Было слышно, как Алеша страдальчески вздохнул:
― Привозили собаку, привозили! Как же без собаки! Только она след не взяла, там присутствовал сильный запах бензина, а для её тонкого носа такой аромат просто убийственен.
― Разлили, что ли? ― не поняла я.
― Нет, не разлили. Бензином была обтерта обувь злоумышленника, ― ласково промурлыкал приятель, а потом вдруг рявкнул: ― Это все. Больше ничего не знаю. С тебя достаточно?
― Нет! Как погиб Тихомиров?
― Убит выстрелами в грудь, ― выпалил Алексей. И это действительно было все, потому что он повесил трубку.
― Его здорово достали мои расспросы и в ближайшее время соваться к нему было делом пустым, но я и не собиралась. Все, что хотела, узнала, теперь следовало сесть и хорошенько подумать.
― Николай по-прежнему убежден, что это убийство, как и предыдущее, дело рук его тайных недоброжелателей. Наверное, ему известно что-то такое, что объясняет подобную твердую уверенность. Жаль, что делиться фактами со мной он не спешит и мне приходиться блуждать в потемках. А, между прочим, сам же просил помочь! Ну и как тут поможешь, если у меня в результате расследования образовалась толпа подозреваемых, а выбрать одного не могу?
До гибели Тихомирова я была склонна думать, что Степана убили из личной неприязни, тем более что при жизни он успел насолить многим. Удивительно, что ещё прожил так долго, его вполне могли прибить и значительно раньше. Но теперь убит Тихомиров, а он не Щапов, его неожиданную смерть личной враждой не объяснишь. Андрей был спокойным, уравновешенным, со всеми одинаково ровным. Не похоже, чтоб у него были враги. Нет, конечно, недоброжелатели, у него, как и у каждого человека, наверняка, имелись. Однако, простая неприязнь или мимолетная обида-не повод для убийства, слишком уж серьезное это преступление.
Я с тоской подумала: «А может Николай прав? Может мой приятель со своей «империей» действительно стал кому-то поперек горла, а его враги оказались настолько кровожадными, что принялись отстреливать владельцев «Гиперстроя» одного за другим?»
Я пригорюнилась и маетно вздохнула:
― Мозгов не хватит, чтоб разобраться в этой каше, зря только свою бедную голову утруждаю.
Однако долго пребывать в унынии я была не способна и скоро мысли опять закрутились вокруг обоих убийств. После долгих сомнений, наконец, твердо решила:
― Причина в тех деньгах, что вез с собой Тихомиров. Ведь Николай сказал, что они пропали! А кто знал, что его компаньон поедет с крупной суммой долларов? Знал старший Сипягин, знала я и ещё Гришка. Ну, Николая и меня можно смело вычеркнуть из списка подозреваемых, а вот Гришкина личность вызывает определенные опасения. Жаден, живет один, получает большой оклад, а денег вечно нет. Постоянно клянчит их у старшего брата. И вообще, какой-то он мутный!
Взять хотя бы эту историю с лесом. Чертков уверял, что Гришку обдурили. Воспользовались его неопытностью и кинули. Так ли это было? А если вся афера прошла с подачи самого Григория? Он ведь мог сговориться с этими торгашами, организовать пятидесятипроцентную предоплату и потом разделить её с ними пополам. Часть поставки они, чтоб совсем уж не нарываться на неприятности, все-таки пригнали. Однако лес прислали самый бросовый, и обошелся он им в сущие копейки.
Или вот ещё история со строительством супермаркета. Гришке тогда удалось убедить брата в своей невиновности. Николай ему поверил, но, думаю, только потому, что не подозревал о связи Григория с Ниной. Я же видела эту парочку вместе и не сомневалась, что между ними существуют некие отношения. Кстати, сколько раз сталкивалась с Ниной, а ни разу не пришло в голову разузнать о ней подробнее.
Я придвинула телефон и набрала номер бухгалтерии. Марина Ивановна отозвалась сразу, и голос её по сладости не уступал той самой Нине, о которой я собиралась расспрашивать. Однако, как только она поняла, с кем разговаривает, то моментально посуровела и стала предельно лаконичной. Я сделала вид, что ничего не заметила и как можно беззаботнее спросила:
― Марина Ивановна, милая! А что вы можете сказать о Нине?
― В каком это смысле?
― Ну, хотелось бы, чтоб просветили меня на её счет. Кто такая? Чем занимается? Семейное положение?
― Я мало её знаю, ― сухо ответила Марина Ивановна
«Ври больше, старая сплетница! Просто злишься и говорить не хочешь», ― подумала я.
Марина Ивановна все же решила не идти на открытую конфронтацию и начала делиться информацией:
― Фамилия Еремина. У неё собственная фирма, тоже строительная. Конечно, меньше нашей, но вполне стабильная. Дел мы с ней не ведем, потому ничего конкретного сказать не могу.
― И это все? ― изумилась я.
― Все, ― ответила вредина и положила трубку.
― Ну, что ж! Не будем огорчаться, есть и другой путь, ― утешила я себя и набрала служебный номер Алексея.
Этот, как только услышал мой голос, моментально рассвирепел:
― Настя, я тебе все сказал! Больше добавить нечего!
― Затихни, я по другому поводу, ― миролюбиво сказала я. ― Не знаешь, кто-нибудь из наших, кроме Николая, бизнесом занимается?
― А это зачем? ― опешил Алеша.
― От скуки составляю справочник местной деловой элиты. Развлекаюсь так, ― охотно поделилась я творческими планами.
― А-а-а! Тогда позвони Соньке Павловой. Помнишь ее?
― Еще бы! Я ей столько сочинений написала, можно отдельным томом издавать!
― Отлично! Значит, она тебе не откажет. Сонька теперь в мэрии трудится, а там все наши бизнесмены крутятся.
Он быстро продиктовал мне рабочий телефон Павловой и, опасаясь дальнейших расспросов, тут же отключился.
― Неблагодарный, ― укоризненно прошептала я и снова принялась накручивать диск телефона.
С Сонькой мы хоть и учились в одном классе, но подругами никогда не были. Однако, по прошествии стольких лет это уже не имело ровно никакого значения. Сонька обрадовалась мне, как родной. Похоже, она, как и я, работой загружена не была и изнывала от скуки. Если учесть, что до конца рабочего дня оставалось ещё много времени, то мой звонок стал для неё отличным развлечением. Когда я, наконец, покончила с описанием прелестей московской жизни и изложила свою проблему, Сонька сказала:
― Нина Еремина? Хорошо её знаю. Она у нас в мэрии часто бывает. Имеет свою фирму, занимается строительством, отделкой и дизайном помещений. Дела у нее, вроде, идут неплохо. Сама знаешь, времена сейчас для бизнеса не самые лучшие, а она умудряется и прибыль получать, и расширяться понемногу. Ну, конечно, это не те деньги, что она возле Сипягина имела, однако Нина не унывает. Знаешь, она бойкая бабенка, умеет в жизни устраиваться.
Сонька понизила голос до шепота:
― У неё в любовниках все наше городское начальство перебывало. Сколько жен Нинку последними словами кляло, сказать страшно! Только ей на все наплевать, знай себе, хохочет! А что? Она женщина одинокая, свободная! Мужикам рядом с ней весело, она умеет их ублажить, а сама с их помощью свои проблемы решает!
Нинины амурные истории меня не интересовали, а вот упоминание Сипягина заинтриговало.
― Подожди минуту, что ты там про Кольку сказала? Они вместе работали?
― А ты не знала? Компаньонами были! Но это в самом начале, когда Сипягин ещё так широко не развернулся. Он тогда только на ноги становился, а Нина в НИИ трудилась. Зарплата там была мизерная, да и ту платили время от времени.
Павлова мелко захихикала:
― Помню, как она к нам первый раз пришла. Платьишко на ней дешевенькой, туфельки стоптанные, на пальтецо без слез не взглянешь. Естественно, когда Николай предложил войти в долю да ещё без всякого взноса, Нина с ходу согласилась. И знаешь, не прогадала! Сипягин, он оборотистый, умеет деньги заколачивать. Однако и Колька в накладе не остался. Нине так надоела нищенская жизнь в НИИ, что она зубами держалась за эту работу. Буквально дневала и ночевала в офисе. Сипягин мне сам говорил, что она половину фирмы на себе тянет.
― А чего же тогда разошлись?
― Не знаю! Пока они только вдвоем работали, он был ею доволен. Потом у него второй компаньон появился, затем ещё один, и каждый пришел, заметь, не с пустыми руками. После этого фирма Сипягина так разрослась, что стала самой крупной в городе. Тут и прибыли резко в гору пошли, ведь он лучшие заказы себе забирал. Ну и нажил он себе врагов, я тебе скажу! Оно и понятно, кому понравится, когда изо рта лакомый кусок утаскивают? И вот на этом подъеме Нина, прикинь, вдруг расстается с Колькой! Не знаю, что между ними произошло, но она на некоторое время исчезла и сюда не показывалась. Прошло около года, прежде чем я её однажды на улице встретила. Грустная она была и о себе говорила неохотно. Коротко сказала, что продолжает занимается бизнесом, но теперь в одиночку. Сняла комнату в родном НИИ и открыла дизайн-студию. Думаю, в тот момент дела у неё шли не очень, и выглядела она неважно. Обмолвилась, что очень устает, все приходится делать самой. В следующий раз я встретила её ещё через несколько месяцев. На мой вопрос о делах ответила, что вроде пошли. Она теперь не одна, взяла себе помощницу, и они крутятся вдвоем. На прощание попросила присылать клиентов. Вид у нее, не смотря на бодрый тон, был невеселый. Мне её жалко стало, и я действительно послал ей несколько человек.
В Сонькину жалость мне почему-то не верилось. Скорей, почувствовала, что Нина ещё может подняться и решила немного ей подсобить в надежде на будущие дивиденды.
― А потом у нас тут открывалось отделение московского банка, я подсуетилась, и заказ на отделку помещения ей отдала, ― продолжала делиться воспоминаниями Павлова. ― Нина позвонила, сказала спасибо и исчезла. Долгое время мы не виделись, и я уже решила, что с бизнесом у неё ничего не получилось. И вдруг, совершенно неожиданно, она является. Опять веселая, нарядная, цветущая. Положила мне на стол огромную коробку конфет, поставила бутылку шампанского и стала благодарить за помощь.
― Только конфеты и шампанское? ― невинно переспросила я.