— Хотел бы — позвал бы. Насколько я успела тебя узнать, ты не живешь под лозунгом «может, если бы да кабы». — Я вздохнула. — Арман, давай начистоту. Ты шикарный мужчина, но я не буду твоей любовницей.
— Хочешь подарить всю свою любовь мужу? — скептически приподнял он бровь.
— Ты сам мне как-то сказал, что в браке любовь — не обязательное условие.
— Это я сказал. А что думаешь ты?
— Я думаю, что хочу семью. Хорошую и крепкую. И чтобы она не создавалась как ширма для утех с любовником или в награду за эти утехи. — Я вздохнула. — Я тогда просто не смогу уважать себя и мужа. А уважение — это то, что обязательно должно быть между мужем и женой.
А еще я — взрослая женщина, так и не потерявшая иллюзий, — хочу любить и быть любимой. Но канцлеру в этом признаваться я не стала. Обойдется. А еще вдруг вспомнила, что родилась и жила в другом мире, где женщина и без замужества может быть успешной. Не скажу, что быть одинокой — счастье, но лучше так, чем абы как, но с кольцом на пальце. К тому же у меня есть подруга, к которой я могу обратиться за рекомендательным письмом. Не пропаду. Уеду в провинцию, найду работу. Возможно, напрошусь к братьям Стимлер в испытатели новых воздушных шаров.
Я усмехнулась, поняв, какой оборот приняли мои мысли. А вот Арман нахмурился еще больше и внезапно произнес:
— Анна, прости меня. Это несчастный случай, в котором ты стала жертвой. Конечно, никто тебя ни в чем не обвинит. Я все для этого сделаю.
И я ему верила. Как он это провернет? Не знала. Но что сделает, как обещал, — это точно.
Легкость, которая была между нами, улетучилась. Арман сидел рядом, но мрачнел все больше. Я уже хотела извиниться и отправиться в выделенную мне комнату, но тут с улицы раздался шум, и мы поспешили во двор, чтобы встретить телегу с Жеромом и его стимлером.
А потом я отправилась спать. Настроение болталось где-то в районе плинтуса, но даже себе я старалась не признаваться, что хочу, чтобы Арман видел меня кем-то большим, чем просто очередной любовницей. Женой? А почему бы и нет? Было бы странно, если бы женщина не думала о серьезных отношениях с мужчиной, который со всех ракурсов ей очень нравится.
Но сказки не получилось. Наверняка Арман уже присмотрел себе невесту, которая укрепит его позиции при дворе и… что-нибудь там еще ему укрепит. А любовь… У него ее, по слухам, неплохо получается находить и на стороне. Если это, конечно, называть любовью.
Ну и пусть! Каждый делает свой выбор сам.
А меня в столице ждет принц. Может, и не такой притягательный, как канцлер, но во всем другом ничем не хуже. А может, даже и лучше! Хотя что за вопрос? Конечно лучше!
Я перевернулась на другой бок и тихо застонала, понимая, что все эти мысли про принца — бравада, за которой скрываются чувства, которым не суждено быть взаимными.
Ну вот и как меня угораздило?!
Глава 17. Поворот не туда…
За нами прибыли ночью. После того как посыльный передал письмо от канцлера главе ночного караула, в столице все быстро завертелось, и к нам на помощь прискакала целая кавалерийская рота. Как рассказывала жена старосты, суматоха из-за этого в деревне поднялась страшная, но я ее благополучно проспала. Я слишком сильно устала и перенервничала. Даже во сне меня не оставляли полеты и бесконечные посадки в самых разных вариациях. И как результат — мой организм отказался реагировать на внешние раздражители, пока хоть немного не восстановится.
Зато утром меня подняли ни свет ни заря. Завтракать так рано я не привыкла, и сердобольная жена старосты собрала мне с собой целую корзину еды: вареные яйца, хлеб, сыр, крынку молока, яблоки и даже несколько полосок медовых сот, которые она аккуратно уложила в промасленную бумагу. В общем, доехала я до города довольно комфортно и сытно и даже ни с кем не поделилась. И не потому, что я такая жадная, а потому, что все мужчины мое предложение составить мне компанию в карете проигнорировали. Арман изо всех сил делал вид, что ничего на свете лучше нету, чем скакать на коне где-то впереди, а Жером так боялся за свой стимлер, что даже на минуту не пожелал покинуть телегу, в которой его везли.
Мужчины… Можно подумать, из-за того, что я не собиралась становиться любовницей Армана, я не могла просто по-человечески с ним общаться. Или это он не хотел со мной говорить, потому что не видел перспективы сделать меня своей любовницей?
Я некоторое время покатала эти мысли у себя в голове, а потом решила, что каждый сам себе Буратино, а потому я сейчас не хочу даже задумываться о чужих мотивах — нервы целее будут.
Когда мы наконец въехали в город, я настроилась, что меня довезут до дома. Но к удивлению, наш кортеж повернул на незнакомые улицы. Это меня насторожило и взволновало. Мало ли, может, меня, вопреки обещаниям, везут на беседу с настоятелем храма, чтобы потом по-быстрому отправить навечно в монастырь? Тогда поведение Армана, который всю дорогу не хотел со мной разговаривать, становилось понятно. Но всерьез я все-таки в это не верила. Арман на такое не способен. Почему-то я ему верила.
— Вот и дура… — пробормотала, выглянув в окно, за которым увидела приближавшуюся громаду главного храма Пресветлого в столице.
«Столько лет прожила, а в людях разбираться так и не научилась», — проскочила горькая мысль. Я даже прикрыла глаза, чтобы пережить накатившее разочарование.
Карета остановилась, и ее дверцу открыли.
— Леди Анна… — начал было канцлер, но осекся, увидев мой холодный презрительный взгляд. — В чем дело?
Я удивленно выгнула бровь. Это он меня спрашивает, в чем дело?!
— Знаете, лорд канцлер, вам нужно было оставить меня в деревне. Я лучше стану крестьянкой, чем вернусь в монастырь.
К горлу подступили злые слезы, но я изо всех сил их сдерживала. Разве что голос из-за этого немного осип.
— Анна, вы неправильно поняли, — нахмурился он.
— А как и что я должна понять? Вот храм, где меня ждет беседа с настоятелем. — Я взмахнула рукой в сторону здания. — Там, — показала в другую, — монастырь. Что же тут непонятного? Я уже однажды это проходила.
— Анна…
— Для вас я леди ан Шэрран, — холодно перебила я его и сглотнула — ком в горле становился все больше и болезненней.
Лицо Армана потемнело, и он ответил мне не менее холодно:
— Леди ан Шэрран, я привез вас в храм Пресветлого на беседу с настоятелем, чтобы мы с вами и господином Жеромом перед ликом нашего бога подтвердили вашу чистоту и обелили честь еще до того, как злые языки посмеют сказать о вас хоть одно плохое слово. Я имею право обратиться с такой просьбой к настоятелю и принесу в храме все необходимые клятвы.
Я с трудом протолкнула ком в горле, судорожно вздохнула и внезапно даже для себя всхлипнула.
— Анна… — Канцлер снова изменился в лице и вскочил в карету, предусмотрительно оставив ее дверцу распахнутой. Я закрыла лицо руками, пытаясь совладать с эмоциями и покатившимися по щекам слезами. — Я не думал, что вы решите, будто я… Простите, я не знал, что вы так боитесь возвращения в монастырь, — растерянно каялся он. — Я бы никогда…
— Я не монастыря боюсь, — снова перебила я, кое-как успокаиваясь. Эмоциональная вспышка была острой, но я быстро брала себя в руки. — Вернее, я уже знаю, что туда не вернусь ни при каких обстоятельствах. Уйду вон в испытатели стимлеров или еще что-нибудь придумаю. Я… — Приложила протянутый мне канцлером платок к глазам и выдохнула: — Арман, для меня очень страшно разочаровываться в людях, которые мне... — Я осеклась. — Неважно. Я рада, что ошиблась.
Мне понадобилось некоторое время, чтобы привести себя в порядок, а потом канцлер помог мне выйти из кареты, и мы направились в храм, дождавшись, когда Жером присоединится к нам, убедившись, что его стимлер в порядке и никуда не денется.
Я впервые видела этот храм сама, а не по воспоминаниям Анны, и его помпезность и красота так меня поразили, что я не заметила встречавшего нас внутри настоятеля.
— Я рад вас видеть, молодые люди. Кто бы знал, что в следующий раз мы с вами увидимся, чтобы принести в храме клятвы Пресветлому, — смиренно, но оттого не менее двусмысленно произнес странно знакомый голос.
Я посмотрела на настоятеля и не поверила глазам:
— Это вы?!
Старик улыбнулся и сделал приглашающий жест следовать за ним.
— Да, юная леди.
— Но в прошлый раз здесь со мной… общался другой настоятель.
Я еще вчера хотела поговорить с Арманом по поводу этого странного старика и того, что он мне показал, но сначала было не до того, а потом я и вовсе о нем забыла. А тут такой сюрприз.
— Я занял этот пост около полугода назад. Как раз когда вы отправились в монастырь.
— А как же тот маленький храм?
— Когда-то я начинал в нем свой путь в вере. И иногда прихожу туда, чтобы подумать.
— Я… — Не сразу решилась, но все-таки сказала: — Я хотела бы поговорить с вами о том, что там увидела. Это возможно?
Настоятель остановился у алтаря и повернулся. Почему-то окинул Армана пристальным взглядом, потом задумчиво посмотрел на меня:
— Думаю… да.
— О каком храме идет речь? — насторожился канцлер. Что-то прикинул в голове, сощурился и обратился ко мне: — Вы о самом старом храме столицы? Том, что недалеко от дома ан Шэрранов?
— Да, о нем, — ответил за меня настоятель.
— Ваше высокопреосвященство, вам не кажется, что некоторые вещи не стоит рассказывать юным девушкам? — остро глянул на него Арман.
Надо же, с кем меня свел случай… Этот старик занимает высшую должность в иерархии храмовников. А по нему и не поймешь. Слишком просто он себя с нами вел, даже его сутана была лишена отличительных знаков. Разве что ткань дорогая.
— Сын мой, некоторые вещи должны быть рассказаны. И лучше раньше, чем позже.
— Боюсь, что в данном случае лучше никогда, — сцепив челюсти, почти прошипел канцлер.
Я переводила недоуменный взгляд с него на настоятеля. Эти двое явно знакомы не первый день, и я сейчас наблюдала продолжение какого-то их давнего спора.