Я ничего не понимала в экономике, но, как считал Борис, наибольшую прибыль можно получить в период спада. Поэтому он и нацелился на японский рынок ценных бумаг, а я согласилась делать переводы. Два раза в неделю я приходила в кабинет к Борису, читала японские статьи и пересказывала ему их содержание. Работа не требовала больших усилий, но Борис платил мне хорошие деньги. Однажды я спросила: «Почему вы мне так много платите?», а он ответил: «Потому что помимо переводов мне нужна от тебя еще одна услуга».
Сначала я не поняла, что он имеет в виду, но вскоре догадалась – он хочет переспать со мной. Но я решила никогда больше не влюбляться в человека по имени Борис и не отвечала на его ухаживания. «Жизнь коротка…» – любил повторять он.
– Американское влияние?
– Он был еврей. В России много фаталистов, но он придерживался такой веры…
– Какой?
– Не знаю, смогу ли правильно сказать по-японски… Пока в тебе теплится жизнь, ты должен быть стоящим человеком. Наверняка в этом мудрость еврейского народа, привыкшего к притеснениям. Вероятно, евреи приносили эту клятву, не давая воли своим чувствам, когда у них на глазах убивали соплеменников. Разве мертвые смогут спать спокойно, если ты живешь не по совести? Нужно найти такую формулу жизни, которую не стыдно передать будущим поколениям. Это лучшая память о тех, кого нет с нами. Теперь с этими словами Бориса предстоит жить мне. Потому что сам он – тот, кто стремился стать стоящим человеком, – уже умер.
– Почему он умер?
– Потому что я ответила на его ухаживания.
– А как же твое решение никогда больше не любить мужчин по имени Борис?
– Он пообещал взять меня в Японию.
– И ты поверила?
– Да.
По теории Бориса, риск от оборота капитала был минимальный, а прибыль – стабильная.
Он напечатал рекламные материалы и в поисках инвестиций обратился в государственные и частные предприятия. Открыл в гостинице Хабаровска офис и учредил компанию «Агроборис». Нина стала внештатным сотрудником компании и ходила на работу четыре раза в неделю. Первыми пришли главари преступных группировок, почуявшие запах денег.
С появлением клиентов из криминального мира работы прибавилось. Яркие свитера, массивные золотые цепи и браслеты, черные «мерседесы». Общаясь с ними, Борис и сам стал меняться.
Если не будешь постоянно повышать прибыль, мафия не успокоится. Но, действуя по теории Бориса, сразу большой прибыли не получишь. А бандиты требовали от него невозможного: например, за неделю увеличить вложенную сумму вдвое. Борис проворачивал сложные операции: торговал правом продажи через день акций, которые три дня назад имели минимальную цену. Подгоняемый криминальными авторитетами, он за полгода заработал сумму, равную доходу университетского профессора за двадцать лет.
20
– Однажды Борис сказал, что хочет пригласить мою семью в Хабаровск. Он собирался порвать с мафией и поехать в Японию за новыми бизнес-идеями. Я подумала: «Наконец-то исполнится моя мечта!» – и написала письмо маме. Мама с двенадцатилетним Костей сели в самолет и прилетели в Хабаровск. Костя впервые оказался на материке, но город разочаровал его: он представлял себе огромный мегаполис, а увидел только широкие улицы. Борис снял номер люкс в гостинице, чтобы мы могли провести время вместе, пригласил нас в японский ресторан. Мы вчетвером сидели за столом в ресторане, ели суси и сукияки.[9] И мама и Костя впервые ели блюда японской кухни. Мама не притронулась к суси, а Костя с удовольствием уничтожил свою и мамину порции. Борис спрашивал Костю, нравится ли ему школа на острове, кем он хочет стать, а потом сказал, что поможет маме позаботиться о Костином образовании.
«Вы поженитесь?» – спросила мама.
Мы оба замолчали. Мы никогда не говорили об этом. Но, наверное, Борис для того и пригласил моих родных, чтобы намекнуть о своем намерении жениться на мне.
На следующий день мама с Костей пришли посмотреть офис Бориса – он находился в той же гостинице. Как раз в то время у него был один из местных авторитетов, который уже собирался уходить. Я его терпеть не могла. Он всегда смотрел на меня как на вещь, будто приценивался. Иногда он неожиданно начинал громко ржать, а карман его брюк вечно оттопыривался – там лежал пистолет. Когда он ушел, Костя сказал мне: «Из-за него погибнет Борис».
Костя уже начинал видеть то, о чем ему не нужно было знать. Еще ребенком он без утайки рассказывал все, что видел, и мама ругала его: не говори того, чего не следует. Но Костя не понимал, за что его ругают. Мама тоже увидела судьбу Бориса. Вечером, когда Костя уснул, она рассказала мне о своих видениях. Борис лежал, уткнувшись лицом в клавиатуру компьютера, а из раны на голове текла кровь. В правой руке у него был пистолет, но мама сказала, что пистолет ему подсунули, чтобы инсценировать самоубийство. Она не знала точно, кто убил Бориса: тот мафиози, что приходил в офис, или кто-то из его дружков. «Если ничего не изменится, то трагедии не избежать. Нина, не стоит за него выходить», – сказала мама.
«О чем ты говоришь? При чем тут выходить или не выходить? Важнее понять, что нужно сделать, чтобы спасти Бориса. Если ничего не предпринимать, его убьют на моих глазах!» Я умоляла маму сказать мне, как спасти Бориса. Мы знаем убийцу, знаем, кто будет убит, но не можем предотвратить преступление. Какой же тогда прок от этого ясновидения? Мама сказала: «Судьба меняется с каждым мгновением. Судьба, которую мы видим сегодня, завтра станет другой. Может быть, Борис не погибнет».
Я хотела обратиться в милицию, попросить защитить Бориса. Все же лучше, чем сидеть сложа руки. Но мама остановила меня, не велев вмешиваться. Работа милиции начинается, когда обнаружен труп. Если я скажу: «Этого человека убьют, и убийцей будет вон тот», – кто мне поверит? Или попросить предполагаемого убийцу: «Пожалуйста, не убивайте Бориса»? Хотя мама и могла увидеть судьбу человека, но она не знала, как ее изменить. Оставалось одно – сказать о надвигающейся опасности самому Борису, чтобы он решил, что делать.
«Когда я жила во Владивостоке, со мной произошел один случай», – мама рассказала мне о том, что все это время скрывала и от меня и от папы.
В ту пору Мария Григорьевна пользовалась своей способностью ясновидения, не задумываясь о последствиях. Работницы консервного завода, где она работала, спрашивали ее о своей любви, о замужестве, о будущем, а она рассказывала им все, что видела. Она редко ошибалась. Подтвердилось и то, что начальник цеха тайно встречался с женой директора завода, и то, что одна работница снялась голой для японского журнала.
Именно тогда произошло убийство мэра города. Однажды к Марии пришел следователь и попросил ее тайно помочь в расследовании. Милиция подозревала секретаря мэра, который первым обнаружил труп, но прямых улик не оказалось, и дело вот-вот могли закрыть. Следователь показал Марии нож, которым, как предполагалось, воспользовался убийца, и перед ее глазами появился смутный образ мужчины с ножом в руке. Она сказала: «Это мужчина с родимым пятном на подбородке». У секретаря родимого пятна не было. Не было его ни у кого из тех, кто входил в список подозреваемых. После этого следователь отвел Марию на место преступления в надежде, что там она сумеет точнее определить убийцу. В этот раз Мария четко увидела лицо того, кто вонзил нож в сердце мэра. Им оказался его племянник. И действительно, у него было родимое пятно на подбородке. А милиция его даже не подозревала.
Племянника арестовали, допросили, но он отрицал свою вину, и через неделю его выпустили. Милиции не хватило улик, и дело не было передано в суд. К Марии вновь пришел следователь, который просил ее помочь, и сказал: «Преступник – племянник мэра, как ты и говорила. Но забудь об этом ради собственной безопасности».
Наверное, племянник мэра был связан с преступной группировкой, которая, в свою очередь, имела своих людей в местном отделении милиции. Политика, которую проводил мэр, шла вразрез с интересами бандитов. Мафия подкупила племянника мэра и милицейское руководство. Одному поручила убийство, другим – замести следы. С самого начала делу суждено было остаться нераскрытым. Только дотошность молодого следователя и способности Марии пролили свет на обстоятельства убийства, но истину тотчас похоронили, завершив задуманный сценарий.
Мария Григорьевна попала в черный список мафии, о чем свидетельствовало анонимное письмо, пришедшее на ее адрес. В конверте лежали бритва и записка с предупреждением: «Если жизнь дорога, не смотри куда не надо».
Люди, обладающие даром ясновидения, видят судьбу других и не замечают собственную. Они, постоянно сталкиваясь с людскими бедами, молниеносно выкапывают яму на собственном пути. Марии следовало бы хорошенько запомнить: в мире слишком мало тех, кому нужны ее способности, гораздо больше тех, кто хотел бы их уничтожить.
«Нина, если хочешь спасти Бориса – скорее беги с ним в Японию. Другого выхода нет».
Я подумала, что мама права. Даже мафия вряд ли погонится за ним до самой Японии. На следующий день я все рассказала Борису. Он рассмеялся, не воспринимая мои слова всерьез: «Я не сделал ничего такого, за что меня можно было бы убить. Действительно, кое-кто из моих клиентов привык решать любые вопросы силовыми методами. Но если они сейчас убьют меня, то прибыли больше не получат. Парни, узнавшие вкус больших денег, никогда не пойдут на такое».
Борис абсолютно не верил ни в гадания, ни в предсказания. Он сказал, что судьба определяется строгими законами, а не находится во власти шаманских домыслов. Конечно, кто обрадуется, услышав, что его скоро прикончат? В тот день, когда мама и Костя уехали домой, наши отношения с Борисом разладились. Наверное, ему не стоило говорить о предсказании. Может, надо было попросить его поскорее жениться на мне и избавиться от контактов с преступным миром?
Это случилось через неделю. Борис впервые допустил ошибку. Инвестиции, которые за месяц должны были принести около двухсот тысяч долларов прибыли, пропали из-за обвала акций. Я никогда не забуду, с какой внезапной ненавистью он смотрел на меня, обхватив голову руками. Он сказал глухим голосом: