Я уже достаточно пообтесалась в высшем обществе столицы, чтобы знать, что это герцог ан Бриер — отец только что делившего меня Леонардо. Этот старик — очень весомая фигура при дворе. Можно сказать, глава оппозиции. Герцог не любит выпячивать свое влияние, и для этого у него есть другие лица, но при дворе все знают политический расклад. Без этого никак.
Как я поняла, показательное выдворение из дворца моего отца, которое провернули через юную Анну, было проведено именно из-за того, что тот не успел узнать подводные камни и дворцовые течения и был неаккуратен в высказываниях. А новичкам этого тут не прощают.
Арман, вошедший следом, окинул нас быстрым оценивающим взглядом. От него не укрылось витавшее в гостиной напряжение. По тому, как сузились его глаза, мне стало понятно, что он отметил и расхристанный вид принца, и мои перепуганные глаза. Он хотел что-то сказать, но в этот момент произошло сразу два события: из-за их спин с двумя пистолетами в руках вышел тот самый неприметный придворный и, отдав один пистолет герцогу, второй направил на… принца.
— Что здесь происхо… — начал было Виттор, но в этот момент раздался выстрел.
Бах!
Принц дернулся, неверяще опустил голову и увидел, как на его груди начала темнеть от крови белая рубашка.
— Отец! — пребывая в полнейшей прострации, пробормотал Леонардо.
Впрочем, в ступоре был не он один. Мы все не верили в произошедшее. Слишком быстро все изменилось. К тому же не было никаких угроз, предупреждений или предпосылок к убийству. А убили не кого-нибудь, а принца сопредельного государства!
Он только что вещал о мировом господстве, собственной изворотливости, прозорливости, значимости, делил женщину — и вот, цепляясь за стул, хрипел и падал на пол.
Происходящее казалось диким, нереальным, невозможным!
Я посмотрела на Армана и поняла, что он поражен не меньше.
— Герцог ан Бриер, как это понимать? — потребовал он ответа, протягивая руку к своему небольшому пистолету, который, как я случайно увидела, был спрятан у него под мышкой.
Но дуло герцогского оружия уже смотрело ему в лоб.
— Не надо, Арман. Опустите руку. Только медленно. — И ан Бриер со щелчком снял пистолет с предохранителя.
Канцлеру ничего не оставалось, кроме как сделать то, что от него требовали. Я же недоумевала. Почему Арман пришел в этот дом один? Почему в сопровождении герцога? Что тот ему сказал, если Арман не ждал подвоха? Вопросов тьма, но главный — что здесь вообще происходит?!
И видимо, этот вопрос мучил не меня одну, потому что канцлер спросил:
— Что здесь происходит?
— А вы разве еще не поняли? — Бровь герцога слегка дрогнула. Впрочем, ждать ответа он не стал. — Я через сына узнал, что принц Виттор то ли похитил, то ли соблазнил вашу невесту. Вы ведь собирались жениться на леди ан Шэрран, не так ли? — И, снова не дожидаясь ответа, продолжил: — Конечно, я, как и мой сын, узнал о произошедшем совершенно случайно. Разумеется, мы не могли остаться в стороне, и, так как Леонардо помог в спасении принца и был принят в посольстве, он провел меня и вас внутрь. Здесь вы, Арман, увидели, что похищения не было, а ваша невеста просто решила изменить вам с принцем. Разумеется, вы обезумели, как и в случае с вашей первой женой, которая умерла от вашей руки. — Арман открыл рот, чтобы что-то сказать, но герцог поднял свободную руку, останавливая его, и с иронией произнес: — Не спорьте, Арман, народ знает лучше. Такие сплетни ходят давно. Жаль, правда, что вы сегодня так и не убили вторую свою жену, но спишем это на счастливый случай. Так вот, вы, Арман, увидели этих двоих вместе и в приступе неконтролируемой злобы убили сначала принца, а потом и вашу несостоявшуюся невесту.
Сказав это, герцог кивнул убийце Виттора, и тот направил пистолет на меня. Арман побледнел, дернулся, но герцог лишь сильнее вдавил дуло пистолета ему в лоб, а палец на спусковом крючке напрягся так, что еще немного — и прогремел бы выстрел. Но это я зафиксировала лишь краем сознания. Потому что с ужасом смотрела на невзрачного мужчину с холодным безразличным взглядом и не верила, что мой новый жизненный путь закончится вот так.
— Нет! — внезапно передо мной появилась спина Леонардо.
Все происходило так быстро, что я даже не сразу поняла, что он загородил меня собой.
— Отец! Ее нельзя убивать! Она темная жрица! Понимаешь?!
Герцог некоторое время молчал, переваривая услышанное.
— Ты в этом уверен?
— Она отправила душу из амулета в изнанку! На моих глазах!
— Н-да? — Герцог задумчиво, а потом с неудовольствием цыкнул. — Умеешь же ты озадачить, сын. — И, сощурившись, задумался.
Леонардо тем временем обратился к невзрачному:
— Я думал, ты служишь мне.
— Я всегда служил, служу и буду служить вашему отцу, — безэмоционально ответил тот.
— Конечно, — отмер герцог. — Лео, неужели ты думал, что я оставлю тебя без присмотра? Случилось такое однажды, и что? Ты появился с рабской клятвой, закрепленной самой изнанкой! Но ничего, я тебя от нее освободил, и все даже будет так, как вы с Виттором задумывали, но без Виттора, — усмехнулся герцог.
Я очень хотела видеть всю честную компанию, но Леонардо своей спиной загораживал обзор, что раздражало и одновременно дарило иллюзорное чувство защиты. Но я все же выглянула из-за его спины.
— Значит, жрица… — тем временем задумчиво произнес герцог и жестом приказал сыну отойти, чтобы видеть меня.
Как же в этот момент мне захотелось вскочить и вцепиться в отходящего Леонардо, чтобы он остался на месте и продолжал меня загораживать от этого монстра! Но усилием воли я сдержалась и лишь сильнее выпрямила спину и покрепче сцепила челюсти. Не хотелось выдать зубами дробь и показать этим гадам свой страх.
Арман стоял напряженный, сосредоточенный и злой настолько, что у него подрагивали ноздри, а губы побелели, так сильно он их сжал.
— Арман… — беззвучно произнесла я и на мгновение прикрыла глаза.
Хотелось одновременно кричать, плакать, что-то доказывать, забиться в угол и, тихо поскуливая, отгородиться ото всех, чтобы прийти в себя. Но ничего этого я не могла себе позволить.
Герцог тем временем оглядел меня с ног до головы, будто прикидывая: сгодится его сыну такая кобылка и не испортит ли она породу герцогов ан Бриер?
— Хорошо, изменим немного наш сценарий, — наконец произнес он. — Увидев, как принц пристает к бедной беззащитной девушке, которую похитил прямо с бала, канцлер в гневе убил Виттора. Но, как уже случалось, безумие захватило его слишком сильно, и он решил, что девушка тоже виновата, и решил убить и ее. Я пытался вмешаться, но он меня ранил…
— Ранил? — удивился Леонардо.
— Не переживай, небольшой порез у меня будет. Ради такого дела я, как еще одна жертва безумца, похожу с повязкой на руке, — отмахнулся герцог. — А ты, защищая девушку и своего отца, убил Армана. После смерти жреца такой силы что-то произошло, и ты сам инициировался в темного жреца.
— План хорош, — внезапно со злой иронией произнес Арман. — Больше ничего не забыли? Все продумали? Здесь ведь один неверный шаг — и фиаско.
— Ах да! — Герцог улыбнулся как-то по-доброму, по-отечески. — Мой сын будет так благороден, что решит спасти репутацию пострадавшей леди и возьмет ее в жены. — В его взгляде появился скепсис. — Надеюсь, там еще есть что спасать.
Я вспыхнула, но не от смущения, а от возмущения. Вот старый козел! И он будет кому-то рассказывать о благочестии и репутации?!
— Отец, Анна не такая, — к моему немалому удивлению, встал на мою защиту Леонардо.
Но в глазах герцога лишь прибавилось скепсиса, и он продолжил:
— На некоторое время, скорее всего, придется покинуть двор, но это вряд ли продлится долго. Думаю, в скором времени о благородстве моего сына сложат несколько баллад, а кое-кто случайно погибнет и не сможет стать следующим канцлером. — Герцог с укором посмотрел на Армана. — Неужели так сложно было потихоньку убрать своего соперника по жреческой касте? Все улики последних покушений на него указывали, я лично это контролировал. Ну да ладно, нет таких препятствий, которые нельзя преодолеть на пути к цели.
Он криво усмехнулся, явно наслаждаясь ситуацией. У меня же от подкатывающей паники волоски на теле встали дыбом. И подогревали это состояние тихие хрипы, которые все еще издавал истекающий кровью Виттор.
— Королю ничего не останется, кроме как вспомнить о народном любимце и защитнике девичьей чести, и ты, Леонардо, станешь канцлером. Вместе мы подвинем невесту принца и подберем ему подходящую нам девушку. По-моему, неплохой расклад. А я ведь и не думал, что все сложится так благоприятно.
Действительно, что может быть лучше нескольких трупов на совести и новый заговор, чтобы увеличить количество смертей?
Я представила, что все произойдет так, как только что обрисовал герцог, и мне стало дурно. Я даже дрожать перестала, придавленная осознанием грядущего.
— Я не буду поддерживать эту чудовищную ложь и не выйду замуж за Леонардо, — возразила я, и собственный голос показался тихим и писклявым.
Стало противно из-за собственной трусости, но демонстрировать удаль и отвагу не получалось.
— Куда ты денешься, девочка? — Во взгляде герцога даже появился намек на жалость. — Без рабской клятвы, подтвержденной силой изнанки, ты отсюда не выйдешь. И лично мне все равно, какой план реализовывать: первый или второй.
— Анна, я буду хорошим мужем, — попытался разбавить бочку нечистот ароматной бомбочкой для ванны Леонардо и натянул на лицо улыбку.
Смешно. Даже прежняя Анна после всего произошедшего не поверила бы в такую чушь.
— Осталось только убить меня, — холодно произнес Арман. — Но, дорогой герцог, вы уверены, что ваш план так идеален?
— Думаю, да. Пожалуй, только вы и можете оценить его изящество, господин канцлер. Не так ли? — Улыбка герцога вдруг стала по-настоящему грустной. — Прощайте, Арман. Вы были хорошим соперником. Наше противостояние доставило мне удовольствие. Даже жаль, что оно закончилось.