― Отчего ж ушли? ― поинтересовалась я.
― Я, что, по своей воле в завхозы переквалифицировалась? Перевели, вот и работаю! ― взорвалась она.
― Давно?
― С сегодняшнего утра.
Оставшись одна, я убрала папки на место, села за стол и занялась своими заметками. Пока Татьяна была рядом, все казалось просто и понятно, но стоило ей уйти, как меня охватила паника. Пугали бесчисленные кнопки, я путалась в клавишах и молила Бога, чтоб до вечера не пришлось ими пользоваться. Не хотелось снова обращаться к Татьяне, которая, как я догадывалась, будет только рада позлорадствовать по поводу моей беспомощности. Это было слишком большим испытанием для моего самолюбия, проще было взять домой инструкции, самой в них разобраться и никого ни о чем не просить.
На столе затрещал телефон, от неожиданности я вздрогнула, но, когда подняла трубку, голос звучал вполне уверенно:
― Фирма «Гиперстрой». Приемная господина Сипягина. Слушаю вас.
В ухо загудел голос охранника:
― Пришли из милиции, говорят, по поводу убийства. Требуют Николая Яковлевича.
― Минуту, ― сказала я, нажала клавишу и переключилась на аппарат в кабинете начальника:
― Николай, из милиции пришли. Тебя спрашивают.
― Зови, ― устало отозвался он.
Я приказала охраннику пропустит пришедших и в следующую минуту в приемную вошли двое: тот тип в штатском, что накануне изводил меня вопросами и крепкий молодой парнишка в клетчатой рубашке и джинсах. Увидев меня, тип противно ухмыльнулся, и на лице у него появилось такое выражение, будто он узнал что-то очень интересное и крайне важное для себя. Я не забыла еще, как он допрашивал меня минувшим вечером, поэтому вместо приветствия кивком указала на дверь кабинета. Разрешением войти воспользовался только тип, молодой остался ждать в приемной. Он уселся в углу, сложил руки на коленях и затих. Подумав, что парень передо мной ничем не провинился, я решила быть приветливой:
― Хотите чаю?
Посетитель с интересом глянул на меня, потом добродушно улыбнулся:
― Не-е, жарко слишком для чая. На улице +27. Хорошо б чего-нибудь холодненького!
Я открыла холодильник и обнаружила там запотевшие бутылки с минералкой. Милиционер выпил воду залпом и с явным удовольствием, а опустошив стакан с благодарностью сказал:
― Спасибо, уважили. Я жуть как пить хотел, просто умирал от жажды.
― Не за что, ― улыбнулась я в ответ и с чувством выполненного долга.
Сидеть молча было скучно. Посчитав, что между нами возникло взаимопонимание, и было бы грешно этим не воспользоваться, я уважительно поинтересовалась:
― Опять по поводу убийства пришли?
Мальчишка свел на переносице светлые брови и, подражая кому-то из своего начальства, солидно проговорил:
― Нужно разбираться. Руководство давит, требует результатов.
― Конечно, убийство ― не шутка, ― понимающе поддакнула я.
Парнишка снисходительно глянул на меня:
― Убийство убийству рознь. Убийств у нас хватает, и никто особо не дергается. Не стали б и теперь, если б не Степана Щапова кокнули. Знакомых у него много осталось, вот и донимают.
Я понимающе покивала, а потом осторожно спросила:
― И, как думаете, за что его убили? Есть версии?
Уважительный тон, каким я к нему обращалась, польстил собеседнику и он стал выкладывать, что знал.
― Версий несколько. Может, его пришил кто из тех, с кем он по прежней работе сталкивался. Мы, конечно, эту версию проверим, только вряд ли она себя оправдает. Знаете, где его нашли?
― На заднем дворе, ― кивнула я.
― Точно. И лежал он прямо под окном, рядом со своей машиной. Экспертиза показала, что стреляли из дома, ― охотно делился парень.
Разговор становился занимательным и я, ловя момент, собралась было расспросить паренька поподробнее, но тут открылась дверь, и в приемную вышел хозяин вместе с давешним типом. Посетитель выглядел очень довольным, а Николай стал ещё мрачнее.
Пока шеф сидел в кабинете и что-то обдумывал, у меня потихоньку собираться народ. Первой прибыла Марина Ивановна. Увидев меня за столом, вздернула брови и пропела:
― Здра-а-вствуйте!
Мое неожиданное водворение на место секретаря её явно удивило, но она удержалась от комментариев, тяжело плюхнулась на стул и принялась энергично обмахиваться газетой.
Следом за ней пришел мужчина, которого Николай накануне рекомендовал заместителем директора по производству. Он и сегодня был не веселее, чем вчера, все такой же хмурый и неразговорчивый. Невнятно пробурчав приветствие, уселся рядом с Мариной Ивановной, вперил глаза в пол и, казалось, перестал замечать все вокруг.
Потом ввалилось сразу несколько человек и среди них Григорий. Я ещё раз поразилась, как он повзрослел и заматерел за то время, что мы не виделись. Когда я уезжала в Москву, Гришка был шустрым пацаном с тощей шеей и длинными руками, теперь же он раздался в плечах, нарастил щеки и обзавелся небольшим брюшком. Моему присутствию в офисе особо не удивился, но и радости не выказал. Неспешно подошел к столу и хмуро поинтересовался:
― Трудишься?
― Пока только вхожу в курс дела, ― улыбнулась я.
Григорий неопределенно промычал:
― Ну, ну, дерзай! ― и отошел в сторону.
Последним явился Мишка, настроение у него, в отличие от остальных, было просто великолепное, и я почему-то решила, что он уже успел серьезно опохмелиться.
Вся эта толпа топталась, гудела и переговаривалась, ожидая, пока шеф освободится и пригласит их в кабинет. На меня внимания не обращали и я была этому рада: никто не мешал мне разглядывать будущих сослуживцев.
Николай появился в дверях и приказал:
― Заходите. Времени мало… Сейчас по быстрому порешаем все вопросы и по местам.
Сделал шаг назад и вдруг остановился:
― Да, совсем забыл. Анастасия Аркадьевна теперь будет работать моим личным помощником. Прошу любить и жаловать. Обижать не рекомендую ― виновный будет иметь дело лично со мной.
Присутствующие в разнобой захихикали шутке начальника, а я разозлилась:
― Ну, что болтает? Договаривались же держать нашу дружбу в тайне, а он на каждом углу её афиширует. Толку от моего присутствия здесь, если все будут видеть во мне приближенное лицо к императору. Я ломаю голову, как наладить отношения с сотрудниками и войти к ним в доверие, а Николай все мои попытки заранее обрекает на неудачу. Местным старожилам, и так должно показаться странным, что хозяин убирает знающего сотрудника и водворяет на его место новичка. А тут ещё сам Николай выпячивается со своими признаниями в любви и дружбе. Будет теперь о чем посудачить местному персоналу.
Сотрудники гуськом потянулись в кабинет, начальник окинул их взглядом и нетерпеливо спросил:
― Андрей где?
Откликнулся Григорий:
― В сквере курит.
― Мишаня, сбегай за ним, позови! Да, быстро. Одна нога здесь, другая там.
Собравшиеся скрылись за дверью, и было слышно, как они двигают стульями, рассаживаясь по местам. Николай подошел ко мне и прошептал:
― Дверь не закрывай. Слушай, что говорить будем. Объяснять, что к чему времени нет, а я хочу, чтоб ты быстрее разобралась в наших делах.
Я согласно кивнула, и только собралась было спросить, до какой степени следует вникать во все тонкости дела, как в комнату влетел Михаил. Следом спешил второй, и теперь единственный, компаньон Сипягина.
― Поторапливайтесь, время теряем, ― бросил начальник, и все трое быстро прошли в кабинет.
― Ну вот, все собрались, можно и начинать, ― послышался голос Николая.
Народ задвигался, устраиваясь поудобнее, а шеф между тем продолжал:
― Сейчас у нас с вами не самое лучшее время. Сами знаете, вчера трагически погиб Степан. Кто и почему его убил, будет разбираться милиция, наш гражданский долг содействовать ей всеми силами. Степан был не только моим компаньоном, он был всем нам хорошим товарищем. С его трагической гибелью у нас возникают проблемы, потому как заменить его пока некем. Но жизнь идет, нужно работать и на сегодняшний день наша главная забота-строительство домов для переселенцев. Вы знаете, тендер мы выиграли с большим трудом, конкуренты на пятки наступали. Но раз заказ мы все-таки получили, значит, надо не медля браться за дело. Сроки жесткие. Сами понимаете, это стройка федерального значения и мэра мы подвести не можем.
― А что с деньгами, Николай Яковлевич? ― послышался голос главного бухгалтера.
― С деньгами пока не все, как хотелось бы. Со дня на день ждем открытия финансирования, а пока городу денег не дают, будем вкладывать наши. Потом нам все вернут.
― Не нравится мне это, ― с сомнение протянула бухгалтер. ― Если не получится...
― У нас выхода нет, ― отрезал хозяин. ― Будем ждать, пока на счет поступят деньги, время упустим. Нравится тебе это Марина Ивановна или нет, но придется рискнуть.
― Ну, не знаю... ― с сомнением протянула бухгалтер.
― Понимаю твои опасения, Марина Ивановна, только бывают случаи, когда нужно ставить на карту все, ― мягко заметил начальник.
― Николай прав. Мы на этом заработаем не только капитал, но и политические дивиденды, ― подал голос Андрей Тихомиров. ― Мэр не забудет, что мы свои деньги вложили.
― Все, хватит митинговать! Переходим к делу! Андрей, раз Степана нет, тебе придется часть дел взять на себя.
Тут послышался глуховатый голос заместителя по производству:
― А с пиломатериалом что будем делать, Николай Яковлевич?
― А что с материалом, Виталий?
― Плохо! Качественного нет, да и по объему не дотягиваем.
― Значит, нужно срочно заняться этим вопросом. Григорий, прямо сегодня свяжись с нашими партнерами и договаривайся о поставках.
― Будет сделано!
― А ты, Петрович, займись сантехникой и плиткой. Дома строим повышенной комфортности, я обещал мэру, что переселенцы будут довольны, что мы им, после их Севера, здесь рай земной организуем. Но... ― Николай выдержал красноречивую паузу ― не себе в убыток. Поэтому, сантехника должна быть качественной, но по самой низкой цене.