Женщина неуверенно улыбнулась и спросила:
― Вы ведь Полоцкая?
Я молча кивнула, быстро перебирая в памяти, на кого она могла быть похожа.
Незнакомка облегченно рассмеялась:
― Ну, вот, не ошиблась! А я за тобой два квартала следом иду и все голову ломаю, ты ли это.
Заметив мое смятение, она рассмеялась ещё веселее:
― Не узнала? Это же я, Катя Земскова!
Я моментально вспомнила тихую, светленькую Катеньку, которая жила на соседней улице и ходила со мной в один класс. Вот только эта женщина с усталым лицом и горькими морщинками вокруг рта ничем её не напоминала.
― Не узнала? Оно и не удивительно ― столько лет прошло! А ты почти не изменилась, только повзрослела и ростом вроде выше стала.
Утверждение было очень спорным и далеким от истины, я не удержалась и с сомнением качнула головой. Катенька ничего не заметила и продолжала трещать:
― В отпуск приехала? С семьей? И правильно! Воздух у нас почище, чем в Анталии, а жизнь не в пример дешевле.
― Я теперь здесь живу, а работаю вон там, ― кивнула я на бывший Дворец пионеров.
Катенька изумленно ахнула:
― У Сипягина? Как тебя угораздило пойти в этот гадюшник?
Я рассердилась:
― Почему гадюшник? Нормальная фирма!
― Рассказывай! А то я их не знаю? ― фыркнула Катя.
― Работала у Николая?
― Что ты, Бог миловал. А вот приятельница моя у него трудилась и до сих пор в себя прийти не может.
― Это почему же?
― А потому, что там та ещё публика собралась! Зазеваешься ― мигом сожрут! И Николай твой хорош, раз набрал себе таких сотрудников и идет у них на поводу. Он ведь Нину сам пригласил на работу и, между прочим, был очень доволен. Сколько с ней работал и не мог нахвалиться, а взял Щапова и все переменилось.
― Ты и про Щапова знаешь? ― удивилась я.
― Конечно, это ведь из-за него Нине пришлось уйти. Когда этот Щапов стал под неё копать, Николай мигом забыл все её заслуги и быстренько уволил. Сказал, что не хочет раздор в коллектив вносить! Ну, так и выгнал бы Щапова! Это ведь он склоку заварил. Хорошо хоть не пожадничал, денег бывшей сотруднице выделил. Пусть и не очень много, но на первых порах они её здорово выручили.
Я уже поняла о ком идет речь, но на всякий случай уточнила:
― Как фамилия этой женщины?
― Вряд ли ты её знаешь. Она не из нашей школы. Я-то с ней в институте училась, а потом мы вместе в проектном НИИ трудились. Еремина её фамилия.
Я кивнула:
― Знаю, она к Николаю часто приходит.
― Не может этого быть! Никогда она его не простит!
― Да брось, Катя! Дело житейское! Ну, работали, потом поссорились и разбежались, теперь опять помирились. Такое часто бывает.
― Ты так говоришь, потому что ничего не знаешь, ― обиделась собеседница. ― Нина не просто рядовым сотрудником у Кольки была и не первый раз он с ней так подло поступает. Она ведь в одной группе на строительном с Сипягиным училась и с первого курса была в него влюблена. Пару лет он на неё вообще внимания не обращал, а она по нему сохла и везде, где только можно было, на пути попадалась. В конце концов она своего добилась и у них все вроде сладилось. Нина сияла и всем рассказывала, что замуж собирается. Но в Колькины планы женитьба, похоже, не входила и он, как только узнал обо всех этих разговорах, мигом охладел и оставил её. А как она за ним гонялась! - понизив голос, азартно вводила меня в курс дела Катя. ― Знаешь, специально узнавала, где он может быть и обязательно являлась туда. По всем компаниям за ним таскалась, даже когда он с другими приходил.
По мере рассказа доброжелательность незаметно исчезала из Катиного голоса, в нем все явственнее проскальзывали нотки осуждения. Меня это, признаться, удивило. Надо же! Рассказывает о близкой подруге и не может удержаться от соблазна легонько её пнуть.
― А Николай вернется к ней, некоторое время поваландается и опять на сторону. Помню, один раз она напилась в общаге и давай плакать у меня на плече, что Николай все нервы ей измотал, а о женитьбе и слышать не хочет. Я посоветовала бросить его к чертовой матери, а она в ответ ― люблю без памяти. Представляешь? Это после всего, что между ними было!
― Но в конце концов все же бросила? ― заметила я.
― Он опять её оставил и несколько лет она не встречались. Мы с Ниной тогда в НИИ работали, Николай ушел на производство и их пути никак не пересекались. Так, думаешь, она успокоилась? Ничего подобного! Всегда была в курсе его дел и старалась с ним где-нибудь да пересечься. И ведь добилась своего! В конце концов он пригласил её к себе на работу. Вот когда она счастлива была! Мало того, что опять рядом с Колькой была, так ещё и деньги большие пошли!
Катя поджала губы и, уже не скрывая зависти, процедила:
― Как-то раз встретила её на Советской, так еле узнала. В шубе до земли, вся в золоте, в руках ключи от машины вертит. А я в потертой кацавейке времен гражданской войны и с авоськой в руках. Никогда и не подумаешь, что недавно мы вместе на нищенской зарплате сидели.
― Что ж она тебе не помогла? Почему на работу к себе не пригласила? Вы ведь, как я понимаю, дружили?
Мое замечание позабавило Катю, и она горько усмехнулась:
― Ты Нину не знаешь. В её понимании дружить ― значит использовать. Я ей нужна была в качестве жилетки, в которую она выплакивала обиды на Кольку. А когда все наладилось, и надобность в жилетке отпала, она обо мне благополучно забыла.
Катя тяжело вздохнула:
― Я сначала обижалась, потом поняла, что все это пустое. Нина родилась эгоисткой, ей на всех наплевать и ничего с этим поделать нельзя. Поэтому, когда Николай её вышиб, она вернулась к нам в НИИ и опять ко мне прилепилась, я даже слова не сказала. Знала, что подвернется удачный случай, и она меня обязательно бросит, а все равно продолжала дружить.
Бывшая одноклассница помолчала, потом нехотя добавила:
― В результате, все так и вышло. Когда Нина создала собственную фирму, ей одной трудно было, и она меня в помощь пригласила. Уж так уговаривала, так убеждала! Говорила, сейчас денег нет и платить много не могу. Однако, как только стану на ноги, сразу все по-другому будет. Сулила большую зарплату, обещала даже в компаньоны взять. А я, дурочка, знала, что обманет, и все равно пошла.
― И теперь что?
― А ничего! Как положила с самого начала копейки, так и продолжает их платить. Я теперь и жилетка, и сотрудница в одном лице и за одну зарплату. В общем, если разобраться, что Нина, что твой Николай, одного поля ягоды. Каждый только о себе и думает! ― сердито заключила Катя.
― Он не мой, ― запротестовала я.
Она махнула рукой:
― Брось, все знали, что он в тебя по уши влюблен. Были уверены, что после школы вы поженитесь, а ты вдруг в Москву укатила. Николай просто черный тогда ходил. А уж когда пришло известие о твоей свадьбе, он совсем с катушек сорвался. Шарахался от одной девчонки к другой и ни на ком остановиться не мог. Наверное похожую на тебя искал.
Мне уж порядком надоели эти рассказы о Сипягинской влюбленности. Катя была не первой, от кого я слышала о неземном Колькином чувстве ко мне. Что б сменить тему, предложила:
― Давай, поговорю с Сипягиным. Думаю, у него найдется для тебя работа.
― Ни в коем случае! ― всполошилась Катя.
― Да почему?! Он нормальный, отзывчивый мужик. Поможет!
― Во-первых, он не возьмет к себе Нининого сотрудника. Ему чужие соглядатаи на фирме не нужны. А во-вторых, там Григорий... Он категорически будет против.
― А ему что за дело? ― изумилась я.
Катя помялась, но потом все-таки ответила:
― Ты, вот сказала, что Нина простила Сипягина и все забыла. Неправда это! Никогда она его не простит. То, что Николай предпочел ей Щапова, наплевал на их многолетнюю связь и вышиб из фирмы, было последней каплей. От её любви ничего не осталось, все превратилось в лютую ненависть. Для Нины теперь самая большая радость ― напакостить Сипягину. Она и с Гришкой только из-за этого роман завела. Нарочно его в себя влюбила, лишь бы иметь возможность гадить Николаю. Сама знаешь, Гришка человек неприятный, но Нину обожает и делает все, что она прикажет. Представляешь, все до копейки на неё тратит! При его-то жадности! А она знает его слабость и нарочно на деньги раскручивает.
Нравится ей держать Григория на коротком поводке и против брата науськивать. Я, конечно, не все знаю, но бывает у Нины хорошее настроение и тогда она рассказывает, как им удалось Николая надуть. Вот совсем недавно про поставку лес рассказывала. Хвастала, что с Гришкиной помощью нагрела Кольку на большую сумму. И ещё она анонимки писала. Григорий ей докладывал о махинациях на фирме, а она все это записывала и отсылала в налоговую. Точно знаю, у Сипягина сейчас крупные неприятности. И ты хочешь меня после этого на работу к нему пристроить? Да Гришка до смерти испугается, что я его заложу, ведь роман тайный и о нем кроме меня никто не знает. Он начнет меня выживать, и я в конце концов обязательно лишусь работы. Спасибо за доброе отношение, но мне лучше у Нины сидеть. Так спокойнее.
Я пожала плечами:
― Тебе виднее.
― Надеюсь, все между нами останется? ― спохватилась она. ― А то я тут разболталась...
― Разумеется, ― заверила я, после чего разговор быстро сошел на нет, и мы распрощались.
Катя, похоже, уже жалела, что так разоткровенничалась, а у меня на душе остался противный осадок. Сам факт, что младший брат в угоду любовнице делает гадости старшему, был отвратителен, а тут ещё передо мной возникала проблема, как поступить. Промолчать и не сказать Николаю о проделках брата я не могла, но и выступать в качестве доносчицы не хотелось. Николай, конечно, возмутится, потребует подробностей, обязательно спросит, откуда мне все это известно. Чтоб не выглядеть лгуньей, придется ссылаться на Катю, а это совсем не желательно.
И тут меня вдруг стали одолевать сомнения. А действительно ли случайной была эта встреча? С чего это вдруг ранним утром она гонится несколько кварталов по пустынной улице за полузабытой одноклассницей и с ходу пускается в опасные откровения? Может это и не случайность, а весь рассказ был продуманной смесью правды и лжи? Может это проделки той же Нины, которая действительно ненавидит Кольку и теперь решила поссорить его с братом? Да нет, слишком сложно... Скорей всего, Катя, обижен