— Ты почему Кире не звонишь? — тут же перешла она в наступление.
— Так мы же с ней уже все порешили, — смотрю я на нее ухмыляясь. — И если ты еще раз про нее заговоришь, включу все свое обаяние и переключусь на тебя.
— Угрожаешь? — Вита вскинула брови.
Вите восемнадцать, но выглядит на пятнадцать, с ней даже стоять рядом страшно, подумают, что совращаю малолетних. Вот интересно, как она покупает сигареты? С паспортом или как?
— Но вообще я не из трусливых и ты не в моем вкусе — это так, чтобы ты знал, — закатила она глаза.
— Да ладно, крош, я шучу, — я обнял ее за плечи и наклонился к самому уху. — Мне нужна инфа вон про ту блондиночку, — и указываю в сторону дочки «золотого барона».
Она как раз в это время повернулась ко мне спиной и, отклячив попку, облокотилась на свой розовый Порше.
Вита посмотрела на меня в упор. Повела плечами, высвобождаясь, достала пачку «Parliament». Было видно, что девушка волнуется, но о чем — можно было только догадываться. Я чиркнул зажигалкой.
— Ты лучше бы с ней не связывался, Максим.
Вот это меня просто убило наповал. Вита впервые за все время общения назвала меня полным именем, мне даже нечего было ей ответить. Я лишь только смотрел все в ту же сторону, что и она — на длинноногую блондинку.
— Слухи про нее нехорошие ходят.
Но я уже не слушал ее, мое внимание было полностью поглощено этой девчонкой. А она, будто чуя на себе взгляды, расправила плечи, повернулась к нам лицом, и меня накрыло. Ее губы были припухлыми, как будто она только что с кем-то целовалась в засос, даже издалека я видел ее родинку над губой и длинные ресницы, которые веером обрамляли ее василькового цвета глаза. Аккуратный подбородок гордо, вздернутый вверх…
Я взглядом пошел блуждать по ее юному телу. Небольшая грудь взымается под майкой, хоть та ее и не обтягивает, но по ее набухшим соскам я четко понимал, что она без лифана. Бля, в штанах почувствовал дискомфорт.
— Так что ты там сказала? — обратился я к Вите, даже не смотря на нее. — Сколько ей лет? Восемнадцать?
— Максим, — она толкнула меня в бок, — я тебе ничего не говорила.
Но я уже развернулся и сделал шаг по направлению к этой крошке. Меня грубо схватили за руку и дернули со всей силы. Я этого не люблю, поэтому повернулся с искаженным от злости лицом к этому наглецу.
Вита смотрела растерянно, видимо, у меня не очень приятная была гримаса на лице.
— Как хочешь, — проговорила она и выпустила руку.
Я больше не медлил ни секунды. Пока я шел, я пожирал эту конфетку глазами, она же при этом, ни разу не смущаясь, пялилась на меня и так же нагло рассматривала, мне казалось, я горел в эти минуты.
— Ты слишком долго собирался, — услышал я ее голос, и меня обдал аромат ментола. Она улыбнулась и протянула мне руку. — Полина.
— Макс, — ответил я, пожимая ее тонкие длинные пальчики. Хоть на улице была и жира, но они оказались прохладными.
— Я надеюсь, ты не безумный? — спросила она, и ее улыбка стала шире, обнажая идеально ровные зубы.
— Смотря что ты имеешь в виду, — ответил я.
— Ты гоняешь? — не отвечая на предыдущий вопрос, задала она новый.
— А ты? — не стал отвечать и я.
— О, нет, меня сюда притащил друг.
На меня будто вылили ведро холодной воды.
— А вот как раз и он, — она махнула рукой парню, который занял мое место рядом с Витой. — Вадим, иди сюда.
Вот как оно. Значит, я тут раскатал не только губу на это прекрасное тело, но и еще одну важную часть моего организма, а тут уже давно все занято. Я смотрел, как этот Вадим еще немного поговорил с Витой, хватая ее за руки, а она отнекивалась, и по ее виду было понятно, что ей он не особо приятен. Наконец-то он отцепил свои тонкие ручонки от девушки и быстрым шагом подошел к нам.
— Да, Полин, что ты? — так же быстро и без особого интереса он мазнул по девушке взглядом и опять посмотрел на Витку, та уже курила вторую.
Не, надо бы ей сказать, что так много курить вредно.
— Да вот тут парень, — она глянула на меня и замолчала.
По ее глазам я видел, что она смеется надо мной, делает вид, что забыла мое имя.
— Безумный, — тихо проговорила она, — Максим, со мной хочет познакомится, как думаешь, можно?
Ни хера б себе новость! Что за шведский стол.
Видимо, Вадима такое заявление тоже смутило.
— Да хорош прикалываться, Полин, что за шутки? — он глянул на нее озадаченным взглядом. — Если это все, я пошел.
— Да все, — сказала разочарованно она и, вздохнув, отпустила его. — Шутка не удалась.
— Ха-ха-ха, — посмеялся я и понял, что она не дружит с головой, хоть на вид и ничего, зачетная, но вот видимо с головой неадекват полный. Я только от одной такой избавился на прошлой неделе.
Развернулся и без лишних слов собирался уйти.
— Постой, — выдохнула она, и меня снова захватил в плен запах ментола.
Теперь, когда она встала совсем близко от меня, я понял, что помимо ментола был еще и цитрусовый запах, это ее запах.
— Неудачная шутка, — просто сказала она. — Прокатимся?
После того дня мы встречались год. С каждым днем, что я находился рядом с ней, она пропитывала меня собой все больше. Я не мог дышать без нее, не мог жить без нее, всегда везде вместе, мы не существовали по отдельности, только вдвоем… Пока однажды, в лесу, нас не разлучили.
— Заводи мотор, Русь, — ворвалось в мое сознание.
Этот больной тупоголовый ублюдок повернул ключ в замке зажигания мотоцикла, а я ничего не мог поделать, в руках слабость. Только слышу, как в дверь джипа бьется моя Полинка.
— Ну что? — кривит свою улыбку второй бритоголовый ублюдок. — Гудбай, Америка.
И мотоцикл несет меня к обрыву. И я пропал, пропал в прямом смысле этого слова. С утеса мотоцикл летел уже без меня. Как я смог тогда выжить, только Богу известно, но полгода реабилитационного центра, и я смог встать на ноги. Никто не верил, думали, что останусь инвалидом, а Полина ко мне за это время ни разу так и не пришла. Я перестал дышать. Нет, не воздухом, конечно, я же не труп, но тот воздух, что я делил с девушкой, которая меня бросила, его больше не было, и вздохнуть полной грудью не получалось, и с каждым прожитым без нее днем меня становилось меньше, а потом и вовсе не осталось.
Как она однажды сказала, «Безумный Макс»? Да, теперь я безумен, безумен потому, что ее нет рядом.
— Братишка, тебе нашатыря не принести? — через плотный туман прорвался голос Альки. — А то я смотрю, ты как-то побледнел очень сильно, давай-ка пройдемся к столику.
Она потащила меня к столу, за которым сидели Диана и мать. Бл@ть, не хочу я их видеть.
— Нет, не пойду, — я остановился и попытался отцепиться от сестры. — Аля, ты что прицепилась-то ко мне?
— Макс, — она посмотрела на меня округленными глазами, — ты просто не видишь себя со стороны.
— Хочу покурить, — я пошарил по ресторану в поисках выхода на балкон, я точно помню, что в этом ресторане есть балкон для курящих.
В другом конце наконец-то отыскал взглядом нужную дверь и начал пробираться сквозь толпу. Меня кто-то окликнул, но я даже не повернулся. Сейчас нужно успокоиться и взять себя в руки, а находясь в одном помещении с ней, я этого сделать не смогу.
По дороге выхватил бокал с шампанским (да срать!) и опрокинул его в себя. Минута, и я открываю дверь. И вот тут уже прохладный вечерний ветер пахнул мне в лицо.
Я достал сигареты и затянулся. Курил с жадностью, пока никотин не начал действовать на меня расслабляюще.
Сперва я почувствовал сквозь дым ненавязчивый цитрус, а потом понял, что не один на балконе. Затушил окурок и бросил его через перила, дыхание перехватило, и сердце замедлило ритм. Я повернулся на сто восемьдесят градусов и столкнулся лицом к лицу с Полиной.
— Боже, — ее тонкие дрожащие пальцы прошлись по моему лицу. — Хоть почувствовать тебя, — она смотрела на меня своими огромными васильковыми глазами, и в них застыли слезы. — Прости.
Глава 8
С самого утра все шло как по маслу. Борис позвонил и сказал, что вечером состоится очень важное мероприятие, и мы там должны непременно быть.
— Странно, — проговорила вслух я, когда положила трубку.
Я старалась никуда не ходить, тем более, по таким мероприятиям.
— Полина, глянь! — позвала меня из соседний комнаты Аня, младшая дочка Бориса.
Ее мать опять укатила в очередной круиз, а нам спихнула дочу. Старшая Милана училась в Германии, хоть это слава Богу.
— Да, Аня, иду, — и вот я вместо няньки этой четырнадцатилетней девчушке, везде с ней. Борис, конечно же, говорил, что я могу и не утруждаться, и если мне станет внапряг все это, то он наймет ей няньку, но мне не хотелось видеть посторонних людей дома. Поэтому за няньку была я.
— Вот, смотри, — она ткнула в экран монитора. — Видишь, «Олимпик» собирает людей, они хотят пойти в поход, я это слышала, когда ходила на тренировку, — она закатила глаза. — Ты даже не представляешь, как там классно.
Я смотрела на фотографии, что были выложены в группе. Ничего особенного, альпинизм и скалолазание. Мне это не интересно, но где-то далеко внутри кольнула знакомая тянущая боль утраты.
— Мне не интересно, Анют, — ответила я и отошла в сторону, но далеко не получилось уйти, сзади ко мне подскочила дочка Бориса и обняла за талию.
— Полина, а Полин, если я упрошу отца, пойдем вместе, — она сжала меня крепче. — Я, знаешь, как люблю лазать? Но отец, ты же знаешь, он одну меня не пустит.
Я застыла. Конечно, я знала, что она любит этот вид спорта, поэтому, как только приехал муж, он сразу же нашел ей эту секцию. Но знала бы она, как я не люблю альпинизм.