В распахнувшихся сонных зеленых глазах появилась настороженность.
Броневой не знал, связано ли это с её откровенностью,или она переживает, что их первая ночь может стать последней, и решил во всяком случае разобраться с вторым вариантом.
Он наклонился к ней и глубоко поцеловал её. А потом спросил:
- Ты завтракаешь? Я могу приготовить что-нибудь.
Ярослава неуверенно улыбнулась:
- Кофе. И сыр. И финики.
Броневой кивнул, снова поцеловал и, чуть насвистывая, отправился на кухню. Несмотря ни на что, настроение было замечательным, но его беспокоило состояние девушки. Ему показалось, или она выглядела подавленной? После таких разговоров это вполне естественно, но все-равно он рад, что узнал подробности.
Это многое объясняло, если не всё. И заставлялоего гордитьсяи восхищаться маленькой провокаторшей еще больше. Её силой духа. Её жаждой жизни.
Ярослава появилась спустя десять минут, все еще растрепанная, одетая во вчерашнюю одежду.
Броневой подумал, что надо бы обзавестись всякими женскими штучками, чтобы ей было удобнее и удивился сам себе. Он никого не допускал на свою территорию, и чтобы вот так, добровольно сдать позиции...
- Не могу поверить, что ты умеешь готовить, - Ярослава посмотрела на него, наклонив голову.
- Ну, кофе сделала кофемашина; сыр нарезали специально обученные люди, а вот финики, - он поставил перед девушкой тарелку, - ты права, с финиками пришлось повозиться.
Рыжая хихикнула. Броневой оделся, привел себя в порядок, и они вместе спустились вниз, даже не чувствуя вроде бы обязательной утренней неловкости.
Когда он вообще с кем то не просто спал, но спал до утра? Пил кофе? В обнимку ехал в машине на работу? Смотрел в окно на рассветную Москву, вместо того, чтобы работать? И думал при этом, что скорее бы работа закончилась и можно будет снова схватить свое чудовище в охапку и утащить в берлогу?
Пожалуй, никогда.
Это пугало, но... Павел покосился на Ярославу.
Надо брать с нее пример.
В холле было пусто и гулко, не в пример вчерашнему. Губы Броневого дрогнули, когда он вспомнил тот цирк, что устроили его сотрудники. Похоже, сегодня родственники снова будут обрывать ему телефоны.
Ничего, Виктор с ними разберется.
Они вдвоем зашли в кабину и доехали до семнадцатого. Павел уже привычно поставил лифт на удержание:
- Ты в порядке?
Рыжая сначала удивленно, а потом с пониманием посмотрела на него:
- Да. Так что можешь спокойно идти, дракон, в свою пещеру.
- Все-таки не рыцарь?
- Не-а. Но и я не принцесса.
- Ты - сокровище.
- Над которым чахнут?
- Которое лелеют.
Ярослава чуть покраснела, улыбнулась, встала на носочки и притянула его к себе за шею. Она неловко поцеловала его, посмотрела с непонятным выражением и открыла двери лифта, махнув ему рукой.
Броневой поднялся к себе и зашел в приемную. Виктор, естественно, уже был на месте. Догадался ведь, что начальство сегодня приедет раньше.
Павел прошел в кабинет, сел на кресло. Кажется, он знает, как проверить душевное состояние огонька.Он нажал на кнопку недавно проведенной к нему системы и улыбнулся, услышав ликующий голос:
- Доброе утро, мой город! С вами Яся Громик - ваша путеводная звезда в этом чудесном, самом лучшем городе! Знаете, каждому в жизни нужен путь или человек, который поможет перейти на светлую сторону силы. И я желаю, чтобы этот человек сегодня был рядом с вами, какМайли Сайрус и её композия «When I Look at You» на радио Up!
Броневой расслабленно откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза.
Всем нам нужно вдохновение,
Песня каждому нужна,
Чудо-мелодия,
Когда ночь длинна
Ведь как знать наверняка -
А будет ль любовь легка?
Когда с миром рвется связь-нить,
Когда света нет мрак озарить,
На тебя тогда лишь я смотрю,
Когда берег скрыт под волной,
Когда мне путь не найти вновь домой,
На тебя тогда лишь я смотрю
Глава 16.
Ярослава.
Спустя несколько дней яс умилением смотрела, как зомби, громко чавкая, доедало человеческую руку на экране.
- М-мм... А это не слишком? - голос Дмитрия нарушил стоявшую в переговорной тишину.
- Согласен. Слишком. Рука в кадре без маникюра - это просто ужас какой-то, - пробормотал Гриша. Стас на это только хмыкнул.
- Ярослава, а ты что думаешь? - обратилась ко мне Катерина Самойлова, не обращая внимание на подколки учредителей, и я очнулась. Кажется.
- А?
Гриша заржал и покачал головой:
- Боюсь, что они с Павлом Сергеевичем думают, что зомби - самые милые создания на свете.
Я прыснула и, наконец, пришла в себя, стараясь не смотреть на Броневого, у которого стало - а может и было - непередаваемо-отрешенное выражение лица.
- Мне кажется, все в меру,- сказала свое веское слово. - Кадры взяты и переделаны из фильмов, которые шли в наших кинотеатрах, так что ничего нового или того, к чему широкая публика не готова, мы не покажем. К тому же, это не мы показываем, если вы помните. Как раз будем возмущаться посильнее. Я и в эфир выдам... возмущение.
- Ладно, - Дмитрий задумчиво кивнул, - думаю, можно утверждать оба ролика. И выпускать их. Катерина, дальше у вас продумано?
- Да.
- Тогда будем считать встречу законченной.
Все стали собираться, только мы с Павлом, не сговариваясь - совершенно случайно - застряли в креслах. Ну просто не виделись с самого утра, а тут такой повод.
Посидеть, поговорить, обсудить мертвяков.
Друзя Броневого ехидно переглянулись и вышли из кабинета, возглавляемые женщиной-полководцем, а я тут же перебралась на более удобное сидение.
Сидение довольно хмыкнуло и зарылось лицом мне в волосы.
- Соскучился.
Как ни странно, я тоже.
Наверное, все пары проходят это. Когда время, проведенное вместе, становится, одновременно, бесконечностью и кратким мигом, которого все время не хватает.
- Не хочу сегодня никуда, - буркнул Броневой и прижал к себе сильнее, чтобы показать, куда он на самом деле хочет.
- Мы уже согласились, - я покачала головой. - К тому же, тебе понравится там. Природа, белочки, грибы. Этот дом Артем строил почти десять лет - не без моей помощи, кстати.
- Он опять будет напирать на то, что знаком с тобой дольше и знает тебя лучше, - недовольно проворчал мужчина.
- Но он действительно знаком со мной дольше и знает меня лучше.
- А Савелий пристанет с требованием объяснить, насколько серьезные у меня намерения.
- Его серьезно это волнует, - я улыбнулась и нежно поцеловала своего буку.
Мы дважды уже встречались с Зимиными, и каждый раз это было похоже на соревнование «кто сильнее» и «кто умнее». Причем старший братец соревновался в первой категории, а средний - во второй.
Но по мне, Броневой всегда выходил победителем.
Правда, если бы прилетел Антон - а он все порывался, но не мог пока из-за работы - то в поединке на звание "самого веселого" Павлу досталось бы не первое место.
- Ты все-таки принцесса, - неожиданно вздохнул мужчина.
- Это почему?
- У сокровищ не бывает братьев. А у принцесс - в каждой сказке.
- У драконов тоже не всё так распрекрасно с родней, как у тебя.
Броневой поморщился, но согласно кивнул.
- Мне стоит знать заранее, что именно ты придумала для этого дома, чтобы вовремя восхититься?
Я хихикнула:
- Ты догадаешься
- Серьезно?
- Ага. Но восхититься не забудь.
Еще бы он не догадался.
Не понять, что среди довольно сдержанного строения именно изумрудная башенка сбоку является моей спальней было невозможно.
- Но второй выходной мы проведем, как я хочу. Не там.
- Угу.
Не говорить же ему, что после всего мною задуманного: охоты на трюфелей, которых в окрестностях нашей «усадьбы» не было никогда; «зарницы»; и бани с нырянием в горный ручей он не то чтобы не захочет уехать - просто не сможет.
- И вообще, я планирую мстить за то, что ты вертишь мною, как хочешь, - угрюмо заявил человек-и - недовольство.
- Конечно, - я радостно кивнула и снова поцеловала его, чтобы не услышать еще чего-нибудь.
А Броневой с радостью ответил, чтобы больше ничего не говорить.
На протяжении последовавших за нашей первой ночью недель я постоянно себя щипала. Потому что то, что происходило, было слишком похоже на сон.
Невероятный, бесконечный, сладкий сон, из которого не хотелось выныривать.
Ощущение сна не оставляло меня даже когда я работала, выходила в эфир, попадала - очень редко - в свою квартиру, чтобы переодеться. День на третий я, кажется, даже попадать туда перестала. Нет, не переехала к Павлу, но тот, в свойственной ему манере, заявил, что мне стоит собрать хоть какую-то сумку, потому что он и так работает по пятнадцать часов в сутки и если оставшиеся девять не сможет меня видеть, то кое-кому несдобровать.
Под кое-кем, вполне возможно, подразумевалась именно я, потому решила не рисковать.
Ведь оставшиеся девять часов были так хороши, что ради этого я была бы согласна даже не переодеваться вовсе и ходить вонючим бомжиком.
Я кайфовала.
От того как мы спали вместе, словно он был огромный медведь шатун, а я - маленький бочонок меда, который притиснули к своему животу и обхватили всеми конечностями. Под утро у шатуна под боком становилось совсем жарко, но я не возражала - с детства была мерзлячкой.
От того, как просыпались по будильнику, а иногда и по другому поводу. И Павел потом неизменно «готовил» завтрак - кофе и какие-нибудь вкусняшки, которых в холодильнике теперь было не перечесть, а не только финики и сыр. А потом вез меня на работу. И провожал с совершенно бесстрастным видом. И меня это радовало. Правда, я чувствовала небольшую вину перед Виктором, которому теперь приходилось приходить на работу еще раньше.
Я млела от того, как он заходил ко мне в кабинет, если освобождался пораньше, и бережно упаковывал в верхнюю одежду; или заезжал за мной куда-то, где я в тот момент находилась, если дела требовали его присутствия.