В сумке завибрировал телефон. Мама. С тех пор как я, не сказав ни слова, кроме «до свидания», выскочила из дома, она звонила уже в пятый раз. Я снова сбросила вызов. Мама знает, из-за чего я на нее сержусь. «Пропуск бокальчиков» с подругой становится уж слишком частым и неприличным. Но все-таки я быстро набрала маме сообщение: «Я с друзьями. Очень занята. Вечером поговорим».
Позвонила Наде, и снова тишина. Я опять уставилась на расписание. И почему так сложно приписать карандашом новый номер аудитории?
И хотя в субботу коридор училища был практически пуст, я не сразу заметила, как кто-то тихо подошел ко мне и встал за спиной. Лишь спустя минуту затылком почувствовала на себе чужой взгляд. Мне даже не нужно было оглядываться, чтобы понять, что это тот самый парень. Уловила приятный и знакомый запах мужского парфюма. От волнения я чуть не выронила из рук телефон. Крепче сжала его в ладони и продолжила пялиться на расписание.
— Учишься здесь? — склонившись к моему уху, спросил парень.
Не оборачиваясь, я ответила:
— Нет, не учусь. Готовлю портфолио для поступления. На будущее.
— А, так ты школьница? — Голос звучал разочарованно.
Я обернулась и встретилась со смеющимися карими глазами.
— А тебе-то что с этого? Ты что-то хотел?
— Ага. Тебя. Восемнадцать есть?
— Ты отвратителен, — сказала я. От его слов сердце ухнуло вниз.
— Да ладно тебе, — самодовольно улыбнулся брюнет. — Я пошутил. Просто навожу справки.
— Я тебе не справочное бюро, — отрезала я, вернувшись к изучению расписания, хотя теперь не понимала в нем ни строчки.
Забавно. Он принял меня за школьницу. И это его явно озадачило. Однако мне все же не хотелось, чтобы он считал меня глупой малолеткой. Хотя… Я тут же себя одернула. Какая мне разница, что он там себе надумает?
Парень продолжал стоять сзади, чем сильно меня изводил.
— У тебя больше нет никаких дел? — не выдержала я. Спросила, снова не оборачиваясь.
— Я здесь по работе, — ответил парень. — Если ты забыла, я — натурщик.
— И что? Много платят?
— Какие деньги? Все ради искусства, — усмехнулся натурщик.
Я снова обернулась и с интересом посмотрела на него. С минуту мы молча изучали друг друга, стоя у расписания.
Наконец брюнет нарушил тишину.
— Сегодня обнаженная натура, — сообщил мне этот гад.
Я тут же опустила глаза, проклиная себя за то, что снова при нем смутилась. И почему в последнее время меня так легко вогнать в краску? Сначала Роня с Юлей со своей похвалой по поводу моих работ, теперь этот с сальными шуточками… Я стала слишком уязвима и впечатлительна. И это так некстати.
— И что? — наконец сказала я. — Что я там не видела?
— Вот это школьницы, однако, пошли, — рассмеялся парень.
Я нахмурилась. Натурщик выводил меня из себя, и я ничего не могла с этим поделать. Еще в автобусе, в нашу вторую встречу, мне хотелось без конца ему грубить. Для того чтобы парень вдруг не решил, что понравился мне.
— У меня ты ничего не видела, — продолжая увлеченно разглядывать меня, сказал парень. — А там есть на что посмотреть.
— Не льсти себе, — расхохоталась я.
— Лесть — это пустые слова. Я просто констатирую факт.
— Рада за тебя, — буркнула я.
В этот момент я заметила, как по коридору идет Надя. Увидев нас двоих, она довольным голосом выкрикнула:
— Вот вы где! Познакомились ближе?
Мы с натурщиком лишь переглянулись.
Надя подошла к нам и тоже посмотрела на расписание.
— Я тебе звонила, — укоризненно произнесла я.
— Да, да, — отозвалась Надя. — Я сегодня телефон дома оставила. — Затем она достала из кармана вязаного кардигана ключи и протянула их мне: — Вот. Сегодня мы в тридцать четвертом кабинете.
Я взяла ключи. Самовлюбленный нахал продолжал стоять рядом со мной, снова будто невзначай касаясь локтем. Как тогда, в автобусе. И эти якобы случайные прикосновения будоражили.
— Никанор Евгеньевич! — внезапно выкрикнула Надя, и я от неожиданности даже вздрогнула. Брюнет, стоявший рядом, заулыбался.
По коридору к нам шел статный старичок с густой седой бородой. Такой персонаж вполне бы мог сойти за Льва Толстого. Вот с кого портреты рисовать нужно…
— Никанор Евгеньевич! — громко повторила Надя. — Переодевайтесь и идите в тридцать четвертый кабинет! Сейчас его откроем!
Старичок закивал и двинулся вперед по коридору.
— Сегодня обнаженка! — закричала ему в спину Надя. А потом покачала головой: — Ох, он же заблудится! Оставлю вас на минуту, ребятки.
Я проводила ее и Никанора Евгеньевича скучающим взглядом. Брюнета это, разумеется, повеселило.
— Облом, да? — опять склонился он ко мне.
— О чем это ты?
— Я сегодня позирую у другой группы.
— Мне-то что! — нервно воскликнула я.
А парень снова рассмеялся. Я выдала себя с потрохами, но сдаваться в нашей словесной полемике не собиралась.
— Может, ты все врешь и тебе, кроме головы, и показать нечего, — сказала я.
Парень посмотрел на наручные часы, а затем, попятившись к лестнице, возразил:
— Если тебе нравится тешить себя такими глупостями, то пожалуйста.
И он согнул руки, продемонстрировав бицепсы. Я закатила глаза и показала ему средний палец. Брюнет рассмеялся и показал мне в ответ два средних пальца. Ох, как я была на него зла! Я так и провожала его сердитым взглядом с поднятым пальцем до тех пор, пока парень не скрылся из виду, а меня окликнула снова откуда-то взявшаяся Надя. Теперь она очутилась в другом конце коридора.
— Агния! Ты до сих пор не открыла класс?
Я сорвалась с места и подбежала к ней.
— Ага, мы заболтались.
— Хороший мальчик, правда? — восторженно сказала Надя.
— Хороший? — откликнулась я. — Он очень неприятный!
Надя рассмеялась.
— Он сын моего приятеля, — напомнила она. — В этом вы с ним похожи. Как и упрямыми характерами. Он очень талантливый и подающий надежды парень. Это все гены. Но почему-то совсем не хочет развивать свой дар. Его отец в прошлом году уехал работать в Москву. Постоянно устраивает международные выставки, и его очень любят в Европе.
— Наверняка сын не представляет собой ничего особенного, — тут же возразила я. — На нем природа явно отдохнула. Самовлюбленный болван. Как он собой любовался, сидя на уроке?
Надя с интересом покосилась на меня, но промолчала.
— Кстати, — сказала она немного погодя. — Твой вчерашний портрет… Агния, ты превзошла все мои ожидания. Это определенно лучший портрет в группе.
Я снова смутилась. Не признаешься же Наде, что после ее урока я по памяти накидала еще несколько таких портретов. Этот выскочка никак не выходил у меня из головы.
В ответ я улыбнулась и пожала плечами:
— Да ладно тебе, Надечка. Ничего особенного ни в этом парне, ни в рисунке.
— Не скромничай, — возразила Надя. — Глядя в глаза на этом портрете, кажется, что вот-вот погрузишься в омут…
«Так и есть, — с тоской подумала я. — Затягивает с головой, так что мне, похоже, уже и не выбраться».
Роня
От предложения покататься на коньках меня даже в жар бросило. Я растерянно переводила взгляд с Дениса на его спортивную сумку. Мороз рассмеялся:
— У тебя такой вид забавный. Чувствую, сюрприз удался.
— Не то слово! — криво улыбнулась я.
— Тогда едем в городской парк, — сказал Денис.
Какой там спортивный разряд по фигурному катанию успела получить Агния? Я же на каблуках не умею ходить, а Денис предлагает мне тулуп на коньках исполнять.
Я страшно разволновалась. Пока Денис вел машину и следил за дорогой, я лихорадочно соображала, как можно выкрутиться. Мысли хаотично метались. Ладно бы я была в платье, как в прошлый раз, так нет — сегодня Агния, как назло, нарядила меня в брюки. В панике отправила сообщение Юльке: «Д. везет меня на каток в городской парк. Спасай!»
«Принято! Я как раз рядом!» — тут же ответила Юля.
Вот для этого и нужны друзья. Чтобы без лишних разговоров выручать из самых нелепых ситуаций. Не знаю, что взбредет Адамовой в голову, но она обязана меня выручить. Я тоже ей всегда на выручку прихожу. Явилась ведь в сильный минус к корпусу химфака?
Всю дорогу до катка я сидела молча, словно набрав в рот воды. Обдумывала, как же мне все-таки отделаться от коньков. Иначе придется показать такой мастер-класс, что Денису он потом в кошмарах сниться будет. Вместо тулупа совершу кульбит, спотыкнувшись на льду. Руки-ноги бы не переломать. Грациозность — это точно не мое.
Денис, отвлекшись от дороги, встревоженно посмотрел на меня:
— Все нормально? Я словно тебя обидел. Дело в коньках? Или в твоей подруге Роне?
С этими коньками я уже и забыла о нашей перепалке с Агнией в машине. И почему все наваливается одно на другое? Почему бы небесной канцелярии не организовать мне нормальное свидание, без нервов? Чтобы я просто наслаждалась процессом… Конечно, расслабляться мне некогда. Все-таки сегодня я точно должна прекратить общение с Денисом.
— Все хорошо, — ответила я. — Просто коньки — моя больная тема.
Это простое объяснение появилось само собой. Ну конечно! Ведь наверняка все так и есть. Когда мы с Юлькой восторгались заслугами Агнии, в ее глазах была такая тоска, будто мы напомнили о чем-то страшном. И почему эта идея пришла мне в голову, уже когда мы практически подъехали к парку?
— Серьезно? Прости, я не знал, — смутился Денис. — Как ты получила травму?
А как я ее «получила»? Я понятия не имела.
— Не хочу вспоминать, — сдавленно произнесла я.
И кто сказал, что я плохая актриса? Юлька? Ха! Получилось очень даже правдоподобно.
Денис посмотрел на меня с сочувствием и взял за руку. Левой рукой продолжил вести машину. В ответ я сжала его теплую ладонь.
Мне снова стало не по себе. Вожу за нос хорошего человека, прикидываясь другой девушкой. А если он на самом деле влюбится в меня? А если уже влюбился? От одного только предположения хотелось счастливо зажмуриться. Верилось в это слабо, но ведь исключать такой вариант нельзя, верно? Стало так противно и гадко. Я себя не узнаю. Но это вранье затягивает все глубже и глубже. Возможно, от всех этих мыслей мое выражение лица стало страдальческим, потому как Денис тут же решительно произнес: