— Определенно, — кивнула Адамова. — Ронька, хватит веселиться! Ничего ж не вышло!
— Все вышло! — возразила я, внезапно обняв Юльку и Веню. После выброса адреналина мне хотелось счастливо смеяться. Редкие горящие окна вокруг нас казались такими уютными… И ночь была ясной, звездной и непривычно теплой. Я вдохнула полной грудью свежий воздух. В ту секунду меня вдруг посетила уверенность, что все в итоге будет хорошо, — ведь скоро весна. Наконец я ее почувствовала.
Агния
После каникул я откровенно забила на учебу, не боясь больше гнева отчима. Да и он, погруженный в свои рабочие проблемы, словно не замечал, что я чаще всего целыми днями торчу дома. А я пыталась распланировать свою будущую жизнь: готовилась к собеседованию, пропадала на сайтах с авиабилетами и арендой недвижимости и, в конце концов, составляла маршруты по любимому городу.
В Питере я была несколько раз. Впервые — совсем маленькой, когда мы с родителями ездили в гости к бабушке. Но город мне полюбился в более осознанном возрасте. Тогда я приехала в Петербург на предстоящие соревнования. Город был зимним, праздничным, торжественным. Я запомнила украшенный суетной Невский, толпы иностранных туристов, нашу гостиницу «Прибалтийская» на берегу Финского залива и высоченную ель на Гостином дворе. В то время у меня от всего захватывало дух, поэтому поездка мне казалась просто волшебной. В этот город нестерпимо хотелось вернуться. И хотя я больше практически не общалась с отцом, свою бабушку я бы с радостью навестила.
Только представив, что я могу стать частью любимого города, сердце сладостно замирало. Предстоящую поездку омрачали только Федя и мама, по которым я уже начинала скучать.
И все-таки я решилась на еще один разговор с родительницей. Это было бы нечестно, если б я не рассказала ей о своем побеге. И слишком жестоко, если бы уехала, даже не попрощавшись.
— Только пообещай, что не скажешь ни о чем отчиму, — попросила я, когда мы с ней вдвоем сидели в машине, которая заглохла на трассе недалеко от нашего коттеджного поселка. Вячеслав, включив «аварийку», тут же выбрался из тачки и открыл капот. Мимо с шумом пролетали машины. — Чтобы не получилось, как в прошлый раз, с фотографиями.
Мама явно насторожилась.
— А что случилось?
— Пообещай, что не скажешь ему! — повторила я.
— Агния!
Я упрямо молчала.
— Конечно, обещаю, — вздохнула мама.
Тогда я сказала:
— Мам, я уезжаю.
— Куда?
— В Питер.
— На майские праздники?
— Нет, мама, навсегда.
— Все-таки к нему? — усмехнулась мама, имея в виду моего отца. — Но он тебя не ждет!
— Нет, мама, не к нему, — покачала я головой. Странно, но я почти никогда не произносила это слово — «папа». Таким чужим оно мне казалось и непривычным. Для нас с мамой в разговорах он всегда был просто — Он. — Я заберу документы из универа и попробую поступить в Академию художеств. Все это время мне Надя помогала.
— Так вот почему ты к ней так часто моталась, — догадалась мама.
— Угу. Надя боится, что ты станешь на нее сердиться. Но ты не сердись. Надя хочет, чтобы я стала счастливой. И ты, я знаю, тоже не против моего счастья.
Мама лишь подавленно молчала.
— Один раз ты уже остановила меня, приняв сторону отчима.
Я чувствовала, что мама хочет мне возразить, поэтому быстро продолжила:
— А еще хочу, чтобы ты уехала со мной. Пусть не сейчас, но я очень буду тебя ждать. Я к этой поездке готовилась давно. Тебе же все это как снег на голову. Понимаю, что тебе будет сложно принять решение, и не стану тебя осуждать в любом случае. Мы с тобой — взрослые люди. Но я не хочу больше жить чужой жизнью. Я хочу пожить своей.
Мама, закусив губу, молча смотрела на меня.
— И кстати, фотографии в доме не ищите, их там нет. Я отдала все обратно дяде Косте. На хранение. Знаю, ты с ним не общаешься, но он в курсе всей ситуации. Ты сможешь в любое время забрать снимки, если твой обожаемый Олег тебя обидит. Или ты все-таки решишься уехать ко мне… Надеюсь, рано или поздно ты сделаешь правильный выбор, мамочка. Ты так молода. И достойна снова по-настоящему любить и быть любимой. Оставь его уже второй семье.
— И когда ты успела так вырасти? — спросила мама тихим голосом. — Я даже не заметила, какая ты у меня большая, Агния. Какая разумная.
— Ой, нет, — нервно хихикнула я. — До разумности мне еще далеко. Ты даже не представляешь, каких дров я уже наломала.
— Когда ты попала в аварию, я день и ночь сидела в палате у твоей кровати и плакала, плакала, плакала… Помнишь?
— Помню, — кивнула я. — Ты говорила, что я теперь больше никогда снова не встану на лед. Мне было так стыдно, что я не смогу осуществить твою мечту.
— Ах, Агния, — поморщилась мама. — Ну какая мечта? Я боялась только за тебя, а не за нашу мечту. А ты впервые видела, как я плачу. И приговаривала: «Не плачь, пожалуйста, мамочка, все будет хорошо. Обещай, что никогда больше не будешь плакать». Я ведь тогда впервые при тебе ревела. Раньше вообще редко эмоции показывала, помнишь? А что теперь? С каждым годом все хуже.
Я вспомнила тот ненавистный мне заискивающий взгляд мамы перед отчимом.
— Ты сложная, Агния, — проговорила она. — И очень упрямая. Я всю жизнь не знала, как к тебе подобраться. И столько ошибок совершила…
На маминых глазах выступили слезы.
— Не плачь, мамочка, пожалуйста, — повторила я свои детские слова, обняв ее. Быстро зашептала на ухо: — И обещай мне снова, что никогда больше не будешь плакать. Особенно из-за него. Я буду тебя ждать в гости. Приезжай, пожалуйста.
Вячеслав, вернувшись в машину, застал нас обеих в слезах. Смутившись, закашлялся и буркнул, что машину удалось починить.
Теперь мы мчались вдоль заснеженного озера, по которому ветер гонял поземку. Солнце ярко осветило скалистые берега со старыми соснами. Всю дорогу мы с мамой держались за руки, и это было так странно. Я не знала, что нас обеих ждет в будущем, но в сиюминутном настоящем мне стало очень спокойно и хорошо.
Правда, от спокойствия не осталось и следа, как только мы переступили порог дома. Нас встретил разъяренный отчим:
— Что ты наплела этому сопляку про меня? — начал орать он, едва я успела снять пальто.
— Тихо, тихо! Ты чего распсиховался? — опешила я.
— Ты так со мной, дрянь, в моем доме разговаривать не будешь! — продолжил вопить отчим. Он был в такой ярости, что я испугалась, как бы он снова не отвесил мне оплеуху, только уже при маме.
— Олег, перестань! Успокойся! — попыталась вступиться за меня мама.
Но отчим, как обычно, проигнорировал ее.
— Игорь не хочет со мной иметь никаких дел! А ведь все шло хорошо! Мало того что ты, гадина, нарочно бросила этого малолетнего ублюдка, так еще и про меня невесть что его семейке наплела?
— Разве все, что я якобы наплела, — неправда? — усмехнулась я. — Ты этого Игоря уже один раз кинул и еще раз захотел. У дядечки с сердцем серьезные проблемы, а ты к его бизнесу примазаться решил. Стервятник!
Кажется, отчим впервые не находил слов. А я уже завелась. Мне хотелось еще больше его разозлить.
— Не нужно было меня сводить с этим Денисом, — продолжила я. — Потому что я уже в отношениях. И очень серьезных!
— Это с кем? — подала голос мама.
— Я как раз хочу вас с ним познакомить. Такую свадьбу закатим, всех местных журналистов позовем. Да, папочка? — обратилась я уже к отчиму.
— Агния, не перегибай палку, — испуганно попросила мама.
— Да ну вас всех! — рассердилась я, направляясь к лестнице.
Поднявшись в свою комнату, демонстративно хлопнула дверью. Как это обычно бывает, после ссоры с отчимом дрожали руки. Я схватила телефон и быстро набрала сообщение Феде: «Пожалуйста, приезжай сейчас. Ты мне очень нужен».
Едва Федя оказался на пороге нашего дома, я тут же схватила его за руку и затащила в светлый просторный коридор.
— Агния, что случилось? — взволнованно спросил Федя. После моего отправленного смс он приехал сразу, как только смог.
Вместо ответа я притянула Федю к себе за ворот куртки и принялась целовать.
— Ты чего? — опешил он, оторвавшись от поцелуя. Осторожно оглядывался по сторонам, боясь, что нас могут застукать.
— Просто так. Очень по тебе соскучилась!
— Ты шутишь?
Я покачала головой и снова приникла к его губам. На сей раз Федя ответил на поцелуй охотнее. Вскоре недалеко от нас послышалось недовольное покашливание. В коридор вышел отчим. Федя, растерявшись, хотел снова от меня отстраниться, но я не выпускала его из объятий. Наконец ему удалось высвободиться со словами: «Перестань, неудобно же!» Федя покосился на отчима и смущенно сказал:
— Здравствуйте.
— Здравствуйте, — усмехнулся отчим. Он пытался натянуть привычную приветливую улыбку, но глаза его по-прежнему оставались злыми.
— А, это ты, — как ни в чем не бывало отозвалась я. — Прости, мы тебя не заметили. Увлеклись.
Федя с удивлением покосился на меня, не понимая, что здесь происходит. Ему явно было не по себе от того, что нас застукал отчим. Глаза отчима метали молнии. Он даже побагровел от плохо скрываемого гнева.
— Знакомься, это Федя, — широко улыбнулась я. — Мы очень любим друг друга и собираемся скоро пожениться.
Федя взглянул на меня уже с нескрываемым ужасом в глазах. Мол, что ты при нем несешь?
— Благословишь нас, папочка? — невинно продолжила я. Отчима просто выносило от моего насмешливого «папочки». Но пока он держал себя в руках. Снова криво улыбнулся:
— Так, может, для начала познакомимся? Пройдем в столовую, попьем чай. Федор расскажет о себе, о своих родителях, о перспективах…
Я согласно закивала. Феде ничего другого не оставалось, как пройти вслед за нами в столовую. Мама тоже спустилась. Вскоре мы сидели за огромным обеденным столом, как настоящая семья. Полная идиллия на первый взгляд. Но это лишь на первый. Мы долго молчали. И мне казалось, что вот-вот нервное напряжение вокруг нас достигнет своего предела.