— А куда деваться? — вздохнула я, хотя сейчас предпочла бы отмокнуть в горячей ванне, залечивая свои ушибы, а не пускаться в поход по пересеченной местности в предназначенных для прогулок по городу туфельках.
Но деваться было некуда. Ждать, пока канцлер сам найдет деревню и вернется, я не собиралась.
Мы развернулись и даже сделали несколько шагов в сторону ближайшей рощи, за которой с высоты видели деревню, когда я кое о чем вспомнила.
— Минуточку! — вернулась к изобретателю и торжественно произнесла: — Жером, я оставляю вам этот зонт на хранение. Не подведите меня.
Тот вполне серьезно кивнул и взял зонт в руки на манер винтовки, прислонив его к плечу. Служил, наверное, когда-то.
— Анна, солнце еще палит вовсю, разве вам не стоило прикрыться от него зонтом? — слегка недоумевая, спросил Арман.
Он явно хорошо знал, как маниакально местные леди заботятся о белизне своей кожи. Я же поняла, что не тому вручила зонт, а ведь пока не испытаешь тяжесть этого монстра — не поймешь всей глубины моей иронии. А потому мрачно ответила:
— Поверьте, так будет лучше.
[1] ЧСД – чувство собственного достоинства.
[2] Примечание автора: первый воздушный шар на Земле после посадки и в самом деле был уничтожен вилами испугавшихся его крестьян.
Глава 16. Возвращение
Три часа. Три долбаных часа нам потребовалось, чтобы по пересеченной местности добраться до деревни. И если поначалу мы почти непринужденно болтали о разном, то к концу дороги просто молчали. Не знаю, как Арман, а я устала так, что еле переставляла ноги. Это с высоты представлялось, что деревня недалеко, а когда пришлось идти, расстояния стали восприниматься совсем иначе. К тому же казавшая сверху небольшой рощица на деле была дремучим лесом с разросшимися кустами и буреломом, через которые мы прошли только потому, что обнаружили звериную тропу. Иначе этот лес нам пришлось бы обходить по дуге и путь затянулся бы еще на добрых два часа.
Я чувствовала себя несчастной, грязной, потной, страшной и избитой. Еще и мозоли на ногах натерла. В прошлой жизни мне приходилось совершать и более длительные марш-броски, но тогда мое тело было более привычно к подобным нагрузкам и на мне надеты удобная обувь и одежда.
А еще я сильно проголодалась, и это тоже не добавляло мне оптимизма. А этот чурбан — канцлер, — вместо того чтобы обнять, погладить по спинке и сказать, что все будет хорошо, что мы скоро доберемся до места, надо только немного потерпеть, странно на меня косился и все время спрашивал:
— Анна, вы как?
Вот как дятел, честное слово! Я долго старалась сохранять спокойствие и адекватность, но уже на выходе из леса, когда вдали все-таки показалась деревня, не выдержала и всплеснула руками, переходя на крик:
— Арман! Да я лучше всех! И настроение у меня зашибись какое! Это ведь не я рисковала взорваться на шаре, а потом разбиться! И состояние у меня шикарное: ссадины и ушибы не болят, комары не кусают, укусы не чешутся и долбаные мозоли не замучили! И есть я не хочу, и усталости, мать их пресветлых и претемных богов, не чувствую, и вообще ощущаю себя на седьмом небе от счастья! Что, не видно?!
— Видно, — почему-то с облегчением кивнул он, подошел и неожиданно обнял. — Тише, Анна. — И когда я выдохнула и расслабленно привалилась к его плечу, погладил-таки по спине. — Полегчало?
И вот тут я осознала, что да! Полегчало. Видимо, мне нужно было проораться, чтобы выплеснуть пар, раз уж иначе снять стресс не получалось.
— Угу.
— Ну вот и хорошо, а то мне уже становилось за тебя страшно. Нельзя постоянно сдерживать эмоции.
— Тогда я жду. — Я вздохнула, осознав, что мне очень понравилось, когда он перешел на «ты».
— Чего? — удивился Арман.
— Что ты тоже проорешься. Вряд ли в тебе скопилось меньше эмоций, — усмехнулась я.
И когда до канцлера дошел смысл моих слов, он расхохотался, а потом снова спросил:
— Ты как? — Встретил мой потяжелевший взгляд и хмыкнул: — Не нравится вопрос? Ладно, задам его иначе: сил дойти до деревни хватит?
— Хватит, — проворчала я и, высвободившись из его объятий, зашагала по тропинке дальше.
В деревне на нас поначалу смотрели как на пришедших из изнанки теней. Но когда Арман приказал позвать старосту и начал отдавать точные приказы, все завертелось, и уже через каких-то двадцать минут я обнаружила себя отмокающей в бочке с теплой водой, а надо мной суетилась жена старосты. Ее помощь я приняла с благодарностью. Хорошая она все-таки женщина.
Сразу после водных процедур меня сильно потянуло в сон, но есть хотелось еще больше. Поэтому я переоделась в хозяйские домотканые юбку и рубаху — мое платье уже ни на что не годилось, — заплела влажные волосы в косу и вышла в кухню, где за столом уже сидел Арман.
Он тоже привел себя в порядок и ждал меня, чтобы приступить к позднему обеду. Или, скорее, к раннему ужину.
Канцлер встал, но так как в крестьянском доме не было стульев, чтобы отодвинуть один для меня, а были лишь лавки, просто дождался, когда я сяду, и мы вместе приступили к трапезе. Староста расстарался — для нас запекли курицу, аромат которой и не дал мне отправиться на боковую сразу после купания.
Поначалу мы молчали и просто ели. Я давно не пробовала ничего вкуснее. Хотя дело могло быть и в том, что голод — лучшая приправа, а мы с Арманом знатно проголодались.
Когда я насытилась настолько, что смогла нормально соображать, сразу ощутила вину.
— Арман, а ты отправил телегу за нашим изобретателем?
— Конечно, — улыбнулся он. — И попросил взять для него еды. Думаю, уже скоро его вместе со стимлером привезут в деревню. Оказывается, есть более удобный и быстрый путь к месту нашего приземления. Просто мы его не нашли.
— Это хорошо, — вздохнула я с облечением. — Кстати, а отсюда до столицы далеко?
— Часа четыре по дороге.
— Ничего себе мы улетели всего за каких-то двадцать-тридцать минут… — впечатлилась я.
— Да, сам не ожидал. Все дело в ветре.
— Как думаешь, за нами выслали помощь?
— Если и выслали, то она быстро нас потеряла. Мы летели, минуя дороги, через леса и овраги. Ни одна лошадь за нами бы не угналась. Но я уже отправил гонца в столицу. Думаю, завтра к утру или даже ночью за нами прибудут.
— А мне кажется, за шаром вполне можно было проследить и на расстоянии. Его же видно издалека.
— Может, и так — мне трудно об этом судить. В любом случае уже завтра мы будем в столице и узнаем, что произошло и почему в нас стреляли.
— По-моему, тут все очевидно. Стреляли в тебя. Вряд ли я успела нажить таких врагов. Главное, чтобы они не нашли нас здесь раньше твоих людей.
Арман помрачнел. Его явно посетили не очень приятные мысли. И я решила не накалять обстановку и не ухудшать его и так ставшее нерадужным настроение.
— Кстати, а как тебе полет на шаре? Понравилось?
— Понравилось, — кивнул он. — Не думал, что земля с высоты выглядит как… — Он не смог сразу подобрать слова.
— Лоскутное одеяло? — предположила я.
Арман усмехнулся.
— Да, хорошее сравнение. Но это было еще и невероятно волнующе и прекрасно.
— Согласна. От полета перехватывало дыхание. Я бы хотела еще как-нибудь полетать.
— Ну нет, — тут же посерьезнел Арман. — Больше я не позволю тебе так рисковать своей жизнью!
— Пф, — хмыкнула я. — Впереди нас ждет эра воздухоплавания. И я полетаю на всем, что будет подниматься в небо.
Я была чистой и сытой, уже почти ничего не болело, и приключения, связанные с экстренным подъемом и приземлением, уже не казались такими ужасными. А вот ощущение полета и невероятная красота, которую я видела сверху, навсегда останутся в моей памяти. Я с удивлением поняла, что во мне долгие годы пряталась та еще авантюристка, и я больше не хотела ее сдерживать и сажать на цепь.
— Анна…
Арман явно хотел сказать мне что-то резкое и вразумляющее, но встретился со мной взглядом — и передумал.
Правильно, нечего мне указывать. Он мне не отец, не жених, не муж. А я уже давно взрослая девочка и привыкла сама отвечать за свои действия. Но Арман не зря занимал свой пост, потому зашел с другой стороны:
— Разве тебе не было страшно?
— Было, — не стала я лгать. — Но я и не собираюсь прямо сейчас лететь в закат на непонятном агрегате. Я дождусь, когда изобретатели создадут нечто более безопасное, и только тогда снова отправлюсь под облака.
— Весьма… взвешенный подход, — задумчиво протянул Арман.
Я кивнула и добавила:
— И отправлюсь в полет сама. Мне такие сложные попутчики, как ты, не нужны. По крайней мере до тех пор, пока не разберешься со своими недоброжелателями.
Глаза Армана сощурились. Ему мои слова не понравились, но задал он совершенно неожиданный вопрос:
— А почему ты решила, что я тоже снова захочу полетать на шаре?
— А ты не захочешь?
— Леди Анна, — произнес он после минутного молчания, во время которого с интересом меня разглядывал, — ты бросаешь мне вызов?
— Я?! — искренне удивилась я. Ладно, не искренне, но выразительно. — Что ты! Кто я такая, чтобы поступать так неосмотрительно? Кстати, а куда все подевались? — Я огляделась.
Арман еще некоторое время смотрел на меня странным взглядом, но потом все же ответил:
— Оставили нас, чтобы не мешать.
И вот тут до меня дошло! Как до жирафа…
— Арман… — прошептала я потрясенно. — А как же моя честь?!
Его брови удивленно поползли на лоб.
— Анна, вы о чем? Я не собираюсь здесь и сейчас лишать вас чести.
Надо же, какое важное уточнение! Здесь и сейчас он, видите ли, не собирается!
— Арман, я о другом! Если в обществе узнают, что мы столько времени провели наедине… — До меня все больше доходило, что меня ждет после такого экстравагантного путешествия. — Я не хочу снова в монастырь! — воскликнула я.
— Почему же сразу в монастырь? Может, я тебя замуж позову.
Я оценивающе на него посмотрела и ответила с укором: