Нерасторопный дворецкий леди Тессы открыл дверь далеко не сразу.
– Ты уволен, – рявкнул Колдер. – Мегги! Мегги!
– Вы не можете меня уволить, я не работаю на вас! – возразил дворецкий, но сник под взглядом Колдера и попятился, бормоча: – Ходят тут всякие, лупят в двери, то им одна леди нужна, то другая… Нет у нас Мегги!
Колдер его не слышал.
– Мегги!
Прибежала Дейдре, следом за ней Софи.
– Колдер, что случилось? Что с Мегги?
По лицу Дейдре Колдер понял, что Мегги в этом доме не было. От ужаса стало трудно дышать.
– О, боже! Дейдре, она… пропала!
Колдер развел руками, и Дейдре обняла его, дрожащего, испуганного. Если между ними и существовали трения, то все они были забыты перед лицом настоящей беды.
К счастью, среди них троих был один человек, который никогда не терял головы. И это была Софи.
– Лорд Брукхейвен, вы должны расширить район поиска. Дейдре, надень теплый плащ. Назад в Брук-Хаус надо ехать другим маршрутом и продолжать искать девочку по дороге.
– Милорд, так я уволен?
Колдер не удостоил дворецкого даже взглядом, лишь бросил на ходу:
– Нет, если ты найдешь мою дочь.
Глава 44
Как только Колдер и Дейдре вернулись в Брук-Хаус, они немедленно отправили слуг искать Мегги на прилегающих к дому улицах. Колдер едва успел закрыть дверь за последним лакеем, как в нее постучали.
Открывать дверь бросились оба: Колдер и Дейдре; Фортескью дома не было, он руководил поисками. У двери стоял какой-то чумазый тип и мял в руках листок бумаги. По привычке Колдер швырнул бродяге монетку, забрав у него сложенный листок. Курьер исчез еще до того, как Колдер начал читать.
«Если вы хотите, чтобы девочку вернули вам целой и невредимой, вы привезете леди Брукхейвен на перекресток дорог у въезда в Хэмпстед-Хит ровно в полночь. Там мы совершим обмен при условии, что вы немедленно признаете ваш брак фиктивным. Больше никого не привозите.
Колдер уставился на листок. Его дочь похищена! Ему и в голову не могло прийти, что такое возможно. Мегги была зла на него, она объявила ему войну и, следовательно, от него убежала. Совсем как ее мать.
Совсем как Дейдре.
Дейдре. Он обернулся к ней.
– Ваш любовник все еще хочет вас. – Он сунул ей в руку записку. Его трясло от гнева и страха.
Растерянность на ее лице выглядела вполне искренне. Затем она прочла записку.
– О, боже! О, Мегги! – Она стремительно обернулась к мужу. – Колдер, Баскин – безумец. Он опасен!
Колдер, злобно прищурившись, смотрел на нее.
– Это вы с ним вдвоем придумали, чтобы меня запугать? Чтобы добиться от меня уступки? В этом, знаете ли, нет необходимости. Я мог бы с легкостью получить развод. Пришлось бы потратиться, конечно, и скандала не избежать, от которого ни одному из нас не удастся оправиться. Зато вы бы получили своего любовника, а я – свою дочь.
Дейдре щелкнула пальцами у него перед носом.
– Колдер, очнитесь! Сейчас не время ревновать! Говорю вам, Баскин напал на меня! Он влез ко мне в спальню через окно, вскарабкавшись по дереву, черт побери! Он думает, что мы любим друг друга, что я могу спасти его от какой-то тьмы или чего-то в этом роде… – Она закатала рукава платья. – Смотрите, что он со мной сделал!
И Колдер посмотрел. Те самые пресловутые синяки действительно нельзя было не заметить. Четко очерченные, в форме мужских ладоней, черно-синие, на каждом предплечье. Колдер медленно протянул руку и накрыл их осторожно своими руками – палец к пальцу.
Руки Колдера оказались много крупнее. И тогда, несмотря на тревогу и страх, внутри у него что-то отпустило. Эти синяки не его рук дело.
И только после испытанного облегчения Колдер подумал о том, что оставлять на теле женщины такие вот следы, по меньшей мере, жестоко.
– Ему пришлось применить силу. Вы с ним боролись?
– Конечно, я пыталась отбиться! Но я ничего не могла с ним сделать, совсем ничего! Он был вне себя, я же вам говорила!
Итак, подозрения его не подтвердились, разводиться с женой не придется, и это хорошо. Плохо то, что его дочь по-прежнему была не с ним, а в руках безумца. Если бы он доверял Дейдре, то никогда бы не потерял Мегги.
И Дейдре тоже это понимала.
– Вы думаете поехать туда?
Колдер забрал у нее записку и аккуратно ее сложил.
– У меня нет иного выбора, кроме как поехать к нему на встречу, но без вас. – Он открыл дверь и крикнул в темноту: – Фортескью, готовь коляску! Я сам буду за кучера.
Дейдре выбежала за дверь и встала у него на пути.
– Я должна поехать. Он ожидает меня, и я могу с ним поговорить. Он меня послушает, ведь он меня любит.
Колдер нежно прикоснулся к синяку на предплечье.
– Он вчера вас слушал? – спросил он и, не дожидаясь ответа, стал спускаться к дороге. – Фортескью, ее светлость будет ждать меня в доме. Ясно?
– Да, милорд.
– Колдер, что вы намерены делать? – Дейдре хотела было броситься следом за мужем, но подоспевший Фортескью остановил ее, схватив за юбку. – Колдер! Колдер!
Глава 45
Мистер Стикли, мирно спавший в своем небольшом, но вполне респектабельном лондонском доме, проснулся от оглушительного стука в дверь.
Он рывком сел и в тревоге огляделся.
– Что, пожар?
Прислушавшись, Стикли узнал голос того, кто ломился к нему в дом. Его партнер был вдрызг пьян.
– Сти… ик… ли…
Стикли неохотно покинул постель и пошел открывать своему пьяному партнеру, опасаясь, как бы соседи не послали за ночным сторожем.
Вулф не бывал у него в гостях много лет. Кажется, в последний раз он заходил к нему в гости лет эдак двадцать тому назад. Вместе с отцом. На детский праздник, что устраивали родители Стикли.
– Как это следует понимать?
Вулф скалил зубы.
– Я замучился ждать, – растягивая слова, сообщил Вулф. – Что так смотришь? Я поймал удачу за хвост. Вот. Надо продолжать игру.
– Поймал удачу, говоришь? Тогда почему у тебя в карманах ветер гуляет? – не без сарказма поинтересовался Стикли.
– Мне много не надо. Только продержаться до следующей раздачи.
От Вулфа несло перегаром и женскими духами. Вулф брал от жизни все, что мог. Стикли брезгливо поморщился.
– Здесь у меня ничего нет. – Сказав это, он покривил душой. Правда бы звучала так: «Для тебя у меня ничего нет!»
Не было ничего удивительного в том, что Вулф, грешник со стажем, тут же раскусил праведника Стикли. Раскусил и пошел в атаку. Переход от пьяного добродушия к агрессии был мгновенным.
– Я без денег не уйду, Стикли. Я их заработал. Сам знаешь, что я для нас сделал на этой неделе.
– И что ты сделал?
Настроение у Вулфа менялось мгновенно.
– Спас нас от разорения, вот что! Леди Брукхейвен не станет герцогиней Брукмор. Без герцога нет и герцогини, так-то вот!
Стикли, который уже подумывал о том, чтобы откупиться от Вулфа малой кровью, вернее сказать, малой частью того, что держал на черный день, лишь бы пьяный партнер не дышал на него перегаром и не пачкал дорогой ковер, теперь встревожился не на шутку.
– Ты что, убил его?
Вулф надул губы, разыгрывая оскорбленную невинность.
– Я? Да я на такое не способен! – И тут же удовлетворенно хмыкнул. – Но леди Брукхейвен следовало бы быть разборчивее с кавалерами. Одурманенные любовью юнцы могут зайти слишком далеко.
Стикли похолодел.
– Брукхейвен мертв?
Вулф пожал плечами.
– Не знаю. Завтра будет ясно. – После этого он отрыгнул, и лицо его приобрело зеленоватый оттенок.
– Какова конкретно твоя роль во всем этом?
Взгляд у Вулфа сделался стеклянным.
– Я тут ни при чем, это все Баскин. Все, что требовалось, это подтолкнуть его в нужном направлении. Дать совет друга с большим, чем у него… жизненным опытом.
– Где сейчас Баскин? – взволнованно спросил Стикли.
Вулф захихикал.
– Сегодня ночью в Хэмпстед-Хит нам веселиться предстоит, – пропел Вулф. – Сначала будем убивать, потом и свадебку играть… под дулом пистолета! Мы принесем клятву перед лицом наших древних богов в священном для всех британцев месте, – продекламировал, театрально размахивая руками, Вулф. – Право же, этот парень хоть стихи писать и не умеет, зато действует с размахом!
Стикли уже не переживал за ковер. Он подбежал к столу и вытащил маленький мешочек с золотом, каких у него еще было немало припрятано.
– Держи. – Он швырнул мешочек Вулфу, который с удивительным для пьяного проворством его поймал. – Продолжай свою игру.
Стикли захлопнул дверь за довольно ухмыляющимся Вулфом, но не вернулся в постель, а полез в шкаф за одеждой. Он молился лишь о том, чтобы его вмешательство не оказалось запоздалым.
Колдер гнал лошадей, потому что до полночи оставалось всего несколько минут. Город не спал: проезжая часть была запружена экипажами. Кучера развозили господ по домам из гостей, театров, музыкальных салонов. Но едва престижный Мейфэр оказался позади, улицы опустели, и кони помчали во весь опор.
У въезда в лес под названием Хэмпстед-Хит Колдер притормозил: пусть кони отдохнут. Баскин назначил ему встречу на перекрестке, и действительно через лес проходили две дороги, хотя дорогами их можно назвать с натяжкой. Скорее, тропинки, протоптанные любителями пикников.
Впереди замаячила одинокая фигура мужчины.
– Немедленно верните моего ребенка! – крикнул Колдер.
– Даже не мечтайте об этом. Она кусается, как дикая кошка! Право, Брукхейвен, вам бы следовало внимательнее отнестись к воспитанию вашей дочери!
Колдер в одно мгновение выпрыгнул из коляски. Баскин поднял руку, которую раньше прятал под полой плаща. Мелькнуло дуло пистолета.
– Не советую предпринимать необдуманные действия, Брукхейвен.
И тогда Дейдре увидела Мегги в мешке. Надолго ли хватит бесстрашия Баскина? Неужели он не понимает, что уже подписал себе приговор? Дейдре мысленно пообещала Колдеру, что даст и ему возможность насладиться местью.