Уже в старших классах он начал заниматься в драматическом кружке и, по словам матери, держался на сцене естественно. Я слушала ее с удовольствием: она говорила о сыне с такой гордостью.
Еще они много рассказывали о втором сыне Нике, о его жене Джанелл и о том, как они познакомились на работе и сразу потеряли голову. Женаты они были уже три года, и их первой дочери Саре исполнилось десять месяцев. Очень легко было говорить с родителями Райана – так же, как с ним самим при первом знакомстве.
Как и предсказывал Райан, его отец потянулся за счетом, не дав официантке даже положить его на столик. Я протянула руку. Мне действительно хотелось угостить их обедом, но Билл отмахнулся и, бормоча: «Нет-нет-нет», достал бумажник. Я смирилась, чтобы не обижать его.
Я прокатила их по городу и показала два единственных известных мне места, где снимался Райан. Про историю с арестом двух женщин при съемках на пляже я умолчала, решив, что лучше избавить их от лишнего беспокойства.
Провезла я их и мимо своего дома, показала его с улицы, а заодно оценила, сколько вокруг болтается фанаток и папарацци. Свернув в переулок, я увидела фотографов и там. Отец Райана быстро вытащил из багажника вещи.
Я удивилась, обнаружив, что он знаком с маленьким итальянцем-фотографом.
– Джимми? Джимми Поп? Все гоняешься за моим сыном? – спросил Билл.
– О, мистер Кристенсен, ой! – с сильным акцентом воскликнул папарацци, отбрасывая окурок. – Миссис Кристенсен! Вы прекрасно выглядите. О боже, боже, какой прекрасный день! Как поживаете?
– Все хорошо. Приехали повидать сына. Вы ведь не слишком его донимаете, ребята? – поддразнил мистер Кристенсен.
– О нет, нет. Но поймите, это работа. Лучше бы ваш мальчик трудился в милых теплых городах. В холодную погоду у меня руки мерзнут. О, как больно. – Джим стал растирать скрюченные артритом пальцы.
Пока мы беседовали с Джимом, другой фотограф успел нас заснять. Родители Райана, похоже, не смутились.
– Ваш сын… У него здесь милая девушка. Смотрите, смотрите, какая хорошенькая. Ох, сердце радуется! – Джим постучал себя по груди. – Не такая, как другие. – Он покачал скрюченным пальцем. – Нет, она милая.
– Спасибо, сэр, вы очень любезны, – улыбнулась я.
– Видели? Она зовет меня «сэр». А те все говорили: «Джимми, убирайся!»
Я заметила, что штаны на Джимми были на два размера больше, чем надо бы. Спереди они собирались в складки, стянутые ремнем. Он явно недоедал.
– Джимми, вы есть хотите? У меня осталась половина сэндвича, я ее не трогала. Хотите? – Я протянула ему пенопластовую коробку.
– Вы мне даете поесть? – Он заглянул под крышку, где лежала не тронутая мной половина куриного бедрышка и запечатанная упаковка чипсов.
– Перекусите, – кивнула я. – А я пока провожу родителей Райана в дом. Дорога у них была долгой.
– Благослови вас Бог, мисс Тарин, благослови вас Бог!
Я быстро отвела машину на стоянку и заметила у противоположного угла Малберри-стрит старый синий «плимут». Анжелика снова сидела в машине. От одного ее вида, от сознания, что она тратит жизнь на слежку за нами, меня пробрал озноб. Я поспешно вернулась к своей двери, скрывшись от взгляда психопатки.
– Извините за беспорядок, у меня ремонт. Входите, пожалуйста. – Я провела их в бар и зажгла верхний свет. Освещение в бильярдной тоже включила, чтобы им был виден весь паб.
Билл подошел к бильярду.
– Так вот где это случилось? – Он потрогал пальцем обивку и вопросительно взглянул на меня.
У меня кровь прилила к щекам, волна паники заполонила грудь. Сколько же Райан рассказывал отцу? И о том, как стянул с меня трусы и уложил на бильярд, тоже рассказал? Билл стоял почти на том самом месте.
Я уставилась на него, словно олень, попавший в лучи фар.
– Он здесь с тобой познакомился? – продолжал Билл.
Слава богу!
– Да, – выдохнула я. – Вошел в эту дверь и… – Я развела руками.
– Райан нам рассказывал, как за ним гнались девушки, – добавила Эллен. Она поняла, что я пропускаю некоторые подробности.
– Кстати о девушках… – Я подошла к передней двери и собрала новый урожай любовных записок. Сегодня их было не меньше тридцати.
– Сколько вам пишут! – заметила Эллен.
– Это не мне. Это все вашему сыну. Его поклонницы теперь бросают письма мне в почтовый ящик. И всю машину облепили. Должно быть, эти девицы воображают, что у его подружки очень широкие взгляды.
– Дай, пожалуйста, посмотреть, – попросил Билл, и я охотно отдала ему всю пачку.
Он разорвал один конверт. И наткнулся на фото обнаженной девицы. Я сразу поняла по тому, как у него глаза полезли на лоб.
– Ни перед чем не останавливаются, – пробормотала я. – Не так давно я поймала двоих, пытавшихся выломать мне дверь, чтобы его увидеть.
– Эллен, стало еще хуже. Надо с ним поговорить. – Билл остался очень недоволен тем, что нашел в нескольких следующих письмах.
Я помогла им отнести вещи наверх, в квартиру. Билл и Эллен, кажется, удивились, в какой приятной обстановке живет их сын, и осыпали меня комплиментами. Я накануне не пожалела времени на уборку, чтобы они остались довольны наверняка.
– Не хотите попробовать вина с наших виноградников? – Я провела их в кухню.
У Эллен загорелись глаза, она широко улыбалась. Кухня у меня действительно была крутая.
– Тарин, это великолепно! Билл, смотри, какая духовка. Хочу такую же! – восхитилась она.
Я откупорила свежую бутылку шабли. Настроение у меня было для белого. И как раз в этот момент послышались шаги Райана.
Он бросил ключи на столик в прихожей и вошел, держа под мышкой коробку. Первым обнял отца, который еще не успел сесть. Эллен встала из-за стола, обняла и расцеловала сына.
– Ох, как я рада, – приговаривала она, тиская и раскачивая его.
Такая сердечная получилась встреча. Едва его выпустили, Райан обернулся ко мне и мило, почтительно поцеловал.
– Привет, милая, как дела? – Он оглядывал нас, пытаясь понять, как мы поладили.
Мать рассказала, что мы обедали в ресторане на набережной и ей очень понравился вид. Я наполнила и раздала бокалы.
– Вот, посмотри-ка. – Райан протянул мне коробку. Внутри было множество темных очков. – Одна компания-производитель хочет, чтобы я ходил в их шорах. Прислали целую коробку: для меня и моей леди. – (Я закатила глаза.) – Правда-правда. Смотри, что пишут: «Мистер Кристенсен, имеем честь предоставить вам осеннюю коллекцию солнцезащитных очков. Мы подобрали как мужские модели для вас, так и женские – для вашей любимой леди». Видала? Черным по белому – «любимой леди». – Он пощекотал меня и полез в кладовку за шоколадными кексами.
– Ох, ты и ее приучил кормить тебя этим? – упрекнула его Эллен.
Мы показали квартиру и снова оделись, чтобы выйти в патио. Билл с Эллен как будто онемели. Потом Эллен заявила, что хочет переделать их задний дворик так же, как у меня на крыше.
Я понимала, что Райан умирает с голоду: едва мы вернулись на кухню, он принялся пихать в рот все, что попадалось под руку. Я включила духовку, достала все нужное для цыпленка кордон блю и принялась отбивать грудки, а Райан тем временем слопал несколько ломтиков сыра. Он так хотел есть, что толку от него не было никакого.
– Что скажешь, сынок: не хочешь проиграть старому папаше в бильярд? – подтолкнул его локтем Билл.
Пока мужчины играли, я приготовила ужин. Мать присматривалась, что я делаю.
– Мне в голову не приходило использовать панировку, – заметила она, помогая закатывать куриные рулеты в крошку и дивясь моим нововведениям в обычный рецепт. Я любила готовить творчески.
Позже мы собрались за овальным столом, давно простаивавшим в гостиной. Я редко им пользовалась. Приятно было снова трапезничать по-семейному.
– Просто сказка, Тарин, – нахваливала Эллен.
Райан под столом толкнул меня ногой и подмигнул.
– Я же говорил, что она прекрасно обо мне заботится, – усмехнулся он.
– Так вы расскажете, как мы проведем уик-энд, или хотите помучить нас с матерью неизвестностью?
Райан покосился на меня и усмехнулся:
– Расскажем или пусть помучаются, как я тогда?
Я подобрала с тарелки зеленые бобы:
– Думаю, надо рассказать.
– Мы повезем вас в старый дом Тарин на озере, и мы… – Он пальцем поманил отца: – Будем рыбачить. А вы, леди, можете бродить по магазинам, пока ноги держат.
Вечер понемногу подходил к концу. Райану с утра надо было на съемки, а его родители устали с дороги. Я быстренько сбегала в спальню, взяла свою подушку и положила ее на диван.
Райан в полном недоумении поднял ее и собрался унести обратно.
– Малыш, я думал, мы спать ляжем.
– Нет, – шепнула я, – оставь, пожалуйста, здесь. Я посплю на диване.
– Почему? – окончательно растерялся он.
– Родители, – шепнула я.
– А что родители?
– Из уважения, – объяснила я то, что и так было ясно.
– О чем ты говоришь?
Хоть бы он голос понизил!
– Райан, я не собираюсь при них с тобой спать, – шептала я.
– Ты шутишь?
В этот момент из-за его плеча появилась Эллен:
– О чем это вы шепчетесь?
– Сам не пойму, мам. Тарин почему-то решила спать на диване.
Я смутилась и волей-неволей стала оправдываться:
– Просто не хочу проявлять к вам неуважения. Это ничего, – вежливо объяснила я. – Мне на диване будет удобно.
Я стала тянуть у Райана подушку, но он не отпускал.
Эллен, похоже, не сразу поняла, но потом ее осенило.
– Ох, милая моя, этого не надо. – Она подошла и крепко обняла меня. – Я ценю твою заботу, но мы с Биллом не настолько старомодны. – Хихикнув мне в ухо, она добавила: – Ты у себя дома.
Укачивая меня в объятиях, она погладила сына по щеке.
– Вы с Райаном спите в своей комнате, – ласково сказала она и чмокнула меня в щеку. – Ох, как бы мне хотелось познакомиться с твоими родителями.
– С чего это ты вздумала ложиться на диване? – спросил меня Райан в спальне и набросил мне на плечи плед.