Пока Федя прогревал машину, я дрожала как осиновый лист.
— Ничего себе, тебя, мать, колбасит, — сказал парень. — Погоди, печку помощнее сделаю.
— Куда мы поедем? — повторила я свой вопрос.
— В одно секретное место, — ответил Федя. — А потом могу подбросить тебя до дома.
— Очень признательна, — сказала я.
— Должна будешь, — усмехнулся Федя.
А я снова некстати вспомнила Дениса. Конечно, Федя не настолько галантен, как наш «англичанин». Не зря отчим сватал мне именно Мороза. Хотя о моем благополучии при этом он беспокоился в самую последнюю очередь.
Наконец мне удалось согреться. Мы выехали из дворов и помчались по вечернему городу.
— Если что, это не займет много времени, — сказал Федя.
Не займет много времени что? Я покосилась на парня, изучая его профиль. За окном пролетали огни. Федя боковым зрением видел, как я без смущения на него пялюсь, и улыбался. Ему нравилось мое внимание. И когда Федя предложил мне поехать с ним, то с самой первой секунды знал, что я в итоге все равно соглашусь. Самоуверенный нахал.
— Надя сказала, что ты талантливый художник, — наконец произнесла я.
— Разве? — удивился Федя. — Она меня переоценивает. Все хочет, чтобы я учиться пошел и стал как мой отец.
— Почему же не поступишь? — удивилась я.
— На то есть причины, — уклончиво ответил Федя. — Я раз пробовал, у меня не получилось. А сейчас не до учебы.
— Боишься снова не поступить? — поддела я его.
— Я, Агния, ничего не боюсь.
— Так не бывает, — вздохнула я.
Сама я даже подумать боялась о том, что у меня вдруг ничего не получится. Как я вернусь домой? Представляю, как будет злорадствовать отчим. Он не раз говорил, что я ничего не стою.
— А я буду поступать этим летом, — сказала я. — Сейчас учусь на экономическом, но мне это совсем не по душе.
— Надя показывала твой портрет, — сказал Федя. — Очень недурно.
Меня тут же кинуло в жар.
— Спасибо.
— Считаешь, ради этого стоит бросить хорошую специальность? — оторвавшись от созерцания дороги, с интересом посмотрел на меня Федя.
— Считаю, что лучше потерять год, чем целую жизнь, — ответила я. — И наконец признаться себе в том, что твое сердце находится в другом месте.
— И куда ты уедешь? Москва? Питер?
— Питер. У меня там большая любовь.
— Парень? — озадачился Федя.
— Город, — рассмеялась я. — Как легко ты купился.
Вскоре мы заехали в тускло освещенный двор с нерасчищенным снегом. Остановились у подъезда одинокой серой хрущевки.
— Посиди здесь, — сказал Федя.
— А ты? — забеспокоилась я.
— Я скоро вернусь. Не бойся. Я тебя закрою, на всякий случай.
Феди не было около получаса. Он оставил включенными радио и печку. За это время я прошестерила свой закрытый Инстаграм, посмотрела страницу Вероники и Мороза. Никаких новостей. Интересно, чем они сейчас заняты? И решилась ли Роня на откровенный и честный разговор?
Прочитала еще одно смс от мамы. Переживает. Изначально я собиралась ночевать у Нади, но лишь сейчас вспомнила, что она вместе с группой уехала на пленэр на несколько дней в какую-то живописную деревеньку. Да и мама места себе не находит теперь… Нет, все-таки нужно ехать домой.
Когда я увидела, как из подъезда вышел Федя, сердце снова застучало с утроенной силой. И предательская счастливая улыбка едва не нарисовалась на моем лице, но я все-таки сдержалась и демонстративно уставилась в светящийся экран айфона.
— Куда тебе отвезти? — спросил Федя, сев за руль.
— Зачем ты туда ходил? — Я убрала телефон и задала встречный вопрос. — Почему мне нельзя было с тобой?
— Я ходил к любимой женщине, — ответил Федя. — Думаешь, ты была бы там к месту? Давай адрес.
Я надулась, но адрес назвала.
Федя присвистнул:
— Это за городом?
— Тебе дать денежку на бензин? — язвительно спросила я, все еще не простив ему другую любимую женщину. Хотя не имела никаких прав на этого парня.
— Не стоит, у меня есть деньги, — сказал Федя. — Просто удивился, что ты так далеко забралась.
До моего дома мы домчались практически молча, по дороге слушая радио. Когда въезжали в наш элитный коттеджный поселок, Федя убавил громкость и принялся оглядываться по сторонам.
— Вон мой дом, — устало указала я на возвышающееся здание за высоким забором.
— Ни фига себе ты заряженная девочка. У вас есть дворецкий? — спросил Федя.
— Ага, камердинер, — рассмеялась я.
— Мажордом, — улыбнулся Федя.
— Нет, — покачала я головой. — У нас нет дворецкого. Но есть несколько женщин из клининговой компании, которые помогают следить за домом. А еще садовник и кухарка.
— Кухарка? — удивился Федя. — Ты не умеешь готовить?
— Нет, а должна? — Я иронически подняла бровь.
— Расслабься, моя будущая жена не должна уметь готовить, — «обрадовал» Федя. — Я и сам это прекрасно умею делать.
— Рада за твою будущую жену, — проворчала я, снова пытаясь скрыть улыбку.
Мы затормозили у ворот.
— Спасибо, что подвез.
— В тот раз от тебя пахло морозной вишней, а сейчас апельсинами и шоколадом.
— Пока, Федя! — сказала я.
— Интересно, чем ты будешь пахнуть в следующий раз?
— Твоими несбывшимися надеждами, — рассмеялась я, хватаясь за ручку.
— А ведь следующий раз будет! — успел выкрикнуть Федя, пока я не захлопнула дверь.
Федя отсалютовал мне, а я в ответ отправила ему воздушный поцелуй.
Когда черная машина, мелькнув габаритными огнями, скрылись за соснами, я тяжело вздохнула и направилась к дому.
Роня
Несмотря на сильный ветер и мокрый снег, который время от времени летел с неба, рядом с Денисом мне было совсем не холодно. Мы, болтая обо всем на свете, снова прогулялись по парку, а затем побрели по многолюдному бульвару. Иногда я выпадала из беседы, думая о том, как найти подходящий момент для своей горькой правды. Той, которая лучше сладкой лжи. И каждый из моментов казался мне неподходящим. Не говорить ведь об этом сейчас, когда Денис взял мою руку и наши замерзшие пальцы переплелись. Или вот… Сейчас… Когда Денис сказал, что я напоминаю ему августовское золотое солнце, которое распространяет тепло на все вокруг. Мне тоже рядом с Денисом тепло. И если я расскажу правду, то для меня все закончится. Резко. Я уверена, что, узнав об обмане, Денис тут же выпустит мою ладонь…
Мокрый снег летел и летел с потемневшего неба. Ярко сверкали огоньками украшенные голые ветки деревьев, высаженных вдоль бульвара. От волнения мне даже стало трудно дышать. В глазах все поплыло, огоньки замельтешили, как в калейдоскопе. И все-таки я набрала побольше морозного воздуха в легкие и… Денис вдруг сказал:
— Прокатимся на лошади?
— На лошади? — удивилась я.
— Ну да.
Мороз кивнул куда-то в сторону. Я быстро повернула голову и увидела нарядную светлую коляску с белой лошадью. Лошадь стояла под высокими фонарями и из-за искрящегося под желтым светом снега напоминала какое-то чудо.
— С ума сойти! Откуда она здесь взялась?
— Наверное, детишек катает. Здесь же рядом ледовый городок. Пойдем узнаем.
Мы взялись за руки и направились к коляске.
Тут же рядом с лошадью возник забавный ушастый парень. Как положено настоящему кучеру, он был в лакированном черном цилиндре. Правда, из-за мороза его большие торчащие уши были совсем бордовыми.
Когда Денис сунул кучеру купюру, тот кивнул:
— Садитесь. Прокатимся кружок.
Во время поездки все внимание прохожих было приковано к нам. Время от времени мы с Денисом переглядывались, и тогда я не могла сдержать улыбку. Белые крупные хлопья кружились над нашими головами, и в ту минуту мне даже захотелось заплакать от всех нахлынувших эмоций. От счастья, от раскаяния, от тревоги и от большой любви. Если бы не вранье, эта зима стала бы лучшей за всю мою жизнь.
Еще и Денис, склонившись, шепнул мне на ухо:
— Есть ли в тебе недостатки?
Я подняла голову и посмотрела ему в глаза. Снег на его темных ресницах превратился в маленькие блестящие капельки.
Есть самый главный недостаток — я обманщица. Я вру тебе с самого начала. И эта ложь сидит занозой в сердце.
Нет, я точно все скажу ему сегодня же. Наберусь смелости и обязательно скажу.
Машину мы оставили в центре на платной парковке. Ветер стих, и Денис предложил еще немного прогуляться по вечернему городу. Так мы добрели до нового элитного микрорайона с красивыми фасадами домов. Здесь я еще ни разу не была, как-то не приходилось. Но район мне понравился. Освещенный и нарядный. Разумеется, для богатеньких.
— Ты какая-то задумчивая, — сказал Денис. — Все в порядке?
— Да. Нет. Не знаю.
Денис рассмеялся.
— Я снова веду себя странно, — сбивчиво начала я. — И возможно, опять тебя этим пугаю. Но ты… Ты сейчас поймешь… Почему я… В общем… Мне надо кое-что тебе рассказать.
Я замолчала. Мы продолжали идти, держась за руки. На улице стало намного теплее, но меня трясло и колотило. Денис заметил, что я дрожу, и предложил:
— Ты замерзла? Я живу вот в этом доме, — указал он, и я как зачарованная уставилась на закрытый двор с нарядной высоткой. — Зайдем? Согреешься и все расскажешь.
Можно было догадаться, что Денис живет в таком красивом месте. Именно так я себе его дом и представляла.
Наверняка сейчас я уставилась на Дениса с выражением полного ужаса на лице.
— Не беспокойся, приставать не буду, — засмеялся Мороз, разгадав мой испуг.
— Не в том дело, — замялась я. Нужно скорее со всем порвать. Как содрать пластырь с кожи. Раз, и все! Но легко сказать…
— Агния, отомри.
— Не называй меня Агнией! — выпалила я.
Будь что будет.
— А как мне тебя называть? — улыбнулся Денис. — Котенком? Зайчонком?
— Перестань, не до шуток! — рассердилась я. От страха словно приросла к земле. И снежинки снова замельтешили перед глазами, как надоедливые мухи.
— Молчу, молчу. Но так как мне тебя называть?