— Не переживайте! — после секундного ступора заявил Жером. — Что бы там ни случилось, ничего страшного не произошло! Мы без труда сядем за стенами города, когда туда долетим.
— Главное, чтобы не стали палить из пистолетов, — пробормотал себе под нос Арман, но я его услышала.
Раздавшийся следом звук выстрела дал понять, что канцлер был прав. Кто-то вознамерился нас убить и решил это сделать крайне дерзко. А еще без подготовки, потому что предугадать, что канцлер поднимется в воздух, не мог никто.
На этот раз Жером опешил и застыл, глядя в пространство, как потерявший ориентиры суслик. Я мало чем от него отличалась, но почему-то уставилась на Армана, стараясь сдержаться и не закричать «Мы все умрем!».
Не знаю, что там в моем взгляде увидел канцлер, но его губы сжались в тонкую линию, а взгляд приобрел решительность.
— Сбрасывайте балласт! — приказал он. — Нужно подняться выше! — Он сделал шаг к Жерому, тряхнул его за плечо, приводя в чувство, и коротко повторил: — Балласт! Сбрасываем!
Я тоже кинулась к мешкам с песком и начала активно их отцеплять. Задумка Армана была понятна: чем выше мы поднимемся, тем сложнее в нас будет попасть. К тому же долго и прицельно убийцам никто стрелять не позволит. Уверена, внизу быстро наведут порядок, но до этого еще нужно дожить.
Выстрелы звучали еще несколько раз, но нас быстро относило ветром, к тому же высоту мы набирали тоже на удивление шустро. И на этот раз мне действительно стало холодно.
— Хватит! — Арману пришлось ухватить руку Жерома, чтобы тот прекратил сбрасывать балласт.
Похоже, перепуганный изобретатель готов был отправиться в стратосферу.
А потом мы втроем на некоторое время застыли, разглядывая невероятную картину, раскинувшуюся под нашими ногами. Город уже можно было охватить взглядом полностью, а его окрестности просматривались на много километров вокруг. И если я морально была к этому готова — современный человек видел по телевизору и не такие панорамы, — то канцлер с изобретателем рассматривали все с неподдельным восторгом первооткрывателей. К слову, я тоже. Картинка в телевизоре не передавала и сотой доли впечатлений, которые я испытывала, оказавшись почти под облаками.
— Что вы д-делаете? — отвлеклась я на странные движения канцлера.
— Снимаю китель, — спокойно ответил он. — Вам холодно.
Я и в самом деле обхватила себя руками и дрожала, но до этого момента мне как-то не попадались рыцари, готовые ради меня рискнуть здоровьем. И подобная галантность удивила и заставила смутиться.
— Не надо! Вы же тоже замерзнете.
— Леди Анна, позвольте, я сам буду решать, когда и для кого снимать свой китель, — довольно жестко и как-то двусмысленно ответил он, и я окончательно растерялась.
— Лучше просто обнимите, — пробормотала, злясь на себя за такую реакцию.
Взрослая ведь женщина, а веду себя как не пойми кто!
Бровь Армана дрогнула в удивлении, а потом он опустил мне на плечи свой китель, и я ощутила тепло его тела, которое еще не успело выветриться из его вещи, и с наслаждением прикрыла глаза. А уж когда меня еще и обняли, закрывая от ветра, и вовсе стало хорошо.
— Вы не привыкли, чтобы о вас заботились?
И вот что ему на это ответить? Что в прошлой жизни я к сорока годам так и не вышла замуж именно потому, что не встретила такого вот заботливого? Или потому, что росла с матерью и мне с детства не досталось безусловной мужской отцовской любви? Здесь-то у Анны таких проблем не было.
— Здесь холодно и вам тоже, — уклончиво ответила я.
Арман хмыкнул.
— Вы странная девушка. Вам проще переступить нормы приличия, чем принять вполне обоснованную заботу.
— Нас все равно никто не видит, — буркнула я в свое оправдание, осознав, что и в самом деле повела себя отнюдь не так, как сделала бы леди в этом мире.
— А как же Жером?
Но я проигнорировала этот вопрос, заданный шутливым тоном. Уверена, изобретатель не станет распространяться о подобном.
— Если уж на то пошло, я просто проявляла заботу о вас. Стране нужен здоровый и сильный канцлер, — решила я соскочить с щекотливой темы.
Но что-то пошло не так.
— Только стране? — наклонившись к моему уху, внезапно спросил канцлер.
— Что? — сделала я вид, что не поняла.
Чем дальше, тем больше наше общение выходило за рамки делового и даже дружеского. Не сказать, что я была против, но не уверена, что хотела бы стать его очередной любовницей, которых, как рассказывала мачеха, он потом удачно выдает замуж. И все же противостоять его мужскому обаянию удавалось с трудом.
— Нужно спускаться, — прервал нашу беседу Жером. — Иначе нас слишком далеко отнесет от города.
— Конечно, — обернулся к нему Арман. — Нужна моя помощь?
— Нет, я сам. — И изобретатель начал стравливать водород через специальные клапаны.
Потихоньку шар начал опускаться. И стало понятно, что отнесло нас от города на довольно приличное расстояние. К тому же пришлось повременить с посадкой из-за проплывавшей под нами рощи — не на верхушки же деревьев садиться. Когда же внизу оказалась более-менее приличная поверхность для приземления, Арман прокомментировал:
— Чувствую, придется добираться в город своим ходом. Анна, вы готовы немного пройтись? — И указал рукой влево. — Там недалеко я видел деревню. Доберемся туда и возьмем телегу.
— Ага… Телегу…
Я наблюдала за довольно быстро проплывавшей под нами землей и думала о том, что нам бы для начала приземлиться, а уже потом строить радужные планы на деревню и телегу…
Клац!
Мои зубы стукнули друг о друга, и я чуть не прикусила себе язык. Но главное, не прикусила! В сложившихся обстоятельствах это крайне хорошая новость. Нужно же искать в происходящем хорошее, чтобы не скатиться в панику?
А плохая новость состояла в том, что Жером все-таки немного не рассчитал и спустил из шара слишком много водорода. Корзина не только проскакала по земле бодрым сайгаком, но и не устояла в вертикальном положении, упала на бок и проехала по очень неровному ландшафту вместе с нами. Я хорошо ощутила всем телом попавшиеся на пути кочки и впадинки. Можно сказать, прочувствовала их до глубины души. Но ошибки с зубами уже не повторила, крепко их сжав. Это, собственно, вторая хорошая новость. Ну а третья заключалась в том, что наша адская колесница все-таки остановилась.
— Анна, вы как? — услышала я сдавленный голос канцлера, и он тронул меня за плечо.
Я разомкнула крепко зажмуренные глаза и не менее крепко сомкнутые челюсти. Посмотрела на лежавшего рядом Армана и просипела:
— Похоже, жива. И на том спасибо.
— Вы не перестаете меня поражать своей выдержкой, — кривовато улыбнулся он, и я увидела, что на его лице начал наливаться синяк.
Похоже, ему не повезло встретить одну из кочек глазом.
— Ой-е-е-е, — простонал рядом Жером. — Жесткая выдалась посадка. — Он приподнялся на карачках и то ли выполз, то ли вывалился из корзины. — Но главное, что шар остался не поврежден! — внезапно так радостно воскликнул он, что я усомнилась в его душевном здравии. — Да и мы остались живы! Господа, разве это не прекрасно?!
— Какая интересная шкала приоритетов, — пробормотал Арман и тоже начал выползать из корзины.
— А сколько энтузиазма в голосе… Похоже, Жером мало покатался по кочкам, — пробубнила я и последовала за канцлером, окончательно пачкая светлое платье.
Подняться на ноги мне помог Арман.
— Вы как? Ничего не сломали?
— О, если бы я что-то сломала, поверьте, вы бы уже об этом знали. — Сарказм из меня так и пер.
Я чувствовала себя хорошо пробитой отбивной, и это не прибавляло хорошего настроения.
— Леди Анна, это ведь ваше! — заметил что-то неподалеку на земле изобретатель, а потом преподнес мне… мое бревно.
Вернее, зонтик, который я в самом начале полета аккуратно пристроила в одном из углов корзины. По тому, как глянул на него канцлер, а потом потрогал подбитый глаз, я поняла, что за «кочка» на самом деле стала причиной наливавшегося синяка.
— Спасибо, Жером, — выдавила я из себя улыбку. — Мне его очень… не хватало.
— Рад помочь, — обрадовался экспериментатор, но потом посерьезнел. — А теперь нужно сдуть шар и аккуратно его сложить. Не дай Пресветлый, его здесь увидят селяне!
— Это еще почему? — удивился Арман.
На лице изобретателя появилась престранная смесь эмоций: возмущение оскорбленного в лучших чувствах человека, недоумение и некое принятие.
— Когда мы разрабатывали нашу первую модель стимлера и надули его водородом, рядом на работу шли селяне. Они подумали, что это чудовище, порожденное снами Темного, и… — Жером поморщился и передернул плечами, — затыкали шар вилами[2]. Темные люди! Что с них возьмешь? — Он нахмурился, уходя в воспоминания, но тут же всполошился: — Этим шаром я рисковать не собираюсь!
— Но вы ранены. — Изобретатель и в самом деле умудрился поцарапать щеку, и она кровила. — К тому же с нами дама, и нам нужно поскорее добраться до людей, — возразил Арман.
— Я свой шар не брошу! — безапелляционно заявил Жером. Посмотрел на мое несчастное лицо (по крайней мере, я очень надеялась, что сумела изобразить именно такую эмоцию, а не желание хорошенько встряхнуть этого горе-экспериментатора) и добавил: — А вам, господин канцлер, нужно срочно отправляться с леди Анной в деревню. — Его взгляд слегка затуманился, будто его мысли перескочили на более важную тему. — Договориться о телеге для стимлера. — Но потом изобретатель тряхнул головой. — Конечно, еще нужно побыстрее послать кого-нибудь в столицу за каретой для леди и сообщить всем, что мы живы.
Потом он кивнул каким-то своим умозаключениям и, не дожидаясь нашего ответа, начал заниматься шаром.
Некоторое время мы с канцлером просто молчали, глядя на суетившегося экспериментатора, а потом я произнесла:
— Похоже, Жером со своим детищем расстанется только в крайнем… очень-очень крайнем случае.
— Похоже на то… — задумчиво ответил Арман и посмотрел на меня. — Ну что, пойдем искать деревню?