— Прямо совсем невозможно?
— Да, — сухо подтвердил канцлер, и я поняла, что расспрашивать его и дальше бесполезно.
А потому решила добавить в нашу беседу немного легкости и подразнить Армана.
— Кстати, почему вы не захотели послушать про бритье посла и так быстро сбежали? — преувеличенно серьезно посмотрела я на него.
Он на мгновение завис от смены темы разговора, а потом сделал большие глаза:
— Я не сбежал, а совершил стратегическое отступление!
— А меня назначили солдатом, который должен был прикрыть это отступление? — продолжала я изображать саму серьезность.
— Нет, генералом. И вы замечательно справились, — доверительным тоном произнес Арман, наклонившись к моему уху, отчего у меня по телу пробежали мурашки. А потом этот… этот нехороший человек добавил: — Я завидую вашему будущему мужу.
Меня чуть не перекосило. Надо же, завистник нашелся.
— А почему Шарлотта с вами развелась? Сегодня она смотрела на вас так, что становилось жарко.
— Кому?
— Думаю, вам. Вы не обратили внимания, у вас ничего нигде не задымилось?
Хватка на моей талии стала сильнее, а голос канцлера приобрел бархатистые нотки:
— Анна, вы меня ревнуете?
— Как вы там сказали? Завидуете моему будущему мужу? Вот его я и буду ревновать, обнимать и целовать.
Взгляд Армана сместился на мои губы, и я невольно их облизала.
— Анна… — Он поднял на меня потемневший взгляд.
Но мелодия уже подошла к концу, и к нам приближался принц Виттор.
— Арман, позвольте украсть вашу партнершу. Анна, наблюдать, как вы танцуете, одно удовольствие. Вы подарите мне следующий танец?
— Конечно, Виттор. — Я обворожительно улыбнулась принцу и почувствовала, как канцлер на мгновение сильнее сжал мою талию, но тут же отпустил.
Правильно. Нечего тут будущих чужих жен к себе прижимать!
Продолжая смотреть принцу в глаза, я подала ему руку и слегка кивнула канцлеру, как бы прощаясь. Заметила в стороне заинтересованно косившегося на нас троих графа ан Альманди, который в ожидании следующего танца уже обнимал за талию Жанну. Неужели тоже хотел пригласить будущую чужую жену?
Бр-р-р… И откуда во мне столько раздражения? Наверное, так вывести меня из себя мог только Арман. Но ничего, вот стану чьей-то настоящей чужой женой — и пусть локти кусает, или что-то другое, до чего сможет дотянуться!
Фу-у-ух. Надо все-таки держаться от него подальше. А то я начинаю мыслить и действовать неадекватно.
— Анна, в каких облаках вы витаете? — чуть сильнее сжал мои пальцы принц, привлекая к себе внимание.
Я посмотрела ему в глаза, потом перевела взгляд на его губы, решая для себя, хотела бы я, чтобы он меня поцеловал. Пожалуй, негативных чувств от таких мыслей я не испытывала. Если Арман так держится за свой холостяцкий статус — пусть. А я хочу хоть в этой жизни быть счастливой женой и матерью.
Я снова посмотрела принцу в глаза, и он отчего-то сглотнул, теснее прижимая меня к себе. Кружиться по залу под прицелами многочисленных взглядов отчего-то расхотелось, и я спросила:
— Виттор, вам не кажется, что в зале стало слишком душно?
— Хотите прогуляться в саду?
Компаниями гости выходили в сад проветриться, но парочками там без урона чести могли гулять лишь замужние дамы или вдовы. За их моральным обликом никто пристально не следил. Конечно, можно взять сопровождающую, но вряд ли принц имел это в виду. Я опустила глаза. Неужели он все-таки рассматривает меня лишь как игрушку, и не больше? Что ж, тогда и мне нужно вести себя иначе. Я уже открыла рот, чтобы отказаться, как вдруг Виттор тряхнул головой, будто скидывая наваждение:
— Анна, простите, я хотел сказать: давайте выйдем на балкон. Признаться, вы иногда так смотрите, что у меня мысли разбегаются.
— Это как же я смотрю? — улыбнулась я.
И теперь не Арман, а Виттор склонился к моему уху:
— Так, что больше не могу думать ни о чем, кроме ваших губ.
Мои щеки от таких признаний порозовели. Приятно, черт возьми, чувствовать себя роковой женщиной, но сейчас почему-то стало грустно. Взгляд сам собой нашел Армана, и то, как он смотрел на нас, удивило. Разве не этого он хотел? Или это у него та самая зависть к моему будущему мужу взыграла? Тогда сам дурак, и нечего так зло щуриться.
Я подняла взгляд на Виттора. Высокий, красивый, мужественный, глаза — голубые озера. Мечта, а не мужчина.
— Какие у вас странные мысли возникают. — Я слегка прикусила губу, намеренно провоцируя принца. — А главное — неподобающие. Пожалуй, нам обоим и в самом деле нужно немного проветриться на балконе.
Принц повел меня в танце к тому концу зала, откуда удобнее выйти на дальний балкон.
Стоило нам там оказаться, как я с удовольствием вдохнула свежий вечерний воздух, напоенный ароматом роз, которые так любила королева и которые высаживали по всему периметру замка. Многочисленные фонари освещали садовые дорожки. Шум из зала стал тише. И если бы не несколько парочек неподалеку, атмосфера была бы совсем интимной.
— Как здесь хорошо… — произнесла я и положила ладонь на еще теплые после дневной жары перила.
— Очень хорошо, — согласился Виттор и встал так, чтобы заслонить меня собой от соседней парочки. Одну руку положил на перила поверх моей, а вторую сильнее сжал на моей талии. — Анна, вы сегодня такая задумчивая и загадочная. Это будоражит…
Я ощутила, как он начинает водить большим пальцем по моей спине, более того, осознала, что прямо сейчас меня поцелуют, и почему-то, как девочка, этого испугалась.
— Скажите, Виттор, а вы правда приехали в Эфрон за женой? — решила я немного остудить его пыл и дать себе пространство для маневра.
Обычно такие разговоры действовали на знакомых мне мужчин весьма отрезвляюще, но в этот раз все почему-то пошло не так. Принц переплел наши пальцы на перилах, придвинулся ко мне еще ближе и медленно начал склоняться к моим губам.
— Анна… Анни… — прошептал он.
— Кхм! — раздалось позади нас, и мы с Виттором от неожиданности вздрогнули и даже отскочили друг от друга.
Глава 20. Объяснения и неожиданные открытия
— Арман? — Принц посмотрел на канцлера с возмущением и осуждением.
Тот изобразил на лице подобие раскаяния:
— Да вот тоже вышел подышать свежим воздухом, а тут вы. Кстати, Виттор, там вас, кажется, искали.
— И кто же? — Принцу с явным трудом удалось погасить раздражение.
Канцлер назвал имена людей из его свиты, и Виттор нахмурился.
— Они мне показались весьма обеспокоенными, — добавил Арман.
Принц заколебался и посмотрел на меня. Я уже собралась сказать, что проветрилась и готова вернуться в зал, но канцлер не дал мне это сделать.
— Виттор, не беспокойтесь, я прослежу, чтобы дама не скучала. А вы идите — не могут же ваши ближники искать вас просто так.
Принц окинул канцлера подозрительным взглядом, но тот был таким невозмутимым, что Виттор сдался.
— Благодарю. — И уже мне: — Анна, прошу меня простить. Наш разговор не окончен, и мы обязательно к нему вернемся. — И склонился, чтобы поцеловать мне руку.
— Конечно, ваше высочество. — Я присела в легком реверансе, и он ожег меня прощальным взглядом.
Я проводила Виттора взглядом и перевела его на продолжавшего невозмутимо оглядывать окрестности Армана. Немного помолчала, ожидая объяснений, не дождалась и спросила:
— И что это было?
— Ничего. Вы ведете себя слишком фривольно, — холодно ответил он. — Захотелось вернуться в монастырь?
— Это угроза? — удивленно и, к своему стыду, не сдержав обиды и разочарования, спросила я.
Что за наезды?! Он ведь сам хотел, чтобы я привлекла внимание принца! Или теперь хочет, чтобы я стала его, канцлера, любовницей? Не ожидала от него такого.
Арман наконец посмотрел на меня и, кажется, скрипнул зубами.
— Нет. Конечно нет! Но ваше исчезновение вместе с принцем вызывает пересуды.
Мои брови поползли на лоб.
— Господин канцлер, вообще-то мы здесь не одни, и выйти на балкон — не преступление.
Я демонстративно огляделась и, к своему изумлению, поняла, что на балконе уже никого нет, а у дверей стоит лакей и никому не дает войти.
— Он собирался тебя поцеловать, — процедил Арман.
Я посмотрела в его сверкающие гневом глаза и сама разозлилась не на шутку. Но изо всех сил старалась оставаться спокойной.
— Господин канцлер, вы сами хотели, чтобы Виттор стал моим мужем, и поцелуй в наших отношениях — это нормально.
— Это будет нормально, когда он сделает тебе предложение. Не раньше!
«Ах ты, моралист хренов!» — захотелось выкрикнуть ему в лицо, но я стиснула зубы и ответила спокойно:
— Господин канцлер, мне нужно было дать принцу знать, что он мне нравится.
— А он тебе нравится? — Крылья носа канцлера раздулись, губы превратились в тонкую нитку.
— Господин канцлер, — каждый раз, когда я называла его так, Армана немного передергивало, — вы сами поставили передо мной такую задачу.
— Я задал другой вопрос.
— Господин канцлер…
Его снова передернуло, и он почти прорычал:
— Достала…
Арман в одно мгновение оказался совсем рядом, обхватил мою голову руками, вглядываясь в мои не менее злые, чем у него, глаза, и внезапно накрыл мои губы поцелуем.
Нас обоих тряхнуло, как от разряда тока. Арман целовал страстно, напористо, зло, и я отвечала ему тем же. Мы задохались, не в силах прервать этот почти болезненный поцелуй.
Наконец он оторвался от моих губ, чтобы вдохнуть воздух, и я… залепила ему звонкую пощечину.
Гад! Вот гад! И сам не ам, и другим не дам? Но отказаться от него не было никаких сил. И следом за ударом я со стоном сама потянулась к Арману за новым поцелуем.
— Ненавижу тебя, — прошептала ему в губы, запустив пальцы в его волосы.
— С ума по тебе схожу, — ответил он и начал покрывать поцелуями мою шею.
— Ты же отдашь меня другому. Зачем же сейчас делаешь это? — прерывисто спросила я.