— Да, — Антон помахал связкой у нее перед глазами. — Мои всегда при мне, — сказал он и положил их обратно в карман.
— А мои всегда в сумке, — ответила Натали, показывая несколько ключей на брелке.
— И вы оба утверждаете, что отсутствовали прошлой ночью?
— Да, именно так. Мисс Крей была у своего… друга, — Антон немного замялся, подбирая слово. — А я был с приятелями.
Он покраснел, и Натали двусмысленно хмыкнула. Он старался не смотреть на нее.
— Предположительно никто из этих третьих лиц не имел доступа к вашим ключам?
— Нет, — ответила Натали, хотя в ее душе копошился червячок сомнения.
— Конечно, нет, — подтвердил Антон.
Сотрудница полиции закрыла блокнот.
— Мы разберемся с этим делом. Вы правильно заметили, картина довольно приметная, ее трудно незаметно вывезти. Надеюсь, что скоро у меня будет чем вас порадовать.
Когда Натали рассказала Уиллу про ограбление, он расстроился ничуть не меньше ее самой. Они встретились в джаз-клубе, где у него работало много знакомых. Она не очень любила джаз, но Уилл убедил ее, что выступление его друзей заслуживает внимания. И он не обманул.
Обычно Уилл заезжал за ней, но сегодня у него были какие-то дела в другом районе, поэтому они приехали на разных машинах. Натали не стала рассказывать об ограблении, пока музыканты не закончили играть и вокруг не стало относительно спокойно. Услышав такие новости, Уилл чуть расплескал из стакана тоник на ее наряд.
— Вот черт, что ж ты раньше мне не сказала?
Натали была удивлена такой бурной реакцией.
— Раньше мы не могли увидеться.
— Могла бы позвонить. Я бы сразу приехал, помог бы поговорить с полицией.
— Там был Антон. И вообще, я думала, что ты занят: ты говорил, что у тебя куча дел.
— И что? Ты все равно могла позвонить. А я бы изменил свои планы, только чтобы приехать к тебе, дорогая. Черт, извини. Эта картина значила для тебя слишком многое.
— Да. — Ее тронуло, насколько он был обеспокоен. Странно, но хоть она и виделась с ним достаточно часто, они не занимались повседневными делами. У них были свидания, многочасовые беседы и яркие минуты занятия сексом, но он практически не заходил к ней в галерею. Антон не скрывал, что Уилл ему не нравится, и Натали это смущало.
К тому же Уилл не был человеком, которому она хотела позвонить в первую очередь. Может, потому что Антон был рядом в этот момент?
— Что сказали в полиции?
— Они обнадеживают, что все будет в порядке, но мы с Антоном считаем, что ее украли по заказу. В этом случае ее уже не вернуть.
— Это просто ужас. — Он взял ее руку и коснулся ее пальцами своих губ. В его глазах Натали читала сильное волнение. — Прости, милая, у тебя был очень тяжелый день, а меня не было рядом.
— Ничего, — попыталась улыбнуться она. — Главное, что ты сейчас со мной. В конце концов, это всего лишь картина.
— Я рад, что мы вместе.
— Ненадолго, — мягко возразила Натали. — В пятницу я возвращаюсь в Лондон. Я снова начну писать, мне этого сильно не хватает. Я не привыкла столько времени сидеть без дела.
— Я буду скучать по тебе, — произнес Уилл таким голосом, что у нее свело низ живота.
— Ну, так поехали со мной? Хотя бы на несколько дней? Тогда ты сможешь посмотреть, как я живу. Это поможет нам определиться с нашим будущим.
— Ехать, чтобы посмотреть, как ты рисуешь? Я ведь буду лишним, тебе не кажется?
— Ты будешь отвлекать меня, я уверена, — мягко улыбнулась Натали. — Но мы что-нибудь придумаем.
— Я не очень хорошо себя чувствую в больших городах. Даже в Борнмуте мне тяжело. Когда я рос, это был маленький городок, повсюду были поля. Теперь это мини-столица. Иногда мне кажется, что я тут задыхаюсь. В больших городах мне вообще нечем дышать.
Уилл зевнул. Как он ни бодрился, все равно выглядел уставшим.
— Помимо этого, я не смогу приехать в Лондон в пятницу, потому что у меня дела.
Натали кивнула. Его мысли были уже далеко от нее. Она боялась себе признаться, но предчувствие чего-то плохого только росло в ее душе.
Глава 6
— Итак, если не брать в расчет нашу потерю… — на этих словах Антон понизил голос, с уважением взглянув на Натали, — можно сказать, что выставка в Борнмуте прошла успешно. Мы берем с собой только самое необходимое, да?
Натали кивнула. Она не могла произнести ни слова, глядя на ряды упакованных картин, обернутых в плотную пленку для перевозки. Покидать галерею было тяжело, и не только потому, что здесь она в последний раз видела любимую картину.
— Всю вчерашнюю выручку я положу в банк перед отъездом, — продолжил Антон. — Надо позвонить сержанту Картер, узнать, какие новости.
— Она бы позвонила сама, если бы что-то выяснилось, не думаешь?
Он поджал губы и едва заметно кивнул.
— Да, ты права. Но это не мешает позвонить и напомнить о себе.
Из полиции позвонили только сказать, что они делают все возможное.
Натали испытала настоящий шок, когда поняла: ее творение бесследно исчезло. Позже она впала в апатию. Для нее это оказалось так же тяжело, как потерять ребенка и не знать, где он и что с ним. Все ее картины были ее детьми, она вкладывала частичку себя в каждый мазок кистью. Но работа «В ожидании возлюбленного» была глубоко личной не только из-за того, что Натали рисовала саму себя. Полотно было частью истории ее жизни. На момент создания картины у них с Патриком были натянутые отношения. Он изводил ее своей ревностью, словно она была его пленницей. И она прощала его, потому что знала: первая любовь бросила Патрика ради его друга. Трудно пережить такое предательство без последствий для личности. И Натали всячески его оберегала, ограждала от проблем и переживаний, но это не помогло. Ей приходилось подробно докладывать, где она, что делает, с кем виделась. А в нем только разжигалась жажда контролировать каждый ее вздох.
Самое смешное заключалось в другом — у Патрика было гораздо больше возможности изменять. Он работал в компании по установке отопительного оборудования и мог ночами работать на объектах. При этом сам звонил ей в неожиданные моменты и требовал отчета, что она делает, где находится и с кем. Но когда дело дошло до претензий к одежде, стало совсем невыносимо.
Патрик высмеивал ее короткие юбки, запрещал надевать в галерею коктейльные платья; он не одобрял даже обтягивающие брюки и свитера с вырезом. Патрик хотел, чтобы она одевалась в мешковатую одежду, которая скрывала бы все тело. Натали была уверена: идеальным нарядом, по его мнению, станет телогрейка.
В конце концов девушка не выдержала и начала сопротивляться. Между ними вспыхивали ссоры. Однажды Патрик назвал ее выставочной шлюхой. Натали будто проснулась. Тогда же она написала «В ожидании возлюбленного». Это был крик души. Она хотела сказать ему: «Не сдерживай меня. Не ограничивай меня. И мне ничуть не стыдно. Принимай меня такой, какая я есть, Патрик».
Когда он увидел картину, то долго ругался. Он просил уничтожить ее, но Натали отказалась.
— Если ты кому-нибудь покажешь это, можешь считать, что мы расстаемся.
— Мы и так расстаемся, — грустно ответила она, понимая: картина тут ни при чем. Если бы она сейчас сдалась, то никогда бы не смогла вернуть свою свободу. А этого нельзя допустить.
Развод был долгим и мучительным, и она не пережила бы его без поддержки Антона.
— Ты не можешь быть с человеком, который не дает тебе летать, — сказал он как-то философски. — Кроме того, детка, каким бы я был агентом, если бы позволил скрыть этот шедевр от людей? Эта картина принесет тебе известность.
Натали улыбнулась, слабо веря его словам.
— Я серьезно, Натали Крейн. Она великолепна. Как будто кто-то превратил русалку в женщину на несколько мгновений. Русалку, которая ждет своего возлюбленного.
Так картина получила свое название. И Антон оказался прав. Она принесла Натали известность и вдохновила ее на создание серии «В публичном доме». За короткое время Натали Крейн превратилась из молодой художницы в профессионала, чьи работы получают положительные отзывы критиков и высоко ценятся коллекционерами.
Антон, довольно потирая руки, начал устраивать выставки, а Натали почти год после развода не поднимала головы от холстов, погружаясь в мир красок и творчества.
А теперь картина, с которой все началось, пропала. Она была бездушным предметом, который не может чувствовать боль, быть убитым или искалеченным. Однако это не облегчало страданий ее создательницы.
— Такое чувство, что похитили меня, а не мою работу, — сказала Натали Уиллу прошлой ночью. — Меня унизили и предали.
Он сочувственно посмотрел на нее, но промолчал. Да и что он мог ответить? Сочинять музыку — это совсем другое. Музыкой делятся со всем миром. Она не принадлежит одному человеку. Уилл сам так объяснял девушке много раз…
Антон прочистил горло, и этот звук отвлек Натали от грустных размышлений.
— Земля вызывает Натали Крейн. Или мне и дальше говорить с самим собой? Может, хоть тогда мне ответят. Внимания уж точно будет побольше.
— Извини.
Антон мерил шагами помещение пустого магазина, и звуки его шагов эхом разносились вокруг.
— Я надеюсь, ты все собрала. Пора заканчивать все дела здесь.
Она еще подождала очередной подколки в адрес Уилла, но Антон замолчал. Магазин сейчас выглядел гораздо просторнее, без подставок и прочих мелочей.
— Не грусти, — мягко произнес он. — Чему суждено случиться, то случится, и ты это прекрасно понимаешь.
Натали тяжело сглотнула. Она бы предпочла его сарказм доброте, от которой хотелось плакать еще больше.
— Ну что, он не хочет с тобой больше встречаться? На тебя разве что евнух не обратит внимание. А судя по количеству ночей, проведенных тобой вне твоей замечательной кровати, он таковым не является.
— Ты прав, — пробормотала она.
— Значит, нацепи свою самую обворожительную улыбку и иди скажи ему «до свидания», — скомандовал Антон. — Потому что вы еще не прощаетесь.