— И что? Разве я в чем-то неправа? Ты ведь не рассказал мне о том, кто ты есть, перед свадьбой. Я узнала об этом гораздо позже. Во всем виноват только ты. — Внезапно ее голос переменился, снова приобретя чувственные нотки. — Но ведь это было так давно… Сейчас все изменилось. У меня уже есть дети, и я хочу лишь любви. Я готова дарить ее тебе. Готова на все!
— Шарлотта, прекрати. Твои прелести меня уже не прельщают. Я вообще удивлен, как когда-то мог в тебе что-то найти. Такую эгоистичную тварь еще нужно поискать.
— Тварь?.. Это я — тварь?! — В голосе женщины была масса недоверия и праведного возмущения. — Да я надавила на горло своей гордости! Решила забыть былые обиды и подарить тебе кусочек счастья, а ты!..
— А я неблагодарная скотина, которая без зазрения совести отказывается брать твой, кхм… кусочек сомнительного счастья, — иронично ответил ей Арман. — Мой тебе совет, Шарлотта: бери своего мужа под локотки и езжай с ним обратно в Антем. Никаких дипломатических отношений у нас не получится, пока в делегации будешь ты. Я вообще удивлен, как кто-то догадался тебя сюда отправить. Неужели и в самом деле в Антеме рассчитывали на мои давно выгоревшие чувства? — Не знаю, что Арман рассмотрел на лице бывшей жены, но он добавил: — О… Так это ты всех убедила, что сможешь посадить меня под свой каблучок? Глупо.
— Скотина, — прошипела в ответ Шарлотта.
— Так я же этого не отрицаю, — спокойно ответил Арман и, судя по звуку, налил себе воды из графина. — И прямым текстом тебе говорю: уезжай в Антем. Тебе здесь не рады.
Арман осушил стакан и поставил его на стол, как бы подводя итог этой беседы.
Раздался звук хлесткой пощечины, а потом дверь с грохотом закрылась, и в кабинете повисла тишина.
Я выглянула из-за портьеры и увидела, что Арман, прикрыв глаза, стоит, опершись на стол руками. Н-да… бедный мужик. И что ему сейчас сказать? Как поддержать? Любые слова сейчас неуместны и прозвучат фальшиво.
Глава 21. Об отличных стаканах господина канцлера
Я подошла к столу, налила в пустой стакан воды и так же, как Арман, залпом ее выпила. Вот только, судя по состоянию канцлера, ему сейчас не помешало бы выпить нечто иное.
— Может, у тебя есть что-нибудь покрепче?
Он медленно открыл глаза и посмотрел на меня.
— Извини, я не хотел, чтобы ты стала свидетельницей этой сцены. — Оттолкнулся от стола и добавил: — Тебе лучше уйти.
— Н-да… — Я поняла, что он решил отгородиться от меня и оставить все так, как есть. На душе стало горько и как-то гадко. — Ладно, как знаешь. Но… не нужно допускать, чтобы твое прошлое уничтожило твое настоящее. И, пожалуй, стоит подумать о том, что эта стерва не зря появилась в Эфроне здесь и сейчас. И… — Я замолчала, осененная догадкой. — Как-то ведь она нашла путь к твоему кабинету? Меня слуга привел, а ее кто? К слову, сама я обратный путь не найду. А… где твоя охрана? — Я нахмурилась. — Кажется, стражи стояли перед дверью, когда я пришла. Или каждый встречный-поперечный может без проблем к тебе в кабинет вламываться?
Соображал Арман быстро. Он тут же направился к двери и резко ее открыл. Я поспешила за ним следом и никаких гвардейцев там не увидела.
Канцлер тут же вернулся в кабинет и на что-то нажал на столе.
— Будет лучше, если ты пока останешься здесь и…
Договорить он не успел — в комнату начали заходить гвардейцы. Их старший быстро оценил ситуацию и выстроил свою пятерку солдат перед канцлером навытяжку.
— Нужно срочно найти жену посла Антема графиню Шарлотту ан Хорман и мягко задержать. Конвой у моей двери пропал. Нужно его тоже найти. Постарайтесь быстро и без лишней огласки. Предупредить всех гвардейцев, чтобы удвоили бдительность, — раздавал Арман лаконичные приказы.
Как только они ушли, в кабинете появился лакей.
— Ларс, подключай к поискам графини свою гвардию. Почему-то я уверен, что до залов, где королева проводит свой вечер, Шарлотта не дошла, — отсыпал он очередную порцию приказов.
— Она не могла уйти далеко. Прошло не больше пяти минут, — вмешалась я.
В этот момент дверь кабинета снова открылась, и в нее почти вбежал запыхавшийся гвардеец.
— Господин канцлер, стало известно, что графиня вошла в крылодворца, где обитает принц. А мы не можем туда попасть без его разрешения.
— Анна, оставайся здесь, а я…
— Ну уж нет! — решительно заявила я, для убедительности схватила стакан, из которого пила, и, крепко сжав, со стуком опустила его на стол. — Я пойду с тобой!
Копившиеся в душе недовольство происходящим, агрессия и неудовлетворенные желания требовали действия. Я даже представить не могла, что сейчас спокойно останусь в кабинете и буду чего-то там ждать! Оставить меня на месте можно, разве что связав по рукам и ногам.
Что-то такое по моим глазам прочел и Арман, потому нервно дернул шеей и сквозь зубы произнес:
— Еще и с тобой пререкаться мне точно некогда. Пошли! — И широкими шагами проследовал на выход из кабинета.
До крыла принца мы, правда, не дошли — увидели графиню раньше. Она шла нам навстречу и как-то странно улыбалась. А стоило ей подойти поближе, как она расхохоталась. И этот смех леденящей поземкой прокрался в душу, заставляя внутренне сжаться — так люди не смеются.
— Одержимая… — прошелестело среди гвардейцев, которые следовали за нами.
Непроизвольно я сильнее сжала кулаки и поняла, что так и продолжаю держать в руках тот самый стакан. Надо же, прямо сроднилась с ним.
Графиня тем временем остановилась, нечеловеческим движением склонила голову набок и, улыбнувшись еще шире, достала из поясной сумочки маленький револьвер. После чего, продолжая улыбаться, направила его на нас и, вглядываясь в наши напряженные лица, начала медленно целиться то в одного, то в другого. Наконец выбор одержимой остановился на канцлере, и ее глаза блеснули яростным восторгом. Она хмыкнула и нажала на спусковой крючок.
Одновременно с этим случилось сразу несколько событий.
Один из гвардейцев оттолкнул канцлера с линии огня и загородил его собой, а я, переполненная праведным возмущением, гневом и безумным страхом за Армана, изо всех сил метнула стакан, который держала в руке, в эту ненормальную.
Показалось, что на несколько ударов сердца время остановилось, превратилось в тягучий кисель, а потом послышался мужской стон, женский вскрик и звук падающего тела.
Растерянно, с бешено бьющимся сердцем оглядывая представшую передо мной картину, я не сразу осознала, что стонал раненый в плечо гвардеец, а упала, почти так, как стояла, графиня. В шоке от произошедшего, я почему-то не могла сдвинуться с места. Только смотрела и хлопала глазами.
Раненого тут же перехватили гвардейцы и начали оказывать ему помощь. Арман же подошел к графине, около которой в нерешительности топтались другие гвардейцы. Револьвер из ее руки уже забрали, но почему-то что-либо делать дальше не торопились. Она лежала без чувств, широко раскинув руки, а прямо посередине ее лба наливалась огромная шишка.
— А у тебя меткий бросок, — задумчиво проговорил Арман.
И я наконец отмерла.
— А у тебя крепкий стакан и одержимая бывшая жена. Они встретились и явно остались недовольны друг другом, — пробормотала я и подобрала так и не разбившийся снаряд, который подкатился к моим ногам.
Арман остро глянул на меня, на стакан в моих руках и начал отдавать быстрые распоряжения относительно Шарлотты: связать и немедленно отвезти в монастырь, чтобы изгнать из нее духа изнанки.
— Анна, будет лучше, если ты вернешься в мой кабинет, — посмотрел он на меня. — С тобой пойдут двое гвардейцев. Можешь ничего не опасаться.
— А ты?
— А мне нужно понять, откуда Шарлотта вышла такая… красивая. — Арман посмотрел в ту сторону, откуда она появилась.
— Я с тобой! — тут же заявила я и покрепче сжала стакан.
От канцлера это движение не укрылось.
— Ты как?
— Нормально, — недоуменно ответила я. — Это ты как? Тебя точно не ранили?
Я лихорадочно его оглядывала, но не находила повреждений.
— Со мной все хорошо, — напряженно улыбнулся он и попытался аккуратно забрать из моих рук стакан.
Ага, счаз! Этот снаряд совсем недавно спас кое-кому жизнь, так что он пока побудет со мной!
Арман посмотрел на мои упрямо сжатые губы и вздохнул:
— Хорошо, только вперед не лезь. Уверен, мы там ничего не найдем, но проверить нужно.
— А как Шарлотта стала одержимой? Похоже, ей тоже дали подержать тот артефакт. Только ты ведь говорил, что никто больше такие штуки во дворец пронести не сможет, — спросила я, следуя за Арманом на территорию дворца, где начиналось крыло принца.
Охрана, которая стояла при входе, без вопросов нас пропустила, как и следовавших за нами гвардейцев канцлера.
— Говорил. И от своих слов не отказываюсь. Похоже, этот артефакт появился во дворце до того, как я обновил систему защиты, — с едва скрываемой досадой ответил Арман.
— А что это за система защиты, которая реагирует на темные артефакты? — Мне стало по-настоящему интересно.
— Это государственная тайна.
— Такая же, как та, что ты мне так и не раскрыл?
Арман остановился перед первой дверью на территории принца и покосился на меня.
— Да. — И толкнул дверь. Войдя в какую-то гостиную, он на мгновение замер, а потом решительно произнес: — Это произошло здесь.
Я вошла следом и огляделась.
— И как ты это определил? Вроде бы никаких пентаграмм тут нет, следов проведенного ритуала тоже.
— Ритуал занял бы гораздо больше времени, чем понадобилось Шарлотте, чтобы стать одержимой, — проигнорировал он мой первый вопрос, обернулся, чтобы дать распоряжения своим гвардейцам, но внезапно склонился в поклоне.
Я тоже оглянулась и увидела принца Карлайла в окружении своей свиты. Был там и Леонардо, который разглядывал меня с особенным интересом.
— Что здесь происходит? — чуть жеманно вопросил принц.
Я посмотрела на Армана и поняла, что ему ну очень не хочется при всех распространяться о произошедшем, и деликатно сама спрятала руку со стаканом за спину.