Хватит! Кто будет это читать, леди! И вы так юны! Так что, убирайтесь. Я важный человек, и у меня много работы. Вы не понимаете это. Рекомендую от всего сердца перестать учить тех, кто куда умнее для этих занятий!
— Тогда я требую документы!
— Прочь, я сказал! — он что-то пробормотал себе под нос, что звучало как насмешливый комментарий о женщинах, что думают, будто бы способны вести дела.
— Не без своих исследований. Это не ваша собственность! Я хочу их вернуть!
Человек взволнованно осмотрел тесную комнатушку. Она была в полном беспорядке. Разбросанные бумаги, разные книги на полках, столько беспорядка.
Джулиана не удивилась его хмыканью и заявлению, что он не имеет ни малейшего представления о том, где они.
— Но надо найти, сэр! Без них я не покину город!
— Хорошо, вернитесь на следующей неделе, — он даже не соизволил проводить Джулиану к двери, а вместо этого лишь махнул рукой на неё, словно прогоняя прочь, как назойливую муху.
— Я вернусь, господин Дагмар! Будьте уверены! И не оставлю вас, пока не найду исследования! — она встала, поправила платье и направилась к двери, которую услужливо открыла Нэнси. — Вернусь!
Джулиана драматично вышла с высоко поднятой головой, полная власти, но всё сорвалось, ведь господин Дагмар не обратил на неё ни малейшего внимания. Она думала, что достаточно хорошо себя повела, и разочаровалась, что Нэнси была единственным её свидетелем.
— О, мисс, простите. Вы смущены?
Джулиана улыбнулась, а после слегка рассмеялась из-за удивлённого выражения Нэнси. Она подождала, пока они не вышли на улицу, прежде чем хоть что-то пояснить.
— Нэнси, я и не ждала, что господин Дагмар опубликует наши работы. Если бы он был заинтересован в этом, то написал бы несколько месяцев назад. Нет, я просто надеялась, что это спасёт меня от скуки, с которой теперь мне стоит столкнуться.
— Я не понимаю, мисс…
Джулиана вытащила листок бумаги из своей сумочки. Она помахала им в воздухе, словно флагом.
— Есть ещё шесть издательств в Лондоне, которые печатают книги по естественным наукам. Я нашла их имена в Хартуэлльской библиотеке. Конечно же, среди них будут заинтересованные!
— Шесть, мисс… Это так много!
— Да, ты права. И чем раньше мы начнём, тем лучше. Я должна подобрать ленты для своего капота, так что, отправимся сначала туда. Мы же не хотим, чтобы тётя Филиса пожалела о том, что выполнила мою просьбу?
— Вы знаете, мисс, я думала, что господин Пайболд нас встретит… Мы должны подождать его?
Джулиана натянула маску безразличия на лицо, подобрала юбки одной рукой и вновь покосилась на список.
— Я не помню о том, что просила сопровождения. Наверное, ты ошиблась.
— Да, мисс.
Джулиана подумала, что скорее она защитит Нэнси. Тётя Филиса может попытаться найти козла отпущения в этой авантюре, и лучше будет честно сказать, что она ничего не знала о намерениях господина Пайболда сопроводить их. И Джулиана так же может показать незнание относительно него. Она не будет возражать, притворится глупенькой девочкой.
Но поиски оказались куда сложнее, чем думала Джулиана. Три ближайших издательства в соседних кварталах от Нортамптонской дороги применили драконсковие меры, чтобы отвести её к двери. Только один предложил вернуться на следующий день. Двое других потребовали столько времени, столько запросов… Когда Джулиана вернулась в городской дом, семья шумела.
Потребовалось почти три часа, чтобы закончить то, что можно было сделать за один. И пока Кэрри думала об идеальной партии, Джулиана наконец-то нашла свои ленты, а вся семья вскипела ещё больше.
Что было ещё хуже, несмотря на то, что Джулиана вернулась заранее, чтобы подготовиться к представлению, так это что леди Пайболд и лорд Пайболд предложили отложить прогулку. Господин Пайболд направился менять билеты на более позднее время, тётя Филиса рано ушла спать с жуткой головной болью. Вивиан надулась и обвинила Джулиану в том, что она уничтожила вечер, и девушки решили играть в комнате в карты подальше от постоянных возмущений.
Джулиана осталась сидеть в одиночестве в гостиной с дядей Леонардом. Тихая ночь была призвана открыть ей её ошибки.
Кроме треска пламени, тишину ничто не нарушало. Джулиана считала это прелестной передышкой, но не хотела ссориться с человеком, который так мирно сидел напротив неё.
— Прости за суету, дядя. Я понятия не имела, что последствия будут такими… — она умолкла, когда увидела, что он удивлённо смотрит на край своей книги.
— Моя дорогая, я впервые отдохнул с момента нашего приезда. Разве можно быть счастливее? Я правда не понимаю суету, но женщины… — он пожал плечами. — Путь может быть долгим, но я знаю, что у тебя на плечах умная голова, что я не могу сказать о многих в этом доме, — его улыбка была спокойной и… успокаивающей? — структура общества столь ограничительна…
Джулиана почувствовала, как спало напряжение, мучившее её из-за лицемерия.
Дядя Леонард поднял свою книгу, словно пытаясь вернуться к чтению, но вновь опустил её.
— Ты нашла то, что искала?
Джулиана вспомнила последние два издательства, которые выразили интерес к исследованиям относительно божьих коровок, а ещё о том, что предложило встретиться на следующей неделе.
— Да, это было очень успешно! Разве не видите, как хорошо соответствуют всему ленты?
— Конечно, моя дорогая. Ленты. Я забыл, что ты искала.
Прежде чем поднять свою книгу, дядя Леонард посмотрел на неё и улыбнулся.
И Джулиана была готова поклясться, что он подмигнул ей.
Глава 11
— Нет, я не буду, — Боббингтон, вероятно, опять капризничал. Он походил на взъерошенного детёныша. — Если ты сидишь на месте больше пяти минут, вместо того, чтобы насладиться игрой и не иметь потребности возвращаться… Это на твоей совести!
Боббингтон сидел напротив Спенсера, почти утонувшего в высоком, тёмном и мягком кресле, стоявшем у огня. В комнате было четверо, но никто из двух других мужчин не пытался вмешиваться в скупой разговор друзей.
Спенсер позволил себе просто сидеть, не говоря ничего. Но Боббингтон пыхтел и ворчал с самого завтрака.
— Это не моя вина! — промолвил он, но было ещё слишком рано.
— Как ты мог такое сказать? Наша вина! Правда, ты вряд ли смотрел на сцену, подпрыгивал, как бельгийский кролик! Как будто тебе десять!
— Это не моя вина, — повторил Спенсер, — что там не было мисс Пайболд.
Боббингтон открыл рот, чтобы не согласиться, а после вновь закрыл его. Он выглядел немного смущённым, когда вздохнул.
— Я думал, что эта поездка была спланированной для Ривзов и Пайболдов. Я намеревался быть с ними. Думал, это идеальное место, чтобы меня заметили. Я прав?
Разве ты мне этого не говорил?
— Да, да, — Спенсер прервал его более резко, чем намеревался. — Я так думал! Мисс Телфорд сказала мне, что они там будут, хотя я сомневался! — он противоречил своему серьёзному тону, слегка улыбаясь.
— Он сомневался! Так мог сообщить. Моё сердце… — он вновь посмотрел на Спенсера, но разочарование постепенно утихало. — Чёрт возьми, не имеет значения! Я знаю, что ты тоже разочарован. Ты никогда не уделял внимания никому так, как мисс Телфорд, — он попытался рассмеяться, но это больше походило на фырканье. — Маленькая шалунья сказала, что они там будут.