Поднялась и послушно подошла к двери. Помнила советы проституток о том, что стоит делать то, что говорят. Хотя, надо отметить, что сами-то они вели себя по-другому. Например, постоянно пререкались, вступая в словесные перепалки с представителями закона… даже предлагали свои услугу вместо штрафа.
— Руки, — приказал полицейский. Я не понимала, что мне делать, поэтому стояла и не шевелилась. — Руки протянула, — недовольно рявкнул мужчина.
Вытянула руки перед собой. Мои глаза, вероятно, приняли форму чайных блюдец, когда я увидела в руках у стража закона весело звякнувшие наручники. Луна! В тот момент мне стало по-настоящему страшно.
Полицейский защелкнул наручники на левой руке, а дальше… Дальше я даже вздохнуть не успела. Он схватил меня за запястье, резко дернул и завел руку за спину. Почувствовала боль. А мужчина тем временем застегнул наручники на второй руке.
— Пошла, — он небрежно подтолкнул в спину.
Я пошла. Благо, у меня на ногах не было шпилек. Ведь, когда готовилась к побегу, успела подобрать удобную обувь. Иначе бы оказалась на полу.
Ощущала себя мерзко. Пока шли получила еще несколько тычков в спину. Сложилось такое впечатление, что полицейский просто получал удовольствие от моего унижения.
Открыв безликую дверь какой-то комнаты, он снова толкнул. Достаточно сильно.
— Чего застыла? — насмешливо поинтересовался служитель закона. Сделала несколько шагов и быстро огляделась. Комната очень напоминала допросную из фильмов. Стол и два стула друг на против друга составляли весь интерьер данного помещения.
Мужчина схватил меня за предплечье и грубо уложил на стол. В следующий момент одна моя рука была освобождена. Я не знаю каким чудом мне удавалось сдерживать себя, чтобы не разреветься. Да, в камере мне было некомфортно, но мне не было так страшно. Я скорее переживала из-за того, что вынуждена была находиться в неизвестности. А неизвестность, на мой взгляд, порой страшнее самого наказания. Но вот сейчас я была бы рада возвращению в камеру. Вроде бы полицейский не делал ничего такого. Отчим или Родцев были куда более грубыми… даже тот же Исаев иногда позволял себе быть резким и жестким. Но вот неприятное чувство… возможно, интуиция нашептывала, что все только начинается.
— Села, — приказал мужчина. Я послушно выпрямилась и опустилась на ближайший стул. Полицейский пристегнул мою руку к металлическому стулу.
— Жди, — новая команда, словно, я была дрессированной собачкой. Но в следующий момент облегченно вздохнула, потому что полицейский скрылся за дверью.
К моему удивлению, он даже ей не хлопнул.
А дальше время снова превратилось в патоку. Липкую. Тягучую. Медленную. Прошло не менее получаса, когда дверь снова открылась.
В дверном проеме на мгновение застыл тот, кого я меньше всего хотела бы увидеть.
— Ну, здравствуй, милая, — циничная улыбка на губах мужчины не предвещала для меня ничего хорошего. — Говорил же: «Скоро свидимся!»
Глава 16
Исаев выглядел отдохнувшим и довольным собой… не так, он выглядел самодовольным котом, обожравшимся сметаны… а еще, еще каким-то предвкушающим…
— Молчишь?
— Егор, я…
— Что ты, детка? — оборотень подошел и присел на стол рядом со мной. — Сбежала?
— Я…
— Молчи, шлюха! — он размахнулся и залепил мне довольно сильную пощечину. Настолько сильную, что я упала назад вместе со стулом.
Прошло несколько секунд. Я лежала, не шевелясь, и пыталась убедить себя в том, что это просто какой-то дурной сон. Мужчина, который был моей истинной парой… Мужчина, который должен был защищать и заботиться, просто ударил меня. Ударил довольно сильно. Ударил, не раздумывая. Ударил безжалостно. Успела заметить лишь хищный блеск в глазах и больше ничего. Никакого намека на другие чувства.
— Надо же… не помогло, — Исаев поднял стул вместе со мной и снова пристроился на краешек стола. — Как давно ты перестала чувствовать волчицу?
— Что?! — до меня не сразу дошла суть заданного вопроса, я все еще находилась, словно, в трансе.
— Я. Спросил. Когда. Ты. Перестала. Чувствовать. Волчицу. Акса? — медленно повторил Егор.
— Несколько часов назад.
— Раньше такое бывало? — новый вопрос.
«Надо же… не помогло», — Луна! Вспомнила, что прошлый раз моя девочка проявила себя именно в тот момент, когда Исаев ударил. Он же не собирается?..
— Нет, — тихо произнесла. Я бы, может, и призналась. Но если оборотень выяснит, что моя волчица среагировала прошлый раз на любовную связь между ним и сестрой, то этому сукиному сыну хватит наглости заставить меня смотреть на их занятия сексом…
«… или участвовать в них», — подзуживал внутренний голос.
Луна! Я себе даже представлять подобное не желала, не то, что переживать в реальности.
— Ты ударил, чтобы пробудить волчицу? Или потому что злишься? — предположения предположениями, но я хотела услышать от оборотня, какую судьбу он мне приготовил.
— Я. Не. Злюсь. Девочка. — медленно протянул альфа, — Я. В. Бешенстве, — в течении нескольких секунд оборотень выдерживал эффектную паузу, пожирая меня глазами. — И я ведь даже не могу тебя трахнуть, чтобы успокоиться, Акса, — пожаловался он. — Эта чертова чужая метка… Этот запах… — брезгливо протянул ооборотень, я же облегченно выдохнула. Все было не так, чтобы очень плохо. У меня были где-то две недели. Две недели, в течении которых Исаев ко мне не посмеет прикоснуться. Две недели, в течении которых я должна была придумать и осуществить побег. Оказаться с ним в постели я больше не желала. Не только из-за того, что он ударил… Не только из-за того, что он не выбрал меня… Не только из-за того, что женился на моей сестре… Просто из-за себя самой. — Как ты могла? А-а? — он схватил меня пальцами за подбородок, вынуждая запрокинуть голову и смотреть ему в лицо.
— Егор, — решила для себя, что буду делать то, чего этот мужчина ждет от меня. Снова играть. Буду послушной. Буду покладистой. Буду раскаявшейся, — прости меня, — отвела взгляд. — Я… я просто не могла смотреть, как ты женишься на моей сестре, — мне бы в этот момент заплакать. Слезы были бы весьма уместны. Но почему-то именно в это мгновение я не могла выдавить из себя даже жалкой слезинки.
— Дура! — произнес оборотень. Мне показалось, что в этот момент в его голосе услышала облегчение. — Акса, ты просто дура! Я ведь сказал, что все будет хорошо. Ты должна была пораскинуть своими жалкими мозгами и понять, что теперь, когда волчица пробудилась, мне не особо нужна твоя сестра, — вздрогнула. Пару месяцев назад я бы полжизни отдала, чтобы услышать нечто подобное от Егора.
«Мне не особо нужна твоя сестра», — как хорошо звучит… вот только если бы не первая часть: «… когда пробудилась волчица». Просто я, моя человеческая часть не нужны Исаеву. А вот комплект он вполне может взять. Сказал, словно, сделал мне одолжение. И ведь добавил: «… не особо…» Значит, в какой-то мере Ксения все еще вызывала у Исаева некий интерес?
Все эти мысли пронеслись за мгновение. И не доставили той невыносимой, разрывающей боли, как это было месяц назад, когда оборотень объявил, что принял решение жениться на моей сестре. Мне стало просто неприятно. Неожиданно для себя поняла, что не так уж сильно я люблю этого мужчину, как мне казалось. Либо любовь изначально не была такой глубокой, либо оборотень частично уничтожил ее своими поступками. Нет, меня к нему по-прежнему тянуло, и это было не притяжением истинных пар. Это было какое-то чувство, которое я не могла охарактеризовать, но оно не было любовью. Просто не дотягивало до нее.
— Будем считать, что ты выиграла, — продолжал Егор. Возможно, прошло не такое уж мгновение… Возможно, я опять успела выпасть из реальности, слишком глубоко погрузиться в собственные мысли. Пропустила какую-то часть его монолога.
— Выиграла? — переспросила у него. Хотелось быть в курсе, что я там выиграла?
— Да. Я поставлю тебе метку, как ты того хотела, — вздрогнула. Я уже несколько недель перестала хотеть этого. Мне вовсе не улыбалось до конца жизни принадлежать мужчине, которому не нужна была я сама. Не нужна без всех этих «если» и «когда»… — Ты должна понимать, Акса, это произойдет, когда твоя волчица пробудится окончательно и ты сможешь оборачиваться. Я должен быть уверен, понимаешь? — он сжал пальцы сильнее. Стало очень больно. Подумала о том, что если оборотень будет дальше стараться, то рискует сломать мне челюсть.
— Больно, — простонала.
— А, извини, — мужчина отмахнулся от меня, словно, от назойливой мухи. Но, слава Луне, убрал руку с моего несчастного подбородка.
— А если волчица не проснется? — вернулась к так интересующей меня теме.
— Проснется, детка, так или иначе. Она уже дала о себе знать, значит, дело за малым. Не волнуйся, я помогу, — и снова этот предвкушающий хищный блеск в глазах. Если бы могла, непроизвольно сделала бы несколько шагов назад, но я сидела, прикованная к стулу. Могла лишь вжаться в его спинку.
— Ты ведь не будешь… — замолчала, просто не в состоянии продолжать. Я уже спрашивала его об этом, а сейчас слова, будто, застряли в горле.
— Что я не буду?
— Бить. Меня? — не знаю, каким чудом мне удалось все же произнести это. Наверное, я все еще не готова была взглянуть правде в лицо. Еще какие-то иллюзии относительно моей истинной пары оставались неразрушенными. Очень боялась услышать: «Да, если придется». Но реальность оказалась хуже, а Исаев более циничным.
— Нет, Акса. Мой волк дико недоволен тем, что я поднял на тебя руку. Но если придется, для этого у меня достаточно людей, — спокойно добавил он. — Я думаю, мы можем поехать домой. Как насчет того, чтобы покинуть это мрачное заведение? — ухмыльнулся оборотень. — Ты отдохнешь, и мы нормально поговорим, идет?
— Хорошо, — я повторяла себе, что мне стоит улыбаться. Что стоит быть послушной. Что стоит изобразить покорность, смирение и раскаяние. Луна, но как трудно было совладать с эмоциями. Утешало только одно. Я смогу остаться в комнате одна и не сдерживать себя. Спасибо, Ивану Васильевичу за такую передышку от Исаева!