Большие иссиня-черные синяки на лице сходили, оставляя желтоватые пятна. При аварии досталось и лицу, и телу. Было много ссадин – даже на голове под волосами. Они тоже поджили, но струпья ужасно зудели.
И еще мешала жить острая агорафобия. Анжелика по-прежнему оставалась на свободе, за каждым углом таились папарацци, а я после попадания под машину выглядела хреново и потому предпочитала сидеть дома.
Среди прочего меня сильнее всего задевало одно: в прессе мелькали утверждения, будто я пыталась связать Райана Кристенсена своей беременностью.
Неудача этой предполагаемой попытки якобы и заставила его вернуться в объятия Лорен. Это и близко не соответствовало действительности, однако об этом говорили даже по телевидению. Меня представляли провинциальной неудачницей, охотящейся за чужими деньгами и надеющейся пробиться наверх за счет звезды.
А я-то считала, что страдала, когда меня бросил Томас! Та боль была пчелиным укусом по сравнению со свалившейся на голову луной.
Пока я приходила в себя, пабом занимались Мэри и Кори. Я бульшую часть дня дремала на диване.
– Тарин? – позвала меня Мэри, входя в квартиру. У них с Тэмми теперь были собственные ключи. – Внизу Кайл. Говорит, у него для тебя что-то есть.
Вид у нее был встревоженный.
Распрощавшись с Кайлом, я думала, что больше его не увижу, однако он изредка все-таки появлялся в моей жизни. И всякий раз мне становилось не по себе: что-то в этом мужчине пугало меня.
Тэмми проводила меня по лестнице, страхуя на случай падения.
Кайл сидел в отдельной кабинке, возле него лежал коричневый пакет. Двое моих лучших друзей следили из-за стойки за каждым его движением.
– Привет, – отрывисто поздоровался он. – Я понимаю, что ты вряд ли хочешь меня видеть, но я принес одну штуку – мне будет намного спокойнее, когда ты окажешься в безопасности.
Я нерешительно присела и положила руку в лубке на стол.
– Вот, принес. – Кайл открыл пакет. – Держи у себя в сумочке или где удобней.
Первым делом он достал из пакета обычный аэрозоль против ос.
– Это лучше газового баллончика, да и достает дальше. Прыснешь в лицо нападающему, и он мгновенно станет беспомощным. Я принес один, но ты всегда сможешь купить свежий.
Избегая моего взгляда, он снова запустил руку в мешок.
– Вот сигнал-стробовспышка – слепит и дезориентирует, – бормотал он. – Вот это называется «Визгун» – и правда громко орет. Можешь носить на цепочке с ключами или держать в машине.
Я разглядывала один из пакетиков, гадая, зачем он мне нужен. До сих пор все фанатки Райана держались на расстоянии.
– Только учти, что с этим нельзя в самолет. Я хотел принести еще и тазер, но они в Род-Айленде запрещены. Ты знаешь какие-нибудь приемы самообороны? – строго спросил он.
– Вообще-то, нет, – призналась я.
Кайл не улыбнулся:
– Подумай, не взять ли несколько уроков, когда поправишься. Я мог бы показать пару приемов, но…
Он сложил все обратно в мешок, тяжело вздохнул и сменил тему:
– Анжелика не появлялась?
– Нет, – покачала я головой. – Я редко выхожу из дома. Два раза ездила к врачу. Джамаал меня провожал.
– Хорошо, – кивнул Кайл. – Мистер Джонс – отличный телохранитель и милый человек. – Озираясь по сторонам, он понуро добавил: – Я пытался выследить Анжелику, но она пока не высовывалась. Несколько человек поглядывают, не всплывет ли она снова. Ты не волнуйся, я скоро ее найду.
Достав из кармана ключи, Кайл собрался покинуть кабинку.
– Так, ну… вот и все. Береги себя!
Я остановила его:
– Кайл?
Мне в глубине души хотелось, чтобы он задержался.
Он резко остановился, оглянулся через плечо.
– Ты выпить не хочешь? – робко спросила я.
Увидев его грустные глаза, я с болью подумала, что сама и являюсь причиной этой тоски. Будто мало было своих поводов горевать!
Я принесла бутылку текилы.
– Главное – покрепче лягнуть по ноге, – посмеивался Кайл, объясняя мне приемы самозащиты.
– Иными словами, удар бутылкой по голове не сработает? – прыснула я, одурев от пива, виски и таблеток.
– Можешь воспользоваться своей синей дубинкой, – посоветовал он, постучав пальцем по моему гипсу. – Размахнись хорошенько – авось и выбьешь пару зубов.
Я усмехнулась:
– Мне не страшно. Если кто-то полезет, буду драться, как черт. Большинство фанаток безобидны, хотя ручаюсь, что в ближайшие сорок лет меня возненавидит еще немало женщин. Ну если, конечно…
Кайл странно притих.
– Ой, вспомнила, что хотела спросить, – выпалила я. – Где этот магазин за углом, в котором ты брал куриный суп?
– Понравился? – осклабился он.
– Еще бы! Такой вкусный! Придется тебе показать.
Кайл принялся объяснять дорогу, но на пятом повороте я сбилась. Последняя доза ударила в голову.
– Ты не мог бы записать? Мне в жизни не запомнить, – проскулила я.
– Ручка есть?
Я принесла бумагу, ручку и еще две бутылки пива. Кайл начал писать.
– О, да ты левша? – поддразнила я, заметив, что он пишет левой рукой.
Кайл улыбнулся, не поднимая головы.
– А знаешь, я тоже умею писать левой, – не унималась я и потянула у него листок. – Ага, я двоерукая. Съел? – Я снова дернула листок.
Он, ухмыляясь, продолжал писать.
– Думаю, у нас немало общего.
– А вот и нет. Ты-то другой рукой не умеешь! – Я отхлебнула пива из бутылки, ожидая его согласия.
Кайл обиженно промолчал. Едва он закончил писать, я выдернула листок. Кайл хотел меня остановить, но не успел.
И все в его повадке мгновенно переменилось. Только что мы запросто подзуживали друг друга, а теперь он пришел в возбуждение.
Взглянув на часы, Кайл поспешно допил пиво.
– Надо идти, – пробормотал он и выскользнул из кабинки.
Его внезапный уход сбил меня с толку.
– Ну, спасибо за все. – Я похлопала по пакету с подарками.
Кайл, явно думая о другом, натягивал кожаную куртку.
– Еще увидимся. Отдыхай пока, – велел он.
Я видела, как он, выходя, провел рукой по волосам. Мэри с Тэмми смотрели неодобрительно – осуждали меня за то, что провела с ним так много времени.
Пристыженная, я убежала наверх и сразу позвонила Райану.
– Я думаю, может, ты все-таки справилась бы? – канючил он в трубку. – Наверняка в самолете есть свободные места.
Я осмотрела желтовато-бурые пятна у себя на щеке и подумала, что никакая косметика их не скроет. Зато порадовалась, что разговор о Кайле наконец окончен.
– Райан, я спрашивала врача. Он разрешает лететь не раньше, чем через две недели. К тому же лицо у меня еще в синяках, хотя теперь уже скорее в желтяках. Со мной в таком виде не сфотографируешься.
– Мне все равно, – выдохнул он. – Но если врач не разрешает, значит нельзя.
– Милый, я тоже хочу к тебе, но пока мне до Эл-Эй не добраться. Ребра еще болят. Вручение «Оскаров» буду смотреть по телевизору. Ни за что на свете не пропущу твоего выступления.
– Я вылетаю завтра и еще порепетирую, чтобы не забыть текст. Волнуюсь, – признался он.
– Ты прекрасно справишься. Ты же в этом деле профи, – подбодрила я.
– Расписание безумное. Завтра в девять вылет из Лос-Анджелеса, и в тот же вечер съемки нескольких сцен в Майами, – пожаловался Райан.
– Покой нам только снится.
– Тар, а через две недели ты выберешься сюда? Пожалуйста! Раз уж я не могу прилетать на выходные, хоть ты доберись до Майами. Я на твой день рождения задумал нечто совсем особенное.
– Не перестарайся. День как день, – простонала я. – Встречи с тобой более чем достаточно.
– Ты о моих планах не думай, – прошептал он. – Я все устрою для твоего перелета и позабочусь, чтобы на сей раз ты благополучно попала в аэропорт. И не спорь со мной насчет охраны, ясно?
– Мне только и нужно обнять тебя.
– Мне тоже, – прошептал Райан.
– Почему ты так тихо говоришь? Ты не один?
– Нет, почему? – возразил Райан. – Слушай, мне пора. Я заказал обед в номер, уже принесли.
На заднем плане мне померещился женский голос и предостерегающее шиканье Райана.
– Ну, тогда потом договорим, – пробормотала я. – Люблю тебя.
– Люблю тебя тоже, – прошептал Райан и связь оборвалась. Он даже не попрощался.
На следующий день этот телефонный разговор снова и снова прокручивался у меня в голове. Я знала, что Райан улетает в Лос-Анджелес и очень занят, и все же удивлялась, отчего он не звонит. Такое было не в его характере.
Обеспокоенная, я позвонила на следующий день сама, стараясь не показать обиды и говорить легко и весело. Райан был не в настроении. Сказал, что это из-за метаний с места на место. К тому же он одевался на церемонию награждения.
Вечером я устроилась перед телевизором посмотреть вручение премий. Райан, давая интервью на красной дорожке, был несказанно хорош. Его, конечно, спросили, с кем он пришел, и он ответил: «Нет, у меня нет подружки!»
Подружки? А как же та единственная и ненаглядная, которая совсем недавно едва не погибла? Я хрюкнула от гнева. И он не подал тайного знака, что думает обо мне. Я все еще оставалась секретом, который он не желал разглашать.
Через несколько дней мы опять поругались.
– Милый, зачем в Интернете эти снимки, где ты обнимаешь Лорен? – мягко спросила я.
Райан фыркнул мне в ухо:
– Черт, Тарин, ты же обещала!
– Я просто спросила, Райан. Я не держу за ручку ни Пита, ни Гэри – никогда. Мне просто интересно, так ли обязательно было таскать ее за собой на приеме после награждения?
– Она напилась. Я опасался, как бы она не выставила себя на публике идиоткой, – агрессивно оправдывался Райан.
Мне сразу вспомнились ответы Томаса на подобные вопросы. У него тоже всегда находилась веская причина.
«У нее сломалась машина, не мог же я ее бросить, вот и подвез до дома, а потом мы поболтали…»
«Я с ней со школы знаком, а сейчас ей несладко приходится…»
«Мне нужно было провести оценку дома, вот и задержался на пару часов. Я что, должен каждые десять минут отчитываться?»