― Голова кругом идет! Я так испугалась, когда её нашла!
― Кстати, как ты тут оказалась? ― спросил Николай, и теперь в его голосе не наблюдалось и следа нежности. Напротив, он был полон подозрительности.
― За ключами приехала. Я ключи от дома в офисе забыла. Пришлось возвращаться за ними. Мы мимо проезжали, как вдруг я её увидела, ― пустилась я в путанные объяснения.
― На нашей машине ехала? А где же водитель? ― удивился Николай.
― Нашу я отпустила, а это была случайная. Я её поймала, когда убегала от белого автомобиля, ― отмахнулась я, раздосадованная его непонятливостью.
― Господи, какая ещё белая машина? Что ты несешь? ― простонал Николай.
― Ничего я не несу! За мной весь день ездила белая машина! Она следила! ― обиделась я.
― Следила? ― остолбенел приятель.
Я хотела объяснить все по порядку, но тут тихая до той поры улочка огласилась воем сирен и визгом тормозов. Наконец прибыли, хоть и с разных концов, но практически одновременно машины «скорой помощи» и милиции.
Домой после долгого сидения в коридоре ближайшего отделения милиции и изнурительного допроса меня вез Алеша Качанов. Он на пару с Бариновым явился туда в тот момент, когда я кисла на жестком стуле под стендом «Их разыскивает милиция» в тоскливом ожидании, когда же закончится допрос Николая и наступит моя очередь. Пользы мне появление этой парочки не принесло никакой, я как томилась в мрачном коридоре, так и продолжала сидеть ещё битый час. Да и сам допрос нельзя было назвать простой формальностью, они из меня всю душу вымотали, заставляя по несколько раз к ряду рассказывать об одном и том же и расставляя ловушки в виде каверзных вопросов. Меня столь явное недоверие крепко обидело. Я считала, что так с коллегами, пусть и неофициальными, не поступают. Предложение Алеши отвезти меня домой эту обиду ничуть не смягчило, но отказываться не стала, решив воспользоваться удобным моментом и поподробнее расспросить коварного друга об обстоятельствах покушения. Не успели мы тронуться с места, как я потребовала:
― Рассказывай!
Алеша чувствовал свою вину, поэтому не стал вредничать и без лишних пререканий принялся излагать суть дела:
― Пастухова допоздна задержалась на работе. Сипягин говорит, он даже не подозревал, что бухгалтерша в офисе до тех пор, пока она сама не зашла к нему.
― А он что там делал так поздно?
Алеша удивленно покосился на меня:
― Он каждый день приезжает по вечерам поработать с документами. Говорит, так привык и никто не мешает. Охранник этот факт подтвердил. А ты, что, не в курсе?
― Первый раз слышу, ― отмахнулась я. ― Но это не важно, продолжай.
― Посидели они, поговорили, обсудили кой-какие текущие проблемы и она ушла. Больше он её не видел до тех пор, пока ты не прибежала и не подняла крик.
Я кивнула, а Алеша ехидно заметил:
― Говорят, орала ты, будь здоров. Милицейская сирена в сравнении с тобой ― нежная свирель.
― Не отвлекайся, ― одернула я его.
Он ухмыльнулся, но продолжал:
― Когда бухгалтерша вышла на крыльцо, было уже темно. Она попрощалась с охранником, прошла вдоль дом и свернула за угол на задний двор.
― Чего её туда понесло в такой поздний час?
― Говорят, всегда так ходила. Живет она в той стороне и так путь короче. Чего ей идти мимо Красного собора, огибать квартал и снова выходить к задним воротам?
― Ясно, ― вздохнула я. ― Как считаешь, кто на неё напал?
Алеша пожал плечами:
― С этим нужно ещё разбираться. Как я понимаю, она шла не спеша, нападения не ожидала, и, если даже слышала за собой шаги, не испугалась. В ином случае начала бы кричать и охранник на крыльце обязательно бы услышал. Это наводит на мысль, что нападавший ей был знаком, и она его не боялась. Если судить по тому, что в качестве орудия преступления использовалось полено, то можно с уверенностью сказать ― нападение было спонтанным. Не знаешь, кого из сослуживцев или знакомых она могла так достать, что он ждал её с поленом после работы?
Я задумчиво покачала головой и зябко передернула плечами. Перед глазами возникла страшная картинка: Григорий со зверским выражением на лице и поленом в руках на цыпочках крадется за Мариной Ивановной по темной улице.
Алеша, не подозревая о моих кровавых видениях, между тем спокойно продолжал:
― Хотя, вполне возможно, все было совсем по-другому. Какой-нибудь бездомный бедолага или алкаш, мучавшийся отсутствием денег на очередную бутылку, увидел одинокую, прилично одетую женщину и решил поживиться. Схватить полено и догнать, ничего не подозревающую, жертву было делом одной минуты, благо, поленница сложена прямо у ворот. Может, в последний момент бухгалтерша и испугалась и, что вполне вероятно, хотела закричать, да не успела. Нападающий тюкнул её по голове, и она потеряла сознание. Однако дальше ему не повезло! Падая, она придавила телом сумку, а достать её у него времени не было, потому что в этот момент он увидел приближающийся «Москвич». Ваше появление его спугнуло, он оставил жертву и убежал.
Картина самого нападения, нарисованная Алешей, выглядела очень правдоподобно и тут я была с ним согласна. Но о личности преступника и мотивах покушения у меня было собственное мнение. Алеша так рассуждал потому, что ничего не знал о последних словах Марины Ивановны. До смерти разобиженная драконовским допросом, я зловредно о них умолчала, а ведь сам факт, что почти в бессознательном состоянии, бухгалтерша твердила о желтом портфеле, говорил о многом.
― Ее точно поленом ударили? ― спросила, с омерзением вспомнив, как держала этот кусок дерева в руках.
― Точно, на нем обнаружили волосы и явные следы крови. Конечно, его ещё отправят на анализ, но и сейчас можно с уверенностью сказать, что ударили именно этим обрубком.
― А следы нашли?
― Какие следы?
― Как это какие? Не по воздуху же преступник летал! По земле ходил, полено в руках держал! Я, конечно, полный профан в ваших делах, но ведь существуют научные методы! ― рассердилась я.
― Методы существуют, только не для таких случаев! Вы ж там все затоптали и даже полено умудрились залапать. Сначала ты на нем постояла, потом, сама говорила, и ты и Сипягин хватали его руками. Мы на коленях излазили не только улицу, но двор, и все впустую. Такое впечатление, будто стадо бизонов прошло. Все затоптано! Может объяснишь, чего вы из стороны в сторону гоняли?
― Мы испугались, ― с достоинством пояснила я.
― А, тогда все понятно! ― усмехнулся Алеша. ― Хорошо хоть хозяина «Москвича» в свою мобильную группу не включили.
После упоминания о подвозившем меня водителе, он вдруг посерьезнел:
― Тебе повезло, что шофер оказался сознательным и не сбежал. Скройся он и тебе долго пришлось бы доказывать свою непричастность. А уж если б бухгалтерша умерла...
Только тут до меня дошло, что я идеально подходила на роль подозреваемой. Поздний вечер, вокруг не души и я рядом с телом... Хорошо, что была не одна, но если бы водитель уехал, мне его во век не удалось бы найти. Я ведь даже на номер машины не удосужилась посмотреть.
Я промолчала, признавая Алешину правоту, и только горестно вздохнула.
В этот момент мы подъехали к моему дому, и я тут же заметила белое пятно, видневшееся чуть дальше по улице.
― Смотри, она опять там стоит, ― дернула я Алешу за рукав.
― Ты о чем?
― Белая машина! Она весь день за мной ездила и теперь вон там сторожит. Я её боюсь.
― Сиди здесь, схожу проверю, ― приказал он, вышел из машины и решительно направился к чужому автомобилю.
Я сжалась в комок и, не отрывая глаз, с тревогой следила за удаляющейся фигурой. На дворе стояла глубокая ночь, вокруг не было не душа, а после недавних события я чувствовала себя неуютно. Мне хорошо было видно, как Алеша не спеша подошел к машине и постучал в боковое окно. Похоже, водитель опустил стекло, потому что мой приятель наклонился и что-то сказал. Какое-то время он так и стоял, пригнувшись к окну, потом распрямился и небрежно оперся рукой о кузов. По его расслабленной позе, поняла, что опасаться нечего и с облегчением вздохнула.
Алеша вернулся назад очень довольный и весело сказал:
― Зря боялась. Там парень свою зазнобу сторожит.
― Точно? ― засомневалась я.
― Да успокойся, я его знаю! ― отмахнулся приятель.
― Он за мной ездил! Я вышла из калитки, а он поехал за мной, ― упорствовала я.
― Это просто совпадение, что он тронулся с места именно в тот момент, когда ты вышла.
― А зачем он ездил за мной в Федоровское?
― А ты уверена, что это был он? Может, это была другая машина. Ты номера запомнила? ― в тон мне спросил Алеша.
― Нет, на номер я не смотрела.
― Вот то-то же! Но ты не нервничай, парень вполне безобидный и мой знакомый, ― успокоил он меня, не удержался и сладко зевнул. ― Все, финиш! Покуролесили, повеселились и хватит. Давай прощаться и разбегаться по домам. Надо успеть хоть пару часиков подремать. Не знаю, как там у вас, буржуев, а мне завтра с утра опять на работу.
― У нас то же самое, только ещё хуже, ― усмехнулась я, выбираясь из машины.
Я вошла в холл и оказалась в центре возбужденно галдящей толпы. Казалось, все сотрудники до единого, вместо того чтобы разойтись по рабочим места и прилежно трудиться, сгрудились на первом этаже и оживленно обсуждали вчерашнее покушение. В центре стоял ночной сторож, которому, между прочим, давно пора было бы уйти домой и завалиться отсыпаться после дежурства, и энергично жестикулировал. Благодаря происшествию, он вдруг из незаметного служащего превратился в главную фигуру дня и от всей души наслаждался новой ролью. Все говорили одновременно, в воздухе висел разноголосый гул, но пронзительный голос Татьяны перекрывал весь этот гомон и резко взмывал к высокому сводчатому потолку.
Сотрудникам, увлеченным интересным разговором, было не до посторонних и потому моего появления никто, кроме Колькиной невестки, не заметил. И это было нормально, ведь от её острых глаз вообще ничего не ускользало, а уж появление ненавистной соседки и «проныры» и подавно. Увидев меня, она громко фыркнула и громко, ни к кому не обращаясь, об