В его серых глазах снова появилось то усталое выражение, которое так впечатлило ее вечером в пятницу. Значит, он не нарочно ввел ее в заблуждение. Все равно это не вычеркивает того факта, что из-за ошибочных имен они попали в крайне неприятное положение.
И все же она раздраженно заметила:
— На доске объявлений твое имя значится как Годфри. И на стеклянных дверях приемной, и на двери этого кабинета. Готова поклясться, что здесь на любом клочке бумаги будет имя Годфри. На всех твоих официальных бумагах. — Она подошла к столу, схватила пустой бланк и помахала им.
— Это мое официальное имя. Оно на всех документах. Как в твоем случае имя Алейша.
Али сердито посмотрела на него. Он прав, и они оба это знают.
— Врачи, работающие в системе здравоохранения, не имеют постоянных бланков, — едко заметила она.
Макс поднял на нее глаза и вздохнул, указав на кресло напротив стола:
— Сядь, Али.
Али не сразу села — несколько секунд она стояла и, нахмурившись, смотрела на него. Он тоже смотрел на нее. Тогда она закатила глаза и опустилась в кожаное кресло, про себя отметив, что еще ни разу в жизни не сидела в таком удобном и мягком кресле. Стул в ее больничном кабинете был с твердым пластиковым сиденьем, от чего уже через минуту начинало ломить поясницу.
— Вот несчастье, — произнес он.
Али выглядела точно так же, как и в ту ночь. Большие оливковые глаза смотрят неуверенно, зубы покусывают нижнюю губу, как тогда, когда она спросила его, не сочтет ли он ее порочной за желание лечь с ним в постель.
Он помнил вкус ее губ. И как эти губы скользили у него по телу. Ласкали живот… и спускались ниже.
— Да уж. Соответствует тому, во что превратилась моя жизнь за последнее время.
Ее слова вернули его к действительности. Она здесь, перед ним! И весь ее мир перевернулся.
Так что неподходящий момент думать о ночи в ту пятницу.
— Что нам делать? — обреченно спросила она. — Может, ты порекомендуешь кого-то еще в фирме, кто мог бы заняться моим делом?
Макс не сразу ее понял:
— Прости?
— Я полагаю, что ты должен отказаться от ведения этого дела.
И тут, к его ужасу, лицо у нее дрогнуло, и она залилась слезами.
Глава 5
Алейша была готова провалиться сквозь дорогой персидский ковер, если бы только там оказалась дыра.
Сердце беспорядочно колотилось о ребра.
Этого не могло случиться! Разве то, что она спала с ним, само по себе не является дурным поступком?
Неужели она должна подвергнуться публичному унижению за свои грехи?
— Прости… — выдавила Али, заливаясь слезами и хлюпая носом. Она слишком долго сдерживалась. — Не знаю, что со мной. Я никогда… не плачу.
Макс знал, что она сильная. Он внимательно изучил ее документы. Он знал, через что она прошла. Через неопределенность, расследование и восстановление в должности, потом снова неопределенность, когда дело было отправлено в суд.
Макс также знал, что ее бывший возлюбленный бросил ее и ушел к другой женщине. И в довершение всего она спала со своим адвокатом.
Он протянул ей бумажную салфетку из коробки у себя на столе.
Али вытерла глаза и высморкалась. За годы работы в больнице ей было не привыкать иметь дело со слезами и всплесками эмоций. Странно, что медучреждения не скупили весь рынок салфеток «Клинекс».
— Прости, пожалуйста. Не думай, что я слабая слезливая дамочка, которая плачет от малейшей трудности. У меня просто… на самом деле выдался тяжелый год.
— Не извиняйся. Если тебе будет от этого легче, то последним, кто плакал в этом кабинете, был наркоторговец весом в сто пятьдесят килограммов, от которого почти всю его жизнь не отходили телохранители.
Али помимо воли улыбнулась. Он не придал значения ее нервному срыву! Но все равно ей было стыдно за то, что ее так развезло. Он — самый лучший адвокат. Ее уверяли, что в сфере защиты по медицинским вопросам он именно тот адвокат, который ей нужен.
А она все испортила.
Конечно, обвинения были не лично против нее, но ведь это ее непосредственные действия привели к несчастью и поставили весь госпиталь в крайне затруднительное положение. Мало того, что Брисбенский мемориальный госпиталь должен опровергать неправомерный иск по факту смерти, но перед руководством нависла угроза потерять из-за нее прекрасного адвоката.
А госпиталю необходим хороший адвокат. Самый лучший. И ей тоже. Многое поставлено на кон. Даже если она никогда больше не возьмет в руки скальпель, ее репутация погублена. Как с этим пятном ей жить дальше?
Она должна доказать свою невиновность. И для этого ей нужен Макс.
Теперь выходит, что несколько месяцев прошли впустую. И не только время было потрачено зря, но и деньги, которые госпиталь выложил за ведение этого дела. И все из-за одной пылкой ночи.
Макс увидел, что Али овладела собой.
— Я не должен устраняться.
— Что?
— Али, мы встретились впервые три дня назад и провели ночь вместе, ничего не зная о том, кто мы. Это не противозаконно.
Перед Али на мгновение забрезжила надежда, но жизнь за последний год обернулась для нее такой черной стороной, что плясать от радости она не собиралась.
— Значит… с точки зрения закона мы чисты, — внесла ясность Али. — А как с этической точки зрения?
— Меня могут лишить адвокатской практики за то, что я вступил в сексуальную связь со свидетелем.
— О боже.
От его прямоты ее опять замутило, и она ухватилась за угол стола.
— Если бы… — он постучал указательным пальцем по столу, — если бы я знал об этом раньше. А я не знал. — Видя, как переживает Али, он заверил ее: — Все в порядке. Перейдем к фактам. Мы встретились в первый раз, до того не зная друг друга, в пятницу вечером. Правильно? Она кивнула:
— Правильно.
— Это была кратковременная близость на одну ночь, которая не имела для нас никакого значения, кроме как забыться. Правильно?
Али сглотнула слюну. Конечно же все так и было!
— Правильно, — выдавила она, борясь с желанием возразить.
— И у нас нет ни малейшего намерения продолжать эту связь ни во время судебного разбирательства, ни после суда. Правильно?
Она закивала, соглашаясь. После суда она должна решить, как ей жить дальше, как начать новую карьеру. У нее не будет времени на сексуальные утехи.
— Правильно. Абсолютно правильно, — сказала она.
— Если, однако, для тебя это будет тяжело и ты будешь неловко себя чувствовать, если я стану представлять твои интересы, то тогда, разумеется, я порекомендую нескольких коллег, которые смогут взяться за это дело.
Он видел, как она покусывает нижнюю губу, обдумывая его слова. Ее нежная губа, которую он совсем недавно терзал поцелуями…
— Но должен тебя предупредить, что если заново начинать с другим адвокатом, то все отодвинется на несколько месяцев, поскольку нужно будет получить отсрочку в суде. А тебе следует знать, что я не только полностью вник в ваше дело и готов к скорейшему его рассмотрению, но и то, что в Брисбене я являюсь лучшим адвокатом по медицинским проблемам.
Как бы высокомерно ни прозвучало его заявление, оно не вызвало у Али и тени сомнения. Наоборот — она представила, как великолепно он будет выглядеть в суде. Его самоуверенность созвучна такому же качеству у любого известного ей консультанта-хирурга.
Она ему верила и совершенно не хотела ждать еще несколько месяцев. Ей необходимо оставить позади этот кошмар и наладить заново свою жизнь.
— Хорошо. — Голос прозвучал обреченно, но решение было принято. Али прокашлялась и уже увереннее произнесла: — Хорошо.
Она выглядела такой трогательной, пытаясь справиться с волнением и победить испуг. А этот непослушный завиток… Это напомнило ему ее смущение перед дверью его квартиры. Наверное, именно ее смущение тогда все и решило. Чтобы отделаться от этих мыслей, Макс поспешил снова перевести разговор в профессиональное русло:
— Я должен быть предельно честным. Мы не можем изменить того, что случилось несколько дней назад. Но должны контролировать то, что произойдет начиная с этого момента.
— Конечно. — Али кивнула.
Она согласна на все, что он скажет и чего потребует. Только бы не отказался вести ее дело. Она будет в точности выполнять все его требования.
Али поднялась. Ноги дрожали.
— Тогда начнем заново? — Она протянула ему руку. — Здравствуйте. Я — доктор Алейша Грегори. Рада с вами познакомиться.
Макс посмотрел сначала на нее, потом на ее протянутую руку, потом снова на нее. Он улыбнулся, встал и крепко пожал ее руку:
— Здравствуйте. Я — Макс Шеррингтон. — И добавил: — Ваш адвокат.
Тепло его руки разлилось у нее по телу. Она закусила нижнюю губу.
Максу сделалось жарко. Только одному Богу известно, как ему хотелось впиться в эту пухлую мягкую губку!
Спустя полчаса они удобно устроились за столиком у окна ресторана «Ча ча чар», одного из многих ресторанчиков, усеявших прогулочную зону вокруг паромного причала. Макс был постоянным посетителем, и Али позволила ему заказать фирменный стейк, потому что она до сих пор была слишком взвинчена, чтобы самой что-то выбрать.
Есть ей не хотелось, но в пустом желудке началось бурчание, да и голова кружилась. Пора поесть. Иначе она будет не в состоянии понять, что он говорит.
— Может, нам следовало поехать в «Ривер Бриз»? — спросил Макс, глядя, как Али вертит в руках столовый прибор.
— Почему? — Али подняла на него глаза.
— По-моему, тебе здесь неуютно.
— Нет… здесь замечательно.
Ей только шуточек Кэт не хватало! К тому же она не рассказала подруге о том, чем они с Максом занимались в ту пятницу. Уж у Кэт достаточно смекалки, чтобы, увидев их вместе, сразу догадаться, что к чему.
— Кэт не знает про нас? — спросил Макс.
Пальцы Али застыли на зубцах вилки, и она посмотрела на него из-под челки, покусывая губу.
— О чем? О том, что ты — мой адвокат? — Она сделала вид, что не понимает намека.