— Вообще-то она к тебе заходила, — сообщила бабушка.
— Когда? Бабуля, ты почему мне об этом не сказала?
Бабушка нахмурилась:
— После такой некрасивой истории… — начала она. — Не думаю, что тебе с ней стоит общаться. Вы совсем разные, Ронечка.
Конечно, бабуля не одобрила нашу с Агнией выходку, но и меня сильно осуждать не стала. Хотя я чувствовала, что бабушку мой поступок разочаровал. Но ба сказала, что я сама достаточно себя наказала. И это верно. Не проходило ни дня, чтобы я не грузилась по этому поводу.
Оставшийся день я провела за тем занятием, что периодически набирала номер Агнии. Я даже к Феде поднялась, чтобы узнать, не в курсе ли он, где Леманн, но соседа не было дома. А когда за окном совсем стемнело, ко мне пришли в гости Юлька и Веник.
После нашей едва наметившейся ссоры Юля пересмотрела свои взгляды на жизнь и все-таки рассказала родителям, что Веня никакой не химик, а музыкант. Адамова ждала страшного скандала, но родители, привыкшие к ее взбалмошным поступкам, только посмеялись над дочерью, припомнив ей химический симпозиум. Хорошо, когда все заканчивается вот так — легко, без взаимных обид и упреков. Наш же с Агнией «розыгрыш» потерпел крах и оброс неприятными последствиями. Чтобы я еще раз ввязалась во вранье… Лучше быть собой и добиваться желаемого своими силами.
После второго и теперь уже настоящего знакомства с родителями Юля с Веником завалились ко мне довольными и счастливыми. Бабушка ушла к подруге с первого этажа раскладывать пасьянсы, поэтому квартира вечером была в нашем распоряжении. Веня снял неоновую салатовую куртку, под которой оказалась красная гавайская рубашка.
— Ты в этом на второе официальное знакомство к Юлькиным родителям ходил? — засмеялась я.
— Ага! — хмыкнула Адамова. — Послушалась, блин, твоего совета и дала парню волю…
— Это моя любимая рубашка, — возразил Веня. — Счастливая. Я в ней вступительные экзамены в шарагу сдавал.
— Вот счастье-то! — вздохнула Юля. — Тебя потом из твоей шараги и выперли. Ронька, что у тебя на ужин? Я так переволновалась, что дома кусок в горло не лез! А сейчас есть хочется, сил никаких нет.
— Сейчас посмотрю, чем можно вас угостить, — улыбнулась я.
Друзья знали любовь моей бабушки к кулинарии. У нас всегда было чем угоститься. За ужином я слушала веселый рассказ в лицах от Юли и Вени о том, как прошло знакомство во второй раз.
— Теперь мне и правда намного легче, — призналась Юля, когда мы перебрались в мою комнату. — Зачем вообще нужно было врать? Папа, конечно, посетовал, что музыкант — профессия несерьезная. Но Веню принял, как родного.
Веня тем временем включил телевизор и принялся смотреть шоу «Выжить любой ценой» с Беаром Гриллсом. Я в ответ на Юлькины слова лишь слабо улыбнулась. Адамова тут же заметила смену моего настроения.
— Ты все страдаешь по Морозу?
— Ну как мне не страдать, Юль? — с горечью откликнулась я. — Он — идеальный. Парень всей моей жизни. А я так сглупила.
— По крайней мере, ты сделала выводы на будущее. — Юля замялась, а потом вздохнула: — Все мы сделали выводы, что ложь ни к чему хорошему не приводит.
Мы с Юлькой некоторое время молчали, уставившись в экран телевизора. И если Адамова хоть что-то там понимала, то я просто таращилась перед собой с отсутствующим видом. Меня снова одолели грустные мысли. Наконец Юлька не выдержала и громко воскликнула:
— Так! Ну все! Мне это надоело!
— Всего лишь второй выпуск подряд смотрим, — пожал плечами Веня, не оборачиваясь к нам.
— Нет же, мне надоело, что Роня так сильно раскисла! Нет, ты скажи, долго это еще будет продолжаться?
— Но я не знаю, как мне перестать об этом думать! — отозвалась я. — Ведь я же его… люблю.
— Роня, тогда тебе пора уже стать более решительной.
— А как? — растерялась я.
— Сейчас.
Юлька поднялась с дивана и вышла из комнаты. Вернулась спустя несколько минут с коварной улыбкой.
— Вот. — Она протянула мне лист бумаги.
— Что это? — удивилась я.
— Ну посмотри! Точный адрес Мороза.
— Ой! Нет! — Я даже мурашками покрылась от страха. — Не могу! Но где ты адрес взяла?
— У Славки. В моей гимназии учился. Да ты его видела! Помнишь, мы его в кафе встретили, когда Денис ко мне за столик подсел.
Ну тогда я, допустим, разглядела из-под стола лишь ботинки этого Славки.
— Идем сегодня же к Морозу! Хватит вести себя как трусливая черепаха. Хотя бы разок попробуй быть смелой! Чем мучиться и страдать тут… Не получится так не получится. Будешь жить с этим дальше. А если получится… Ну, Ронь. Правда, хватит! Пойдем? Мы тебя поддержим. Да, Вень?
— Ага, — отозвался глухо Венька, особо не вникая в наш разговор. В этот момент Беар Гриллс на экране с аппетитом поедал скорпиона.
— Поговорить сегодня вот так, без подготовки, я не решусь… — начала я. — Но у меня есть одна идея.
Во двор к Денису мы пробрались уже ближе к ночи. Проникли на территорию двора через чудом открытую калитку. В некоторых окнах высотки еще горел свет. Я тут же обратила внимание на огромный покрытый снегом газон. Отличная площадка для творчества! А если снег еще и немного ногами утрамбовать… У нас троих в руках были бутылки с распылителем и разведенной в воде красной краской.
— Вообще-то тут камеры, наверное, есть, — сказала я, воровато оглядываясь. Сейчас мне моя идея уже не казалась такой хорошей. Это дома, после пламенной и вдохновляющей речи Адамовой, вдруг на некоторое время показалось, что я всемогуща. Но пока мы гнали сюда через весь город на такси, мой энтузиазм улетучился.
— Конечно, есть! — усмехнулась Юля. — Это ж элитный комплекс.
— И что нам будет за то, что мы…
— Испортили снег? — рассмеялся Веня. — Думаю, ничего страшного. Не дрейфь, Ронька. Мы ж не собираемся писать ничего оскорбительного. Тем более мы быстренько. Раз — и все. Ты разве не помнишь, как я Юльку надписью на асфальте цепанул? — На этих словах Адамова закатила глаза. Все мы помнили эту надпись «Юля А., улыбнись, тебя любят!» Она до сих пор не стерлась с асфальта в нашем дворе. — Сработаем незаметно, как профи.
Я с сомнением оглядела с ног до головы Веньку. Остановила свой красноречивый взгляд на неоновой куртке Вениамина. Как профи, говорит. Да ему для пущего эффекта только светоотражателей на спине не хватает!
И все-таки мы разделились. Площадка оказалась такой большой, что мы разбрелись в разные стороны. Денис, судя по нашим подсчетам, жил на одном из последних этажей, и надписи нужно было сделать внушительных размеров. Я хотела вывести краской на снегу «Денис М!», Юлька собиралась приписать: «Дай мне шанс», а Венька — «Давай поговорим!» И еще мне очень хотелось скромненько приписать внизу «Р.». Обязательно с точкой на конце, как в книгах, когда герои пишут друг другу волнующие любовные письма. Меня снова охватила непонятная, но отчего-то приятная паника. Здесь, в темном тихом дворе, рядом с друзьями, я вдруг перестала бояться. Мне показалось, что Мороз обязательно оценит мой оригинальный подход к нашему примирению.
Не думала я, конечно, что все получится настолько оригинально. Пока я большими красивыми буквами выводила имя «Денис», Венька уже справился с первым словом «Давай».
— Только без тяп-ляп, пожалуйста! — обратилась к своему парню Юлька, справа от Вени выписывая свою фразу.
— Я тороплюсь! — отозвался Веник. — Все-таки нас могут засечь.
Я подняла голову и посмотрела на верхние окна. А если Денис сейчас видит нас?.. Я снова принялась за работу. Уже выводила восклицательный знак после буквы «М», когда Юлька громко ахнула. У меня от неожиданности чуть сердце из груди не выскочило.
— Что такое? — обернулась я к друзьям.
— Ты только посмотри, что этот идиот сделал!
— А что? — удивился Венька, любовно оглядывая в свете фонарей яркие алые буквы на снегу.
— Это я вовремя его остановила… — продолжила возмущаться Юлька. — Он слово не дописал.
Я побежала к надписи и, прочитав ее, схватилась ладонями за лицо.
— Веник, у тебя что по русскому языку было? Почему слово «поговорим» ты начал писать через «а»?
— Так двойка и была, — ответил Веня. — Да знаю я, как это слово пишется! Че пристали? Просто поторопился…
— Исправляй «а» на «о» и быстрее дописывай! — зашипела Юлька на Веника.
— А как исправлять? Некрасиво будет.
— Да уж! Совсем ведь ерунда получится!..
В этот момент дверь одного из подъездов хлопнула и до нас донесся рассерженный голос, который, по всей видимости, принадлежал консьержу:
— Это кто там хулиганит? Я уже полицию вызвал!
И хотя за нами никто не собирался гнаться, мы пулей понеслись прочь от своего «художественного полотна». Спрятались за ближайшую припаркованную иномарку и притихли. Я снова встревоженно посмотрела на окна. Вот будет прикол, если в эту самую секунду Денис еще все-таки не спит и наблюдает за нашим цирком. Сверху-то все отлично видно. В том числе и то, как мы прячемся за машиной. Еще Венька в этой приметной куртке… Я вспомнила свое «похищение» в парке и нервно захихикала.
— Ты чего? — удивилась Юлька, все еще не в силах отдышаться после бега. — Тише! Нас же услышат.
— Это хорошо, что ты при знакомстве с родителями Веника химиком представила, а не филологом. Вот бы прокол вышел.
— Да уж!
— Блин, а я ж так и не успел дописать! — подал голос Венька.
Я снова прыснула. «Денис М! Давай погав…» — очень оригинально.
— Я тоже не дописала, — насупилась Юлька, не разделяя моего веселья.
Тогда уж я в голос расхохоталась, не боясь, что нас обнаружит рассерженный консьерж.
Вот так послание Мороз прочтет утром. Помимо приглашения «погавкать» еще и «Денис М! Дай мне…» Хорошо, что я букву «Р.» не успела написать. Хотя вряд ли у Мороза есть еще настолько же чокнутые знакомые, как я.
— Дурдо-ом, — протянула я, не в силах перестать смеяться.
Веня с Юлькой переглянулись.
— По-моему, она перенервничала, — констатировал Веник.