ная партия. Но мне не нужны чьи-то деньги и успехи. Лучше уж ходить одной в дешевые забегаловки, чем в компании с парнем из чувства жалости и желания иметь в кошельке большое количество разноцветных купюр.
– Такие мальчики, как те, что сегодня устроили этот цирк, только пользуются девушками. И кстати! Наташа сказала, она не приглашала их. Откуда они вообще взялись?
– А мне понравились, – тихо хихикнув, прокомментировала Ирка.
– Поэтому вокруг тебя ни одного порядочного парня, – отмахнулась мама.
Она не препятствовала отношениям сестры. Сперва просто отодвигала их на задний план, а потом приняла реальность, что ее старшая дочь вряд ли удачно выйдет замуж. Хотя, если честно, в успехах Ирки я не сомневалась.
– Ой, зато с ними не скучно, – нахмурилась сестра и отвернулась, разглядывая в окно ночные пейзажи.
Я тоже отвернулась. Лучше не продолжать этот тупиковый разговор. Маму сложно переубедить. Однако я не планирую жить по ее указке.
– Когда вы успели повзрослеть? – послышался тяжелый вздох отца с переднего сиденья.
– Дети вообще быстро взрослеют, – поддакнул ему водитель, в очередной раз сбрасывая вызов. Только сейчас я заметила, как на экране появлялась подпись «Жена». А когда позвонили вновь, высветилось – «Наденька», и мужчина, остановившись на красный, моментально ответил на звонок.
– Да, дорогая. Скоро буду, – залился он соловьем в трубку. – И я тебя целую. Вино? Хорошо, куплю.
Плечи у меня свело, словно на них повесили тяжелый груз. Я перевела взгляд на маму, но она отвернулась к Ирке, которая и не вникала в происходящее в салоне. Кажется, только мне одной сделалось не по себе. Браки не по любви. Браки по залету. Измены. Почему так происходит? Почему мы выбираем не тех?
Глава 22Антон
Антон сидел в салоне Витиного джипа и пытался перестать думать о Юльке. Он хотел сразу рвануть за ней, но почему-то так и стоял, застыв на месте. Минут через пять он все-таки вышел и принялся искать Снегиреву. Обошел холл, спустился на первый этаж, а потом вернулся в зал, где нашел Шестакова, заигрывающего с какой-то девушкой. Увидев друга, Витя отправил даму за стол, а сам подошел к Антону. Без слов понял – план провалился.
Леваков рассказал, что Юлька его отшила и ушла, а теперь вот он ищет свою Золушку, только найти никак не может. Шест почесал затылок и предложил поискать вместе. Они по новой обошли каждый угол, пока Витя не предложил глянуть в туалетах. Мало ли, вдруг прекрасная принцесса плачет там. Антон почему-то об этом не подумал изначально, а может, и хорошо, что не подумал, потому как на пути в дамскую комнату они застали Юльку с этим Гришей в коридоре.
Спину у Левакова сковало от напряжения, когда его взгляд упал на их сплетенные руки. Какого черта этот лис держал в своих ладонях ее тонкие пальцы? Какого черта она ему улыбалась? Снегирева тоже заметила парней, но ситуация особо не изменилась. Разве что она вырвала руку, однако улыбка и взгляд были адресованы Грише.
Терпеть это было выше сил Антона. В груди словно разливался дикий пожар ревности, он сжал кулаки, впиваясь ногтями в кожу. Леваков мог бы сорваться с места и прямо с размаху дать под дых этому прыткому парню… Но сдержался. Не хотелось выглядеть последним дураком. Его тут, понимаешь ли, отшили, указали на дверь, сказали, что по какой-то неведомой причине они не подходят друг другу. Так что махать кулаками и предъявлять претензии будет странно. Не найдя лучшего решения, Антон молча сорвался с места и пошел прочь.
Витя направился следом, то и дело оглядываясь. Может, думал, Юля их догонит, объяснится, а может, высматривал девушку, с которой не отказался бы провести ночь. Хотя это уже не имело никакого значения. Парни сели в машину и уехали с веселого торжества, где явно были лишними. Дурацкая все-таки идея, дурацкий карнавал. Выставили себя на посмешище. Снегирева просто посмеялась над Антоном.
– Зря ты ему не вмазал, – сказал вдруг Витя спустя почти двадцать минут молчания. Леваков поднял голову и только сейчас понял, что они выехали куда-то за пределы города и мчали по пустой вечерней трассе.
– Зря, – согласился Антон, не столько из-за ревности, а больше чтобы выпустить пар.
В мыслях так и мелькало, как Юлька на него смотрела. С ума она сошла, что ли? Бегала за ним, души не чаяла, а теперь что? Прошла любовь, завяли помидоры? Кому расскажи – посмеются и будут правы. Женская логика вообще одна сплошная глупость, не поддающаяся пониманию.
– Так, может, вернемся? – оживился Шест, выжимая педаль газа. На спидометре уже показывало за сотню.
Витя нажал кнопку на руле, и стеклоподъемники стали медленно опускаться. Салон заполнил прохладный осенний ветер, проникая под одежду и приятно щекоча кожу. Шестаков высунул руку в окно, раскрывая ладонь.
– Зачем? Посмотреть, как она танцует с этим «сыном маминой подруги»?
Витя повернулся к Антону, разглядывая его профиль. Какое-то время он делал это молча, а потом резко затормозил. Спасибо ремню безопасности, иначе Леваков бы точно встретился лбом с приборной панелью. Джип повело влево, а на трассе появились черные полосы, однако тормоза сработали на ура, и машина встала как вкопанная.
– Ты спятил? – крикнул Антон.
Дыхание у него перехватило, а перед глазами вспыхнули разные картинки, но самым ярким оказалось воспоминание о поцелуе Юльки. Вот она встает на носочки, вот касается его губ. От нее веет ягодами. Какая она все-таки красивая была сегодня.
– Проваливай, – спокойно сказал Витя. Леваков глянул на друга круглыми, как две монетки, глазами.
– Чего?
– Проваливай, – повторил Шест.
– Ты под чем-то? Мы… Твою мать, мы стоим черт знает где, и ты нас чуть не убил!
– Меня бесят неудачники, – выдал Витя, откидываясь на спинку сиденья. Его вытянутая левая рука лежала на руле, а правую он запустил в волосы.
– Слышишь! – прорычал Антон, закипая от злости. Что удумал этот дурак? У него не все дома, что ли? Мало Гриши и Юльки, так теперь еще и Шестаков!
– О! Эмоции появились? – усмехнулся Витя. Он вел себя так, словно управлял не только этой машиной, но и целым миром. Вершитель судеб, будь оно неладно.
– Иди к черту, понял?! – разозлился Леваков.
Он дернул ручку и выскочил на трассу, закипая от раздражения. Отвернувшись от машины, он засунул руки в карманы, разглядывая горы, отсюда казалось, что они были покрыты зеленым пушистым ковром. Создавалось впечатление, что до них можно добраться за минуту, хотя на самом деле холмистые вершины находились достаточно далеко.
Антон неожиданно ощутил себя маленькой букашкой, стоящей у начала склона. А там, на горе, была Юлька. В один миг она стала такой далекой, их будто разделял подъем в тысячи шагов. Должен ли он продолжать взбираться или стоит развернуться и пойти в другом направлении?
– Слушай, – за спиной послышался голос Вити. Он тоже вышел на трассу, разглядывая вечернюю красоту. В сумраке горы выглядели еще более могущественно.
– Ты же не разговариваешь с неудачниками, – фыркнул Леваков.
– Ты должен либо добиться ее, либо забить. Но вот такое состояние, типа: ой, я жалкий неудачник, и меня подвинули, – кривлялся Шест, – не про моего друга.
Витя подошел ближе к Антону и положил ему руку на плечо, притягивая к себе, словно младшего братишку. Были ли они друзьями? Был ли кто-то настолько же наглый и прямолинейный в жизни Левакова, как Витя? Смотрел ли кто-то так же честно и искренне? Может, в этом и заключается дружба: говорить правду-матку, без красивой обертки и сладкой начинки, давать подзатыльник и возвращать в реальность, пускай не самыми легкими путями?
– А сам-то? – вздохнул Антон, косясь на друга.
– Я не страдаю, не путай. Но самобичевание – это такая гадость. Тем более я уверен, Снегирева тебя на понт взяла и отшила, чтобы ты за ней побегал. Вообще, за такие оскорбления по роже дают, так что, считай, тебе повезло. Но я все равно ненавижу неудачников. Так что да, друг, пойдешь отсюда пешком.
– Она мне нравится, – признался Антон, пропуская все слова друга мимо ушей. Ему хотелось вернуться, только особого смысла он в этом уже не видел. Запрыгивать в последний вагон – чревато последствиями. А вот купить билет на новый поезд – совсем другой разговор.
– И? – протянул устало Шестаков.
– Не знаю… Я сам до конца не понимаю себя, – Антон пожал плечами, разглядывая малиновый закат, освещавший загородную трассу.
– Тебе мама в детстве не говорила: если нравится, надо брать?
Антон окинул Витю недовольным взглядом. Говорит с ним как с маленьким ребенком. Да, понятное дело, что, если есть симпатия, нужно предпринимать попытки. Вот только Юлька его послала, выбрала другого, и ее поступки подрывали всякое желание продолжать борьбу.
– Слушай, – Витя неожиданно вырос напротив Антона, закрывая собой обзор на горы. – Ну вот ты на ее месте как бы поступил? Разве, когда тебя унижают, надо прыгать от счастья? Она имеет полное право отправить тебя в… ну ты понял.
– Я извинился за свой поступок, – надул губы Антон. Хотя, может, Юлька и права, толку от этих извинений.
– Ну да! Поступок года, – Витя театрально взмахнул руками, затем развернулся и пошел к машине. – Ты еще обидку подержи месяцок-другой, глядишь, Снегирева детьми успеет обзавестись.
Фраза Вити, словно пощечина, задела за живое и вернула в реальность. Время тикало. И пока Антон тут жалел себя, Юлька там, в зале, танцевала с Гришей, улыбалась ему и, может, даже позволяла обнять. Про поцеловать думать не хотелось, уж больно противной была картина.
– Я приглашу ее на свидание! – решительно заявил Леваков.
– Она тебе откажет, – губы Вити расплылись в хищной улыбке, словно он умел видеть будущее.
– У тебя есть знакомые в книжных и канцелярских? – Антон посмотрел на небо и понял, что, кажется, заразился от Вити бредовыми идеями.
– В книжных, – задумчиво произнес Шестаков. – Кто его знает. А что, придумал коварный план?