Некоторое время Том неподвижно сидел, тупо глядя на телефон. Если сестра была права, то он и впрямь знал, что он должен делать. Но стоит ли? Эти феминистки твердолобы, как булыжники. Они так зациклены на мужской агрессии, что любое нежное слово или доброжелательный взгляд воспринимают чуть ли не как прямое домогательство. Да пропади оно все пропадом! Зачем ему лишние хлопоты? Том, однако, осознавал, что применить непосредственно к Кате эти штампованные обвинения он уже не может.
Глава 8
Катя выбрала пляжную комедию под названием «Коста». Уже усевшись в кресло, она обнаружила, что это голландский фильм и она не понимает в нем ни слова. Не важно — все равно она не смотрела на экран, а просто пыталась отвлечься от своих мыслей. Однако слова Тома: «в этом мире действительно существуют люди, которые беспокоятся за других» — не выходили у нее из головы. Сколько бы он ни отпирался, не оставалось никаких сомнений в том, что он говорил о себе. Но почему? Что заставило этого мачо волноваться за нее? Ведь раньше он не уставал смеяться над ней в своей колонке, и его не интересовало, обижается она или нет. С чего бы это так меняться миру? Допустим, он действительно влюбился в нее по уши, но это же Том Шюрманн! Нет никакой гарантии, что он в самом деле искренен, а не притворяется, чтобы соблазнить ее.
Катя вышла из кино и немного прошлась по городу, пытаясь заставить себя вернуться в отель. Том наверняка был уже там, а ей вовсе не хотелось продолжать ссору. Если он и правда так о ней волновался, то она, без сомнения, оскорбила его до глубины души своими нападками. Пойти и извиниться перед ним? А вдруг его возмущение окажется дешевым фарсом и он только и ждет повода хорошенько поиздеваться над ней? Нет, не выйдет!
Чтобы потянуть время, Катя выбрала не обычную прямую дорогу к отелю, а обогнула целый квартал. Но выход из этой патовой ситуации никак не приходил ей в голову.
Если Том расставил хитроумную ловушку, то ни в коем случае нельзя в нее попадать, — как она потом будет смотреть в глаза коллегам!
Когда она завернула за угол, то увидела странную картину: перед входом в отель стояли чемодан и сумка, а на оградке палисадника сидел Том!
— Что такое? — поинтересовалась она, подойдя поближе.
— Догадайся с трех раз! — огрызнулся Том и, не дождавшись ответа, объявил: — Я съезжаю. Попробую найти себе другую гостиницу, так что ты от меня отдохнешь. Жаль только, что я так тревожился о тебе. Но уверяю, больше я такой ошибки не сделаю.
— Разве это повод менять комнату? — удивилась Катя.
Том промолчал.
— Парень, я с тобой разговариваю! — Она повысила голос, но «парень» даже не посмотрел на нее.
— Уходи. Сейчас приедет мое такси и…
Катя прервала его:
— Послушай, по-моему, это уже перебор. Только из-за того, что ты не смог ко мне приблизиться…
— Хватит. Ты просто не понимаешь, в чем тут дело.
— Так в чем же?
Из-за угла вынырнуло такси. Том поднялся:
— А в том, что с тобой могло случиться все, что угодно! Например, осложнения на почве отравления… И сейчас ты бы валялась в больнице!
Машина притормозила. Если он устроил этот спектакль, чтобы заставить ее мучиться совестью, то это ему блестяще удалось. Но его взгляд, полный обиды и глубокого разочарования, подсказал Кате, что Том не лжет.
Подошедший водитель поднял с тротуара вещи и понес их к машине. Том, не отрывая глаз от Кати, сделал шаг вслед за ним.
И тут она, сама не зная, что делает, подбежала к нему, поцеловала в щеку и прошептала:
— Ну, извини.
Потом она отступила назад, сама испугавшись своего порыва, и продолжила:
— Останься, пожалуйста.
— Зачем? — только и спросил ее вчерашний враг.
— Я вела себя как полная идиотка. Мне очень жаль, но твоя готовность помочь действительно выглядела очень подозрительной, — ответила Катя.
С минуту Том просто смотрел на нее:
— Ты думала, что я ломаю комедию, чтобы затащить тебя в постель, не так ли?
Катя закусила губу и призналась:
— Да.
— Так почему же… — начал Том, но был прерван таксистом, который спросил, долго ли ему еще ждать. Том сунул ему в руку двадцатку и, когда тот отъехал, продолжил:
— Почему ты изменила свое мнение обо мне?
— У меня было время все обдумать, — объяснила Катя. — И я обратила внимание, что ты беспокоился обо мне, но не осыпал комплиментами. Ты ни на чем не настаивал, а просто проявлял участие. Если бы ты хотел большего, ты бы вел себя совсем по-другому.
— И еще кое-что, — добавил Том с широкой детской улыбкой, которую Катя заметила у него впервые. — Мне нет нужды затаскивать тебя в постель — ты и так проводишь со мной в постели каждую ночь.
Катя все еще колебалась:
— Я не могу понять одного: почему ты вдруг стал таким корректным? Это на тебя так не похоже.
Том тут же вспомнил разговор с сестрой. Действительно ли речь шла о чувстве, которое он сам страшился в себе обнаружить?
— Ты просто не знаешь, каков я на самом деле, — уклончиво ответил он. Даже если это настоящая любовь, не стоило признаваться ей прямо сейчас. Вполне вероятно, что ее извинение вызвано лишь угрызениями совести, и ничем больше.
— И каков же ты на самом деле? — поинтересовалась Катя.
— Я вовсе не собираюсь раскрывать все карты сразу! — С деланным цинизмом ухмыльнулся Том. — Ты должна сама во всем разобраться, если ты этого на самом деле хочешь.
— Я так полагаю, мои извинения приняты? — Катя покосилась на стоявшие на земле вещи.
— Откуда ты знаешь, может быть, мне просто не понравился таксист и я жду следующего.
Катя скорчила недовольную гримасу, ткнула Тома в грудь и направилась к отелю.
— Придержи хотя бы дверь! — крикнул тот, следуя за ней с вещами.
На следующее утро, как обычно в шесть часов, запищал будильник. «Еще десять минут!» — подумала Катя, нажав в полусне кнопку звонка, и откинулась обратно на подушку.
Открыв опять глаза, она с ужасом убедилась, что стрелки уже показывали полдевятого!
Через пятнадцать минут придет автобус, а они еще даже не завтракали!
— Том! Подъем! Мы проспали и вот-вот опоздаем на автобус!
— В чем дело? — спросил заспанный Том, когда Катя, в конце концов, его растолкала.
— Посмотри на часы! Полдевятого!
— И что дальше?
— Как — что? Ты забыл, зачем сюда приехал?
— Разве я тебя вчера не предупредил? — Том удивленно поднял брови.
— О чем?
— Хм, видимо, это просто вылетело у меня из головы во время нашего… семейного диспута.
— Да говори же! — Катя нетерпеливо отмахнулась от его ироничного комментария.
— Сегодня выходной.
— Не может быть! — Катя насторожилась. — На сегодня запланированы три важных доклада и дискуссионный стол.
— Да, в программе они стоят. Однако все трое докладчиков получили пищевое отравление. Готов спорить, они побывали в той закусочной за углом. Замену для них не нашли, так что сегодня повторят два доклада, которые уже прозвучали в первый день, — для новобранцев, так сказать.
— Значит, мы сегодня действительно свободны?
— Да. Хотя, если хочешь, можешь позвонить в организационный центр и уточнить. А то вдруг я опять хочу тебя подставить, — усмехнулся Том.
Катя испустила притворный вздох:
— Нет, я выполняю вчерашнее обещание и верю тебе, даже если ты сам пытаешься меня убедить в том, что твои слова — ложь.
— Ну, вот и чудесно, — ответил Том. — Тогда мы можем спокойно позавтракать.
За завтраком он поинтересовался у нее:
— Что ты собираешься сегодня делать?
— Я позвоню Кристе. В последнее время мы почти не общались, ведь она занята круглые сутки.
— Ты о своей подруге? — Том скептически покачал головой. — Вчера я видел, как она весело болтает с одним журналистом из Лондона. Кажется, она встречается с ним сегодня.
— Правда?
— Я не вполне уверен, но, судя по тому, как отчаянно Криста флиртовала с ним, вряд ли она захочет провести этот день с тобой.
— А жаль… — Катя задумалась.
— Если не возражаешь, я с удовольствием составил бы тебе компанию, — предложил Том.
Катя почесала в затылке и ответила:
— Не обижайся, но сначала я все же позвоню Кристе. А если она действительно занята, тогда устрою себе ознакомительную экскурсию.
— Я хорошо знаю здешние места, так что мог бы стать твоим гидом.
— Верю. Но именно этого я и не хочу, — ответила Катя и, заметив потрясенный взгляд Тома, поспешила продолжить: — Дело в том, что когда я впервые посещаю город или страну, я никогда не прибегаю к услугам экскурсоводов, даже путеводитель себе не покупаю. Я просто предпочитаю гулять в одиночестве, чтобы составить собственное мнение, и не хочу, чтобы другие показывали мне то, что кажется интересным им. Мне достаточно иметь под рукой разговорник, чтобы свободно общаться.
— Это разумная тактика, даже если она лишает меня работы на сегодня, — кивнул Том. — Ты собираешься посмотреть Гаагу?
— Да. Там, насколько я знаю, красивый исторический центр. — Катя была рада, что она отделалась от долгой полемики с Томом, — она боялась, что опять выйдет какая-нибудь ерунда.
— Да, центр расположен на берегу озера Вейвер. Тогда позволь дать тебе один совет: садись на трамвай номер восемь у здания пансионата и поезжай до остановки «Гроте Марктстраат» — так ты попадешь, куда надо. Кстати, знаешь ли ты, что здесь трамваи используются как газонокосилки?
— Понятно, спасибо, — кивнула Катя. — Про газонокосилки впервые слышу, очень интересно. А у тебя какие планы?
— Я тоже поеду в город. У меня там много дел. Возможно, мы даже пересечемся. Правда, я тут сто раз был и наизусть весь туристический ассортимент знаю.
Глава 9
Меньше чем через час Катя уже сидела в трамвае и считала остановки, сверяясь с маршрутной схемой на потолке. До Кристы она так и не дозвонилась и оставила ей сообщение на автоответчике. Дорога шла вдоль живописной аллеи, и мимо проплывали то величественные особняки, то уродливые новостройки. Затем показался Дворец Мира — Катя часто видела его в новостях по телевизору, но в реальности он оказался гораздо более внушительным. По телевизионным репортажам она узнала и Муниципальный музей, и американское посольство, и еще несколько зданий.