Ну и зачем он мне все это рассказал? То, что людей вокруг убивает далеко не самый хороший темный жрец, и так ясно. Или кардинал так мне предрекает, что я еще встречусь с преступником? Или…
— Анна, о чем вы так долго беседовали с его высокопреосвященством?
Я так задумалась, что не заметила, как вышла из храма и ко мне подошел Арман. Он пристально посмотрел мне в глаза, предлагая опереться на его руку. Я с благодарностью ему улыбнулась, но рассказывать в подробностях о разговоре с кардиналом не хотелось, а потому ответила:
— Он поведал мне весьма увлекательную сказку.
Бровь Армана в удивлении дрогнула, но расспрашивать подробнее канцлер не стал. Тем более что мы уже подошли к карете и ему ничего не оставалось, как помочь мне в нее забраться.
Голова пухла от мыслей и предположений. Я уже мечтала о том, как доберусь до дома и смогу наконец расслабиться и спокойно обдумать все произошедшее, когда услышала гул толпы. Выглянула из окошка и с ужасом осознала, что это у ограды нашего дома шумят журналисты и зеваки. Каким-то образом они узнали, что мы вернулись в город, и теперь предвкушали мое сенсационное явление. И как только я не подумала о таком развитии событий?!
— Леди ан Шэрран, как вам удалось выжить?
— Сколько продлился полет?
— Лорд канцлер на вас женится?
— Вы вернетесь после этого происшествия в монастырь?
— Вас ранили?
— Какие у вас планы?
Вопросы сыпались как из рога изобилия. Нашу кавалькаду окружили так плотно, что мы не могли проехать в открывающиеся ворота.
Одному из сопровождавших меня всадников даже пришлось взмахнуть хлыстом, чтобы хоть немного разогнать зевак. Внезапно я увидела подъехавшую к нам троицу верховых, среди которых, к своему удивлению, узнала графа Леонардо ан Альманди. Эти всадники совместно с охраной канцлера помогли окончательно оттеснить людей от ворот, и мы проехали во двор.
Но еще больше я удивилась, когда Леонардо остановился у створа и во всеуслышание заявил:
— Леди Анна ан Шэрран очень смелая и благородная особа! Она лишь жертва обстоятельств! Ни о каком уроне чести не может идти и речи!
— Как же не может? — раздался из толпы женский голос. — Она же целые сутки не пойми где провела!
— Уверен, и лорд канцлер, и леди ан Шэрран не допустили ничего неподобающего!
Толпа зашумела, заулюлюкала.
— Граф ан Альманди! — Кто-то его узнал. — А с чего вы решили встать на защиту леди? Это же из-за вас она в монастыре недавно была.
— Какая интересная леди! — тут же послышались смешки зевак.
— Может, ей в монастыре понравилось? Ха-ха!
— А может, граф решил доделать то, из-за чего леди оказалась в монастыре на слишком короткий срок?
Я же поняла, что если и дальше буду прятаться и сидеть в карете, то услышу о себе столько всего интересного, что начну икать.
Стоило мне выйти, как толпа притихла. Арман взял меня за руку и проводил на крыльцо к моим родителям. После чего громко произнес:
— Леди Анна ан Шэрран с честью выдержала выпавшие на ее долю испытания, ни разу не уронив своего достоинства. Гарантом этого выступил кардинал Патрик ан Кессель. В подтверждение над головой леди ан Шэрран до конца дня будет сиять благословение Пресветлого.
После этих слов шум в толпе поднялся такой, что мы поспешили спрятаться в доме.
— Что это было? — вырвалось у меня. — Откуда у нашего особняка столько людей?
— Пришли посмотреть на первую женщину, которая осмелилась лететь на воздушном шаре, — хмуро произнес отец, и, подозреваю, только присутствие рядом канцлера и троицы дворян во главе с Альманди заставило его сдержать другие слова, так и рвущиеся наружу.
— Граф, — обратился к нему Арман, — леди Анна не виновата в случившемся.
— Ну да, ну да. Она же не сама пошла, а ее волоком потянули в тот злосчастный стимлер, — не сдержав сарказма, произнес отец.
— Ах, какой позор, какой позор! — шептала рядом раскрасневшаяся мачеха и истово обмахивалась веером.
— Простите, боюсь, что отчасти это я стал причиной решения леди Анны, — внезапно покаянно заявил Леонардо. — Если бы не мои неосторожные слова…
— Лорд ан Альманди, — отец словно только сейчас заметил его присутствие, — я уже обратил внимание, что вы слишком плохо влияете на мою дочь. Что вообще привело вас в мой дом?
— Я готов снова просить у вас прощения, лорд ан Шэрран. В прошлый раз я жестокосердно поступил с леди Анной, приняв ее чистую юношескую влюбленность за более интимный намек. Сейчас же я понимаю, как был неправ, и готов каяться до тех пор, пока вы и леди Анна меня не простите. — Он склонил голову, а я поняла, что такого хитрого гада нужно еще поискать. Потому что после этих слов даже я усомнилась в своих выводах насчет него. Тем временем Леонардо продолжил: — Сейчас же я прибыл к вам по просьбе принца Виттора. Он желал лично присутствовать при возвращении леди и выразить ей свое восхищение и уважение, но дела не позволили ему покинуть дворец, и он прислал меня.
Я покосилась на Армана, вспомнила, с чего началось наше знакомство, и произнесла:
— Передайте его высочеству, что мне очень приятны его внимание и забота.
— Да-да! — тут же встрепенулась мачеха. — Если его высочество решит навестить Анну, мы будем рады видеть его в нашем доме.
— Конечно, я все ему передам, — с поклоном произнес Леонардо, кинув на меня проникновенный взгляд.
— А пока нам, пожалуй, будет лучше оставить вас и дать прийти в себя, — произнес канцлер и красноречиво посмотрел на Альманди.
— Да-да, конечно, — со странной усмешкой ответил тот, и дворяне покинули наш дом.
Я же осталась с отцом и мачехой наедине и взмолилась:
— Можно я сначала приму ванну и немного отдохну? Обещаю потом все-все вам рассказать!
И мысленно добавила: «Ну, почти все».
— Можно, — смягчаясь, глядя в мои глаза, вздохнул отец. — Но через час жду тебя в кабинете. Камилла, хватит причитать! — посмотрел он на мачеху, так и продолжавшую шептать себе под нос про какой-то там позор. — Считай, что Анна сделала нашему семейству рекламу. Я очень удивлюсь, если уже через час на твоем столе не будет лежать целая стопка приглашений от самых именитых людей столицы. Все захотят узнать о полете на стимлере из первых рук.
Мачеха застыла, прокручивая в голове услышанное, и внезапно заявила, требовательно глядя на мужа:
— Рожер, мне нужны новые украшения!
— А чем тебе плохи старые? — вздохнул он, уводя ее под руку по коридору.
— Их мало! — еще услышала я, поднимаясь на второй этаж, и тихо проговорила себе под нос:
— Если бы они хотели узнать только о полете…
В комнате меня встретили нянюшка и горячая ванна. Как же приятно, когда тебя вот так ждут!
Нянюшка с ахами и вздохами помогла мне раздеться, собрать в высокий пучок волосы и лечь в воду. Только после этого она начала расспрашивать меня о произошедшем. Мне и самой хотелось поделиться с ней самыми яркими моментами. Это отцу я буду рассказывать все по существу, а тут можно не сдерживать эмоций. Я поделилась с ней впечатлениями о полете, страхом, который испытала после выстрелов и во время приземления, поведала о том, как меня приняли селяне и что я успела побывать в храме и пообщаться с кардиналом. Только о своих эмоциях, связанных с Арманом, промолчала — это слишком личное.
— Ох, милая, и что? Долго этот шарик будет у вас над головой висеть?
Меня ее «выканье» раздражало и резало слух, но называть свою госпожу на «ты» она наотрез отказывалась. Не принято так в местном обществе. Поэтому пришлось смириться.
— До конца дня. Чтобы все убедились, что я — честная леди, — хмыкнула я.
— Какой кардинал все-таки хороший человек!
— Это да. Но если бы не канцлер, то меня бы заклеймили падшей женщиной и я уже была бы на полдороге к монастырю. Это Арман попросил за меня кардинала, иначе тот не стал бы принимать клятвы и заниматься вот этим.
Я покрутила рукой, указывая на шарик и обозначая, какой именно обряд имела в виду.
Няня притихла, массируя мне кожу головы, горячая вода расслабила мышцы и постепенно отогнала неприятные мысли.
Я бы так лежала и лежала…
— Анни, вы бы были поаккуратнее с канцлером, — внезапно тихо произнесла нянюшка. — Простите меня, старую, за такие слова, но вы уж лучше в полюбовницы к нему идите, но не становитесь женой.
От удивления я даже впала в легкий ступор.
— Почему?
— Слухи о нем ходят нехорошие.
— Какие еще слухи?
Я даже села в ванне и обернулась к старушке.
— Он уже дважды был женат, — прошептала нянюшка, зачем-то наклонившись к самому моему уху. — Первая его жена как будто случайно упала с башни, хотя говорят, что на самом деле она сама оттуда кинулась. А вторая подала на развод уже через полгода после свадьбы. И ее прошение удовлетворили! И она тут же уехала жить куда-то за границу. — Няня пожевала губами, явно желая что-то еще сказать, но не решаясь. И, всплеснув руками, все же произнесла: — Это что же нужно было делать с бедными женщинами, чтобы они от него на изнанку и в другую страну бежали, а храмовники развод одобрили?!
Вопрос, конечно, интересный.
— А почему об этом не судачат на каждом углу?
— Так это давно было. Лет десять тому назад. Да и не поощрялись раньше такие слухи.
— А теперь, значит, поощряются?
— Не знаю, но сейчас эти истории вдруг вспомнили и начали обсуждать.
— И почему ты предлагаешь мне его любовницей становиться, раз о нем такие слухи ходят?
— Так с тех пор у него только полюбовницы и были. А с ними никогда ничего плохого не случалось. Даже наоборот.
Я прикрыла глаза, не зная, как относиться к услышанному. Как «вовремя» мне все это нянюшка рассказала… Других проблем и загадок в моей жизни как будто мало.
Я и так и эдак примеряла на Армана образ садиста и морального урода, но ничего не выходило. Да и не развели бы пару, даже если бы муж был известным извращенцем — не те времена. Здесь молоденьких девушек иногда выдают замуж за богатых стариков, даже зная, что он схоронил уже двадцать жен. Вышла замуж — терпи. Хотя времена все-таки менялись, и, насколько я знала, такие браки уже давненько не заключали.