овностью облизал и всосал по очереди каждый сосок.
— Это самое сладкое наказание, — прошептал охрипшим голосом мужчина.
Даже мысль о том, что Алекса лишь поиграет с ним и оттолкнет в самый решающий момент, не останавливала его. Он был готов на все, лишь бы ощутить ее ласковые руки и божественное тело на себе.
Алекса с восторгом гладила и пробовала на вкус накаченный торс Мицуро, облизывая и целуя все знакомые и любимые местечки на его теле. Не остановившись на этом, она хитро посмотрела на него, сдернула его штаны к коленям и облизнулась.
— Не надо, — простонал Мицуро, разгадав ее намерения.
— Ты был очень плохим мальчиком, — прошептала Алекса, и схватив его член, легко и твердо провела от основания к вершине. Он был готов. Под восхитительной бархатистостью кожи скрывалась стальная возбужденная мощь. Зная по опыту прошлых игр с любовником, она не сомневалась, что все будет не долго, но очень жарко.
Она облизнула головку язычком, задерживаясь на маленькой расщелине, и лукаво уставилась на Мицуро. Он смотрел на нее почти с испугом, зная, что она может довести его до полного блаженства, и бросить в пучины мук ада, но не сделал ни единого движения, чтобы помешать. Наоборот, поднял руки и вцепился в спинку кровати, закусываю губу от напряжения.
Алекса чувствовала себя соблазнительницей и победительницей одновременно. Она уже смелее заработала языком, облизывая и посасывая головку, и когда услышала долгий стон и увидела, как Мицуро выгнулся под ее ласками, захватила член ртом почти на половину и стала сосать, постепенно убыстряя темп. Внутри у нее все пульсировало в такт ее языку, и она испытывала удовольствие, пожалуй, не меньшее, чем ее мужчина.
— Алекса, что ты делаешь. Я сейчас… — простонал Мицуро, давая понять, что находится на грани, и предоставляя ей право решать как поступить дальше.
Девушка затуманенными глазами взглянула на него, прервавшись на секунду. Ее возлюбленный был прекрасен. Выгнувшийся до предела, напряженный и готовый кончить — он был полностью в ее власти. И она снова с силой всосала его член, одновременно работая языком и позволяя твердому органу проникнуть как можно глубже в ее гортань. Мицуро схватил ее голову, помогая ей и проталкивая член внутрь, и сделав несколько движений, кончил с невероятным наслаждением и упоением, изливаясь в рот так неожиданно разбудившей его Алексе.
Дождавшись, когда пульсация члена утихнет, девушка вынула его, облизала губы и произнесла:
— С днем рождения, дорогой.
Вместо ответа Мицуро затащил ее на себя и поцеловал губы, которые только что подарили ему невероятного наслаждения.
— Спасибо, солнышко. Это самый лучший подарок, который ты могла придумать. Я буду плохим мальчиком для тебя, если ты этого захочешь много-много раз и не сделаю ничего, чтобы тебе не понравилось.
— Посмотрим, — смеясь, ответила Алекса, отвечая на его поцелуй. Все налаживалось в ее личной жизни, а значит, все было не так плохо.
Колин уже успел проснуться и даже застать жаркие ласки Алексы и Мицуро, поэтому, не мешкая, отбросил одеяло, стянул трусы и ни слова не говоря, лег на Алексу. Ей осталось развести ноги и принять его тяжесть на себя. Ей хотелось, чтобы он поскорее удовлетворил то нетерпеливое пульсирующее желание внутри нее, которое разгорелось, пока она делала минет Мицуро. Колин подхватил ее под бедра, согнул ноги и нетерпеливо ворвался внутрь, врываясь своим готовым и набухшим членом в ее податливую мягкость. Несколько грубых и уверенных толчков и она взорвалась от наслаждения, выгнувшись дугой под мужчиной и закричав от невыносимого удовольствия. Колин, не обращая внимания на ее блаженные стоны, продолжал ритмично двигать бедрами, доводя себя до высшего наслаждения и кончил, плотно ввинчиваясь в такое желанное тело девушки.
— Ты прекрасна, Алекса, — простонал он и лег на нее, слушая биение их сердец, которые стучали, как сумасшедшие.
— Я вижу, что вы, ребята, без меня скучать не будете, — усмехнулся Мицуро, пристально следивший за их ласками.
— Алекса останется в надежных руках, — заверил его Колин, нежно целуя девушку в шею и укладываясь рядом.
А Алекса, не в силах слышать, как оба мужчины обсуждают планы на нее, закрылась простыней. Ей было невыносимо хорошо и также невыносимо стыдно. Не то, чтобы она стеснялась своих соседей, которые в одночасье стали любовниками. Но заниматься любовью с одним на глазах другого ей еще не приходилось.
— А наша скромняшка не желает высказаться о своих дальнейших планах насчет нас? — Мицуро сунул руку под простыню и погладил ее за ногу.
— Я еще не определилась, — донеслась приглушенная реплика, — вы мне оба нравитесь.
Мицуро и Колин переглянулись и хором ответили:
— Ты нам тоже.
— На том и порешим. — заключил Мицуро и начал собираться.
Весь день Алекса летала как на крыльях. Мышцы чудесным образом не болели, тело было послушным, забеги в гору давались намного легче, а самой главной наградой было видеть хмурое лицо тренера, который на каждую ее улыбку отвечал мрачным взглядом. В тренажерном зале пришлось тяжелее, инструктор не отходил от нее ни на шаг, буравя взглядом и давая отрывистые команды, но после той сцены в душевой, когда она занималась любовью с Колином, а потом увидела МакКелана, она смотрела на него уже другими глазами. Ей было и стыдно за то, что он слышал ее стоны, и грело чувство удовлетворенной мести. Капитан считал ее неуклюжей тетехой, а двое отличных парней хотели заниматься с ней сексом.
Даже если из ее затеи с экспедицией ничего не выгорит, а уж инструктор наверняка постарается на это счет, у нее останутся хорошие воспоминания и повышенная самооценка, решила Алекса. Напоследок, когда все занятия окончились, она дерзко послала инструктору воздушный поцелуй и прямо таки почувствовала его злость.
Вечером они с Колином уютно устроились на диване, каждый со своей стороны и очень быстро и слаженно написали совместную статью в "Археологический ежегодник Средиземноморского университета".
— У нас неплохо получается совместная работа, — заметила Алекса и сладко потянулась. — Может нами сотрудничать и дальше, когда ты вернешься с Минкара?
Колин приподнял левую бровь:
— Ты уже списала себя со счетов? Думаешь, не попадешь в число участников?
— Не думаю, а знаю. Тренер не пустит меня в экспедицию по любому. Смотрим на меня как собака на кость, того и гляди схарчит.
— Может это что-то другое? — задумчиво спросил Колин и нежно погладил ногу Алексы. — я тоже на тебя так смотрел во время лекций, не замечала.
Девушка покраснела.
— Конечно, замечала. Как ты пялился, не заметил бы только слепой.
— Больше скажу, от твоих платьев и юбок в обтяжку у меня тут же начинался стояк. А твоего Мицуро я даже ненавидел. — он продолжал гладить ее ногу, легко задирая все выше и выше ее легкий халатик.
— Зато сейчас ты против него не возражаешь, — заметила Алекса, не сопротивляясь его действиям.
— Ага. Если бы не он, ты бы опять решила строить из себя неприступную ученую даму. А абордаж с двух кораблей ты не выдержала.
Колин неожиданно дернул Алексу на себя, и она оказалось верхом на его бедрах. Ее халатик задрался почти до пояса, но она не обращала внимания, так приятно было схватить мужчину на волосы и притянуть к себе.
— А если бы не вы оба, я бы давно сдалась и уехала обратно домой, — прошептала она и первая потянулась целоваться.
Колин с готовностью откликнулся, и они долго и самозабвенно целовались, соединяясь губами и языками как сумасшедшие, до нехватки дыхания, до невнятных стонов и шепотов. Куда-то исчез ее халатик и футболка Колина. Он с силой прижал ее к себе, чтобы насладиться мягкой и шелковистой кожей ее груди, а потом без предупреждения облизнул и захватил губами напряженный холмик, сдавил руками грудь и стал целовать и сосать оба соска, пока они не стали болезненно твердыми от его ласк.
Алекса выгибалась в его умелых руках и думала только об одном, — как снять трусики, потому что между ног стало все влажно и жарко. Колин угадал ее мысли, но остановил ее руку:
— Оставь. Я хочу видеть тебя в них.
Тогда девушка сама стащила с него длинные шорты и трусы, обхватила рукой напряженный член Колина и провела от основания к вершине, наслаждаясь его твердостью и упругостью.
— Ты и теперь не хочешь, чтобы я сняла трусики? — жарко выдохнула она в его губы.
— Они мне не мешают, — он просунул пальцы под кружево и сразу нашел чувствительную точку, от прикосновения к которой по всему телу Алексы пошли приятные спазмы.
— Похоже, ты готова кончить от моей руки, — заметил он, неторопливо лаская девушку и с удовольствием наблюдая за ее лицом и прикрытыми глазами.
— Я бы не отказалась и от чего-то более существенного, чем рука.
Вместо ответа Колин просунул в глубину ее тела несколько пальцев, одновременно плотно прижимая ее к себе и всовывая язык в рот. Он скорее угадал, чем ощутил приближающиеся судороги оргазма девушки и резко убрал руку. Алекса разочарованно застонала и еще теснее прижалась бедрами к его достоинству.
— Ты же сам меня хочешь, — шептала она срывающимся от желания голосом, — продолжай.
Колин повернул ее к себе спиной и поставил на четвереньки, заставив ухватиться за край дивана, и выгнуть поясницу навстречу ему.
— Теперь ты поняла, что мы давно должны были стать любовниками? — почти прорычал он, медленно стаскивая ее трусики.
— Да.
— И будем любовниками, несмотря ни на что.
— Да.
Алеса была готова на все, лишь бы утолить этот жар между ног, который мешал связно думать и действовать. Она с трепетом ощутила легкую прохладу, когда последняя преграда между ней и Колином спала, и в следующую секунду его член вонзился в ее истекающее нетерпением лоно, а потом еще раз и еще раз, пока она не кончила, бурно содрогаясь от острого и всепоглощающего оргазма.
— Какая ты нетерпеливая, детка, — Колин придвинул ее бедра к изголовью дивана, сдвинул ее ноги почти вместе, так, что она не могла даже пошевелиться, и продолжал вторгаться в нее раз за разом, пока сам бурно не кончил, ввинчиваясь в пульсирующее тепло матки.