— Еще совсем недавно я бы сказала, что вы ошибаетесь, но после того, как мне пришлось смиренно пожить в монастыре почти пять месяцев, я осознала, что с некоторыми людьми уже не смогу быть доброй и милой.
— Это из-за него вы туда попали? — проницательно спросил Виттор.
— Я смотрю, вас быстро посвятили в столичные сплетни.
— О, о вашем нравственном падении мне рассказали сразу же, стоило вам отойти на два шага.
— Я в этом не сомневалась, но отчего же вы снова подошли к той, о ком вам рассказали такие вещи?
Танец перестал кружить голову, и мне захотелось, чтобы он быстрее закончился. Но я лишь отвела взгляд, продолжая удерживать на лице легкую улыбку.
— Потому что не верю, что вы могли сделать что-то предосудительное.
Я подняла на него глаза и очень серьезно произнесла:
— Вот и не верьте. Придворные сплетники никогда не расскажут вам правду.
Я ощутила, как Виттор сильнее сжал мою ладонь.
— Я хотел бы узнать вас ближе. И был бы рад увидеть вас завтра на чаепитии в доме баронессы Ливендорн.
— Не хотелось бы вас разочаровывать, но вряд ли баронесса пришлет нам с матушкой такое приглашение вот так сразу после нашего возвращения ко двору, — покачала я головой.
— Пришлет. Можете в этом не сомневаться. — И он снова сжал мою ладонь.
Надо же, а принц и в самом деле серьезно нацелился на чаепитие со мной. Если бы оно проходило не у баронессы, я бы даже порадовалась. Но ведь эта «милая» женщина наверняка не упустит случая меня задеть. Хотя кто здесь его упустит? Но мне не впервой отращивать зубы, чтобы отбиваться от недоброжелателей.
— Тогда я с удовольствием приду к баронессе попробовать ее знаменитый чай с бергамотом.
— Только за этим?
А принц вовсю со мной флиртует! Ну что ж, я тоже так умею. Я посмотрела ему в глаза, улыбнулась, потом опустила ресницы и тихо произнесла:
— Не только... — А потом снова на него посмотрела, добавила во взгляд хитринки и добавила: — Говорят, у баронессы очень хороший повар, который делает бесподобные пирожные.
Улыбка принца стала шире, а во взгляде появилось предвкушение.
— Что ж, теперь и я хочу их попробовать.
Вальс подошел к концу, и Виттор поцеловал мою руку. Огляделся, чтобы найти взглядом мою компанию или родителей, но внезапно у входа в зал послышались возмущенные выкрики, какая-то возня, а потом оттуда раздался взрыв, заставивший меня вздрогнуть и едва не потерять самообладание. Ведь после похожего взрыва в прошлой жизни я и погибла в огненной волне. Но на остатках разума я все же сообразила, что тут все иначе. Взрыв был не такой большой силы, и тут не автозаправка, полная горючего топлива.
Вот только то, что произошло дальше, повергло меня в настоящий шок.
[1] Априо́ри (лат. a priori, дословно — «от предшествующего») — знание, полученное до опыта и независимо от него (знание априори, априорное знание), то есть знание, как бы заранее известное.
[JP1]А здесь, наоборот, глагол, напрямую представляющий собой слова автора. Изменение оформления обязательно уже с точки зрения пунктуации.
Глава 9. Королевский бал - к неудаче
Толпа отхлынула дальше от входа. Оказалось, что при взрыве пострадало около десятка человек. Один точно умер, потому что с такими ранами не живут, и я поняла, что именно он принес ту злополучную бомбу. Надо же, и здесь есть смертники… А вот остальные пострадавшие лежали рядом и постанывали. Я уже хотела броситься к ним на помощь, но увидела, как вся десятка раненых почти одновременно странно дернулась, а потом, больше не обращая внимания на свои раны, встала и синхронно посмотрела в нашу с принцем сторону.
Я сглотнула, не веря своим глазам, и ощутила, как от ужаса волоски на теле встали дыбом.
— Это что за беспредел?..
О, мне хотелось выразиться более емко, но я же, так его растак, леди, которая только-только прибыла из монастыря! Леди, блин, на мопеде. Я же сейчас описаюсь от страха!
— Это не беспредел. Это одержимые, — внезапно ответил протолкавшийся к нам канцлер и достал висевшую на поясе шпагу. — Игрушечная ковырялка, — зло прошипел себе под нос, повертев ее в руках. А мне отчего-то при виде этого мужчины полегчало. По крайней мере я нашла в себе силы отцепиться от руки задвинувшего меня себе за спину принца, давая ему пространство для маневра. — Ваше высочество, одержимые не чувствуют боли. Они будут нападать, пока не лишатся головы или не убьют того, ради кого призваны.
— Но как такое могло произойти?! — смотрел на него круглыми от удивления, возмущения и страха глазами Виттор. Но, к его чести, он быстро взял себя в руки и тоже вытащил из ножен свою шпагу. — Они ведь хотят убить меня? Я правильно понял?
— Правильно, — резко бросил канцлер и отбил выпады первого приблизившегося к нам одержимого, который тоже достал свое парадное оружие.
Дамы и некоторые мужчины, находившиеся неподалеку, закричали и бросились к выходу, создавая там еще большую давку, а кто-то встал с нами рядом, защищаясь и защищая тех, кто прятался за их спинами, не желая попасть в давку у дверей. С удивлением в одном из защищавшихся я узнала Леонардо, который встал рядом с принцем, но сейчас была рада любой помощи. Королевскую чету спешно выводили первой. Гвардейцы держали оборону уже от обычных людей, из-за чего хаос становился еще больше.
Я не верила, что все это происходило на самом деле, и пребывала в шоке. Это же зомбиапокалипсис какой-то! Вот только люди, в которых вселились духи изнанки, были живыми. И как такое могло случиться?! Неужели жрец Темного бога так силен, что способен вселить духа изнанки в любого человека на расстоянии?! Тогда почему он не вселил его, к примеру, в меня, пока я танцевала с принцем? Тогда убить его было больше шансов.
Я ничего не понимала. И оттого становилось совсем жутко.
— Анна, не высовывайтесь! — крикнул мне канцлер, когда я не успела вовремя отскочить от бросившегося сбоку одержимого, и Арману пришлось сделать резкий выпад, чтобы отбить его шпагу, направленную мне в грудь.
Благо скоро защитников стало гораздо больше. К Виттору пробились аристократы из его свиты. А еще раньше рядом возникла и странная пятерка лакеев, которая прикрыла собой принца и канцлера. И по тому, как эти лакеи переглянулись с канцлером, я поняла, что это его люди.
Все происходило очень быстро. Осознание, что все уже не так страшно, пришло, когда на одержимых начали накидывать непонятно откуда взявшиеся сети и крутить агрессивных бедолаг по одному и по двое. Видимо, люди канцлера давно уже могли их изрубить, но старались взять живыми, чтобы очистить их тела от духов изнанки. Но дождаться сетей повезло не всем, и я не могла себя заставить отвести взгляд от лежавшего на паркете неподалеку мужчины.
— Анна! — Меня встряхнули за плечи, и я посмотрела на… канцлера. — Анна, с вами все в порядке?
Я перевела заторможенный взгляд на кольцо охраны, в которое заключили принца, оглядела уже почти пустой бальный зал, снова посмотрела на Армана и неуверенно ответила:
— Не знаю.
А потом внезапно для себя самой вцепилась в лацканы камзола и прижалась к канцлеру всем телом.
Казалось, отцепи я от него сейчас руки — и случится страшное, я превращусь в такого же зомби, каких сейчас выволакивали из зала.
— Анна, все уже хорошо. Вы меня слышите? — Он гладил меня по спине.
Меня же била крупная дрожь, и я прижалась к Арману еще сильнее.
— Д-да, в-все хо-хорошо, — ответила, стараясь взять себя в руки, но мои зубы отбивали барабанную дробь и не думали останавливаться.
— Мадемуазель Анна, вы как? — подошел ко мне и принц, который наконец отбился от таких же вопросов своих ближников.
— М-мне б-бы в обморок, — честно ответила я. — Н-но н-не получается.
Я с завистью смотрела на пятерку дам, которые без чувств лежали в объятиях своих кавалеров. И вот некоторые из них точно сознание не потеряли, но умудрялись вполне реалистично симулировать. Вот что значит стальные нервы и актерский талант в быту. У меня, к примеру, сейчас даже если бы и получилось изобразить обморок, то был бы он ну уж очень странный, ведь мои зубы и не планировали останавливаться и продолжали отбивать рваный ритм. Да и глаза закрыть не получалось. Все казалось, что стоит опустить веки — и рядом снова появятся живые зомби.
Внезапно на мои плечи опустился чей-то камзол. Я посмотрела через другое плечо и увидела… Леонардо! У меня от удивления даже зубы на мгновение перестали стучать.
— Вам сейчас это нужно, — произнес он, изобразив легкую смущенную улыбку.
Я перевела недоуменный взгляд на канцлера, к которому так и продолжала прижиматься, а потом на принца. Почему-то показалось, что хоть кто-то из них должен мне объяснить, что происходит.
Арман же, успокаивая, погладил меня по спине и одарил всех в зале острым взглядом.
— Никому не расходиться. Сейчас сюда подойдут дознаватели и всех опросят. — После чего обратился к принцу и его ближайшим друзьям: — Ваше высочество, милорды, а вас я приглашаю в свой кабинет. Пока не найдут виновных и не уляжется шумиха, никого из дворца все равно не выпустят. — Потом посмотрел на меня, и его взгляд смягчился. — Мадемуазель Анна, вам нужна помощь лекаря. Пойдемте, я отведу вас в покои, где вы сможете его дождаться и прийти в себя.
— Мне тоже нужна помощь лекаря! — воскликнула рядом одна из внезапно очнувшихся от обморока девиц.
— Конечно, — холодно улыбнулся ей канцлер. — Подождите немного. Уверен, сюда уже спешат все свободные лекари дворца.
Девушка посмотрела на меня с возмущением, мол, почему ей отдельные апартаменты и личный лекарь, а мне здесь ждать? Но, видимо, было что-то такое во взгляде канцлера, что заставило ее замолчать. Меня, если честно, тоже интересовал этот вопрос, но задавать его я благоразумно не стала. Хочет он выделить мне отдельные апартаменты — да ради бога! Я только за!
— Возможно, я провожу мадемуазель Анну, а вы уделите внимание принцу? — внезапно влез с предложением Леонардо, отчего мои челюсти стукнули особенно громко и плотоядно.