— Прости, — потупилась я. — Я и в самом деле еще совсем неопытна. К тому же я всего лишь женщина и…
— Да, ты всего лишь женщина, — посмотрел он на меня с превосходством, но потом все же смягчился, задержав взгляд на моих губах. — И поэтому некоторые вещи тебе простительны. Так вот, такими вещами не торгуют — в прямом смысле слова. Они помогают заключать судьбоносные союзы. И я решил, что мне незачем маленькое королевство, из которого я родом. Я могу получить власть над государством, о котором мои братья могут только мечтать. И пусть это будет власть из тени… Это неважно. — Он хмыкнул, уже явно представляя себя на троне.
— Не понимаю, как тебе в этой затее поможет Леонардо?
Виттор криво усмехнулся, помолчал, разглядывая меня, и начал издалека:
— Король стар и очень болен, хотя выглядит пока неплохо, а его сын — безвольный и мягкотелый слабак, который интересуется только балеринками и певичками. А! Еще он обожает рисовать, и это наверняка очень ему поможет в управлении страной. — Он хмыкнул. — Думаешь, король зря так держится за Армана и дает ему столько власти? Зря подобрал принцу в жены невзрачную, но умную герцогиню из сильного рода ан Клемор? Он намеренно окружает сына верными людьми, которые будут править за него. И после того как Арман падет, королю придется выбрать нового канцлера и опору для сына.
— И это будет Леонардо? — удивилась я. — Но… он же для всех обычный человек, а не темный жрец.
Виттор загадочно, с превосходством улыбнулся.
— Темный дар иногда просыпается очень непредсказуемо. Об этом нужные люди знают. Как и ты. — Он снова усмехнулся. — Ты ведь получила дар недавно, правильно? Кстати, не расскажешь, как это произошло? История не знает ни одной женщины с темным даром. Считается, что предназначение женщины — дарить жизнь, а не заигрывать с изнанкой и душами, которые туда ушли.
Я не знала, что ответить. Уходить в несознанку? Не получится. Виттор ведь уверен в выводах Леонардо. Говорить правду? Большей глупости и представить сложно! Я не могу даже предположить, что эти ненормальные учудят после таких новостей. И гору трупов, которая появиться в ходе их экспериментов, тогда смело можно вешать на мою совесть.
Что ж, остается только цепляться за то, что темных жриц в этом мире еще не было и о них ничего не известно.
— Я… Виттор, я правда не понимаю, как работает моя связь с изнанкой и есть ли она вообще. Я ощутила нечто странное после того, как сильно ударилась головой во время падения воздушного шара. Кстати, — я ухватилась за возникший у меня в голове вопрос как за возможность перевести тему разговора, — зачем ты хотел нас убить? Насколько я поняла, ты хочешь дискредитировать Армана. Не понимаю, правда, почему. Проще ведь и в самом деле убить.
— А я в тебе не ошибся. Ты умеешь делать правильные выводы. — Виттор встал и прошел к бару. — С нападением глупо вышло — это у Леонардо сдали нервы, и он, увидев удобный момент, решил устранить канцлера. Потому и вышло все так… глупо. Но он быстро пришел в себя и сам же убил своего одержимого. Н-да… А насчет дискредитации — ты одновременно права и не права. Да, мы хотим настроить против Армана общество, аристократию и самого короля, чтобы любой на фоне канцлера, даже новичок, каким будет представлен Леонардо, выглядел более выигрышно. Но еще я преследовал цель стравить Армана с одним родом, в котором рождаются темные жрецы. Получилось бы хорошо… — Виттор налил себе что-то в бокал. — Будешь что-нибудь? — Я покачала головой. — Как знаешь. Так вот, было бы очень хорошо, если бы они сцепились и поубивали друг друга. Я бы даже сказал — это было бы идеально. Но Арман оказался умнее, чем я думал, и на мою уловку не повелся.
— А Эрика ан Лонгель и баронесса ан Ливендорн, которых нашли в саду? Почему вы убили их?
— Одна слишком много начала говорить, а вторая услышала то, что ей не предназначалось. Мне не нужны сплетни, как и те, кто не умеет держать язык за зубами. — И он многозначительно посмотрел на меня.
Н-да, вот теперь все встало на свои места: мотивы и, казалось бы, совсем не вязавшиеся с ними поступки. За исключением одного…
— Виттор, но как назначение Леонардо на пост канцлера и его возвышение приблизит тебя к трону Эфрона?
— Помнишь, я говорил о судьбоносном союзе? — Я кивнула. — Леонардо дал мне клятву верности и служения.
— Любые клятвы — это всего лишь слова.
Я наблюдала за принцем, но во мне уже поднималась паника. После таких откровений меня должны или убить, или… не знаю… По-моему, тут не было других вариантов. Я полностью во власти Виттора, и что-то мне подсказывало, что его слова о моем уме и сообразительности вряд ли что-то изменят.
— Ты права. Это всего лишь слова, но до тех пор, пока они не подкреплены самой изнанкой. Смотри. — Виттор неожиданно снял камзол и принялся расстегивать рубашку.
У меня глаза полезли на лоб от такой смены темы разговора. Что я там должна буду увидеть? Рельеф мышц Виттора или их отсутствие? А что дальше? Я заозиралась.
— Вот. — Он наконец обнажил верхнюю часть груди справа, и я увидела на ней изображение такой же монетки с дырочками, какая сейчас висела на моей груди. — Это метка изнанки. Клятва служения всегда обоюдна. Такая же печать стоит и на груди Леонардо. Если кто-то из нас ее нарушит — умрет.
— Вот оно как… — протянула я.
Неужели он сейчас и мне предложит принести такую клятву? И что мне тогда делать?! Ведь если все так, как он говорит, то ее не нарушить. А служить Виттору я не хотела ни при каких обстоятельствах. Да лучше смерть, чем всю оставшуюся жизнь выполнять его приказы!
— Ну что, ты готова принести мне такую клятву? — вторя моим мыслям, спросил Виттор и испытующе впился в меня взглядом. — Возможно, после этого я даже на тебе женюсь. Удобно, когда твоя жена — твой единомышленник.
«Ага, и слуга в одном лице, бр-р-р», — пронеслась в голове заполошная мысль.
— К тому же я все равно хотел жениться на аристократке из Эфрона. Это удобно — есть причина поселиться здесь навсегда. И ты мне нравишься. — Его губы растянула неприятная похабная улыбочка, которая, впрочем, быстро сменилась хищным оскалом. — Да и что Эфрон? Это только начало. Ты ведь родишь мне наследников с темным даром? Да мы весь мир завоюем!
«Тушите свет, сушите весла…» — пронеслось у меня в голове.
— Что значит — она родит тебе наследников, Виттор?! Я же сказал, что она нужна мне! — жестко возразил появившийся в гостиной Леонардо.
Глава 24. Когда скучная и спокойная жизнь кажется не такой уж и плохой
Когда-то я думала, что моя жизнь скучна и неинтересна… Какие замечательные, оказывается, были времена! Тогда, чтобы получить массу незабываемых впечатлений, достаточно было прищемить себе мизинчик на ноге или выйти на улицу и неудачно встать на перекрестке с лужей.
Сейчас же меня собирались делить два неадеквата, которые лично мне вот совсем и ни при каких обстоятельствах и в выгодной подсветке не нужны. Вернее, я бы с удовольствием засадила обоих в местную тюрьму, чтобы суд вынес им меру пресечения, а лучше — усечения тех частей тела, которые сподвигли их на художества, что они творили и собираются продолжить творить.
— Леонардо, мне нужны наследники. Со временем мы сможем посадить кого-нибудь из них на трон, ведь в них будет кровь аристократии Эфрона. И темный жрец на троне всегда будет поддерживать своего учителя на посту канцлера. К тому времени я уничтожу своих братьев и стану королем Альтона. Ты представляешь, какие перед нами открываются перспективы?! Да мы шаг за шагом весь мир завоюем! — объяснил свою позиция Виттор.
— А ты не подумал, какие могут родиться дети от темного жреца и темной жрицы? — парировал Леонардо. — Что, если они смогут обращаться к изнанке, минуя все эти обряды и амулеты? Что, если смогут призывать души не только с первого пласта изнанки?! Представляешь, что будет, если призвать душу, с которой можно нормально договориться и которую можно подчинить, и она будет действовать неотличимо от человека, чье тело займет? Да мы так кого угодно сможем заменить и, как ты хотел, управлять всем миром!
У меня от таких перспектив мурашки размером с тарантулов по телу пробежали. А ведь и в самом деле… Когда я попала в тело Анны, мне достались часть ее воспоминаний и часть личности. А если душу, подобную моей, поработят такой клятвой верности, которая сейчас лежит на этих двоих, и заставят действовать в их интересах… Страшно представить, что тогда случится. Страшно уже то, что эти двое собирались провернуть и без этого. Власти им, видите ли, мало. А то, что погибнет множество людей, их не интересует, ведь лес рубят — щепки летят. Да и кого такие персонажи могут собрать вокруг себя? Какое будущее предложить?
Все эти мысли пронеслись в моей голове в мгновение ока. Леонардо с Виттором тем временем переглянулись и внезапно уставились на меня. И были эти взгляды острыми и недобрыми, словно у кобр, изготовившихся к броску. Страшно почему-то стало до дрожи в коленках. Показалось, что эти двое сейчас накинутся и разорвут меня на части.
И именно в этот момент сработало защитное свойство психики и в голове зазвучала знакомая детская песенка: «Мы делили апельсин, много нас, а он один».
Так вот, я не апельсин, и делить меня чревато! Попаданка решит сама, с кем ей быть и кому рожать детей!
Говорят, иезуиты были очень умными и умели задавать по-настоящему каверзные вопросы. Не знаю, как они, но я тоже кое на что способна:
— А если для всего вышеперечисленного темный жрец не нужен? Может, темная жрица и сама по себе способна рожать таких уникальных детей?
Нечего им облегчать муки выбора. Так, глядишь, передерутся, и до меня дело не дойдет.
Теперь эти двое снова мерили взглядами друг друга. Набычились, насупились... И я уже почти уверилась в том, что драке быть, как дверь в гостиную отворилась, и в нее спокойно вошли те, кого я ну никак не ожидала здесь увидеть.
— Вот, Арман, я же говорил, что все в порядке и леди ан Шэрран здесь, — поводя рукой, произнес высокий худой старик с кустистыми седыми бровями и обширной лысиной на макушке.