— Нет, прелестная Маргарет, — зловеще произнес граф. — Я сам с тобой разберусь…
Краем глаза Мэг увидела, как вдалеке мелькнула маленькая фигурка Энни и исчезла за деревьями.
— Я так долго искал тебя в Лондоне, несколько раз мы сталкивались с тобой, но тебе удавалось сбежать от меня. Что ж, тем сладостнее встреча…
Внезапно Мэг рванулась с места, перемахнула через низкую металлическую ограду и помчалась в сторону дороги. Граф Ратледж несколько секунд остолбенело смотрел вслед, а потом, опомнившись, побежал за ней.
— Стой, Маргарет! Остановись! — завопил он. — Ты все равно не убежишь от меня!
— Помогите! Помогите! — отчаянно кричала Мэг. — Кто-нибудь, на помощь!
Она оглянулась и с ужасом увидела, что граф, держа на вытянутой руке трость, почти догоняет ее. Он, тяжело дыша, пытался тяжелым набалдашником ударить Мэг по спине.
— Остановись, мерзавка, — хрипел он, — остановись!
Сильный удар по голове мгновенно свалил Мэг с ног. Перед ее глазами с бешеной скоростью заплясали огненно-красные круги, потом они стали серебристого цвета, и Мэг полетела в черную бездну.
«Кинкейд…» — успела подумать она краем угасающего сознания.
Граф Ратледж оперся на трость, старясь восстановить дыхание, и вдруг острая боль пронзила левую сторону его груди. Он схватился за сердце и замер. — Все из-за тебя, мерзавка. — Не делая резких движений, он медленно наклонил голову и посмотрел на распростертую на земле Маргарет.
Граф Ратледж постоял несколько минут. Боль постепенно исчезла, дыхание восстановилось. Сунув трость под мышку, он обеими руками схватил Мэг за плечи и поволок ее по земле к дереву, у которого была привязана его лошадь.
— Глупая, глупая Маргарет, — бормотал он себе под нос. — От меня не убежишь…
Он дотащил Мэг до дерева, поднял ее на руки и посадил на лошадь. Она тихо застонала, голова ее бессильно опустилась на грудь. Поддерживая одной рукой ее за спину, граф Ратледж взял поводья и повел лошадь по дороге, в конце которой возвышался мрачный каменный замок.
— Клетка захлопнулась, птичка, — повторял Персиваль. — Клетка захлопнулась.
Мэг открыла глаза и застонала от резкой боли в голове. Она сидела на грязной соломе, прислонившись спиной к холодной каменной стене. Где она? Мэг медленно обвела глазами темное помещение, но ничего не увидела. Внезапно вспомнила: она пошла вместе с Энни, внучкой Мевис, на кладбище к могиле сына, и там появился граф Ратледж… Кажется, он сильно ударил ее по голове. Где же она сейчас находится?
Мэг попыталась подняться на ноги, но, к своему ужасу, обнаружила, что ее руки скованы металлической цепью, конец которой прикреплен к каменной стене. Значит, граф Ратледж бросил ее в подвал своего замка…
— Мерзавец, негодяй… — еле слышно прошептала она.
Маргарет знала о существовании подвала и часто видела, как туда посылали слуг за хранившимся там вином. Ей было очень любопытно побывать там, но Филип не разрешал. Он говорил, что посещение подобных мест не для женщин. Однажды Маргарет все-таки удалось побывать в подвале, и он показался Маргарет тюрьмой, могильный холод сковал ее тело, давил на плечи, а эхо шагов грохотом отдавалось в ушах. Маргарет в ужасе побежала назад, спотыкаясь на ступеньках, и ей чудилось, что чьи-то костлявые руки хватают ее за плечи и тянут вниз.
Теперь она снова очутилась в этом подвале…
«Главное, не поддаваться панике, — уговаривала себя Мэг. — Я что-нибудь придумаю. Я выберусь из этой темницы!»
Но как? Как разорвать эти толстые цепи, сковавшие ее запястья? Мэг тихо застонала от бессилия. Неожиданно из темноты донесся тихий стук, словно кто-то бил одним камешком о другой. Мэг замерла. Еще стук, еще… Кто-то пытался привлечь ее внимание! Значит, она не единственная узница этой каменной темницы…
— Эй… здесь есть кто-нибудь? — с надеждой в голосе крикнула она, но ее голос прозвучал еле слышным шепотом. — Отзовитесь…
Долгое время тишину не нарушал ни единый звук. Мэг напряженно ждала, не раздастся ли снова стук камешков.
— Вы слышите меня? — наконец не выдержала она.
Один негромкий стук.
— Один раз означает «да»? — догадалась Мэг.
Еще стук.
Мэг глубоко вдохнула сырой, пахнувший плесенью и затхлостью воздух, и громко крикнула:
— Вас бросил в подвал граф Ратледж?
Раздался один резкий стук. Он прозвучал громче предыдущих. Мэг еще раз попыталась подняться на ноги, но цепи, крепко сковавшие руки, не дали ей этого сделать. Рухнув на соломенную подстилку, она снова прислонилась спиной к холодной каменной стене, несколько минут сидела молча, а потом крикнула:
— Вы можете говорить?
Два коротких стука.
Значит, бедный узник или узница настолько обессилел, что не может вымолвить ни слова, или ему заткнули рот кляпом…
— Вы женщина?
«Да» — один стук.
Мэг побоялась спросить, как долго мается в подвале эта несчастная…
— Не волнуйтесь! — мягко проговорила она. — Мы что-нибудь придумаем, уверяю вас! Вы слышите меня?
Один стук.
— Мы обязательно выберемся из этого подвала. Мы спасемся, не теряйте надежды!
Она напряженно вслушивалась в тишину, но больше ей никто не ответил. То ли несчастную окончательно покинули силы, то ли она уже не верила в счастливое избавление.
Мэг подумала о Кинкейде, и в ее душе затеплилась слабая надежда. Вернувшись домой и прочтя ее прощальную записку, он должен был пойти к Сэйти, чтобы узнать от нее, куда она исчезла. Сообщит ли ему Сэйти, что Мэг отправилась в замок Ратледж? Или даже под пытками она не предаст свою подругу?
Мэг горестно усмехнулась. Сейчас она молила провидение о том, чтобы верная, надежная Сэйти нарушила свою клятву и обо всем рассказала Кинкейду!
«Сэйти, нарушь клятву, скажи Кинкейду, где я! — мысленно просила Мэг. — Он примчится в замок, вызволит меня из каменной темницы и спасет от страшного возмездия графа! Если только… не захочет расправиться со мной сам…»
29
Кинкейд скакал верхом по дороге к подножию высокого холма, на вершине которого раскинулся замок. Поравнявшись с крайним домом деревушки Ратледж, Кинкейд придержал поводья лошади. Картина, представшая его взгляду, была удручающей: старые, ветхие, покосившиеся домишки, которые, казалось, держались только чудом. Люди в лохмотьях, работающие на поле, и грязные, оборванные дети, играющие на провалившихся ступеньках домов.
«Как же граф мог допустить такую ужасающую бедность и разруху в своих владениях? — не мог понять Кинкейд. — Неужели ему, богатому человеку, не стыдно, что его подданные живут в такой нищете? Как только получу наследство, сразу же истрачу часть денег на восстановление деревушки Ратледж и помогу ее жителям. Но сейчас для меня самое важное — отыскать Мэг и вернуть ее! Господи, только бы мы с ней не разминулись, и она не вернулась бы в Лондон без меня!»
Кинкейд был так занят своими невеселыми мыслями, что не заметил, как к нему подошла маленькая девочка в голубом платье, а следом за ней — старая сгорбившаяся женщина.
— Милорд! — негромко позвала старуха. — Милорд!
Мевис, они несколько дней назад встретились на кладбище.
— Мевис, рад тебя видеть! — воскликнул он. — Ты живешь в этом доме?
— Да, сэр. Я надеялась, что вы приедете, и вот вы здесь.
— Ты… ты ждала меня? — удивленно произнес Кинкейд. — Но почему?
— Милорд, вы правильно поступили, снова вернувшись сюда, — скрипучим голосом сказала старуха.
— Мевис, перестань говорить загадками! Мне некогда, я приехал в Ратледж, чтобы повидаться с одним человеком, а ты отнимаешь у меня время!
— Вы, очевидно, ищете женщину? — в выцветших глазах старухи мелькнули хитрые огоньки. — Моя внучка может рассказать кое-что, если вам, конечно, интересно! — Мевис повернулась к девочке.
— Расскажи милорду, что ты видела сегодня утром, не бойся. Милорду следует поторопиться, ведь речь идет о жизни и смерти.
— О чем это ты, Мевис? — воскликнул Кинкейд, и смутное чувство надвигающейся беды сжало сердце.
Девочка подошла вплотную к лошади, на которой сидел Кинкейд, подняла голову и тоненьким голоском спросила:
— Милорд, вы ищете даму?
— Да, красивую молодую женщину с темными пышными волосами и зелеными глазами, — быстро проговорил Кинкейд.
— Это леди Суррей. Она приехала в деревню вчера вечером, был сильный дождь, и я пригласила ее переночевать у нас в доме. Мы пили чай и ели вкусные булочки.
— А куда она пошла, когда настало утро? — Тревога охватила душу Кинкейда.
Девочка ничего не ответила, и Кинкейд нетерпеливо обратился к старухе:
— Мевис, как зовут твою внучку?
— Энни, милорд.
— Энни, малышка, скажи, пожалуйста, куда утром пошла дама? Мне очень важно это знать.
— Утром леди Суррей вместе со мной пошла на кладбище, чтобы навестить могилу своего сына.
Значит, он не ошибся, предположив, куда могла отправиться Мэг. Но уже наступил полдень, где же сейчас она?
— Сколько зла таит в себе замок ваших родственников, — неожиданно вступила в разговор Мевис. — Сколько зла и жестокости, если бы вы только знали, милорд!
— Мевис, объясни толком, что произошло? Почему ты опять говоришь загадками?
— Он пригрозил, что вырвет мне язык, — продолжала старуха, не обращая внимания на реплику Кинкейда, — но я не боюсь этого дьявола.
Кинкейд быстро слез с лошади, подошел к Мевис.
— Ты скажешь мне, что случилось? Какой дьявол пригрозил вырвать тебе язык, и где сейчас находится леди Суррей?
Повивальная бабка наклонилась к девочке, погладила ее по пшеничного цвета волосам и невозмутимо произнесла:
— Расскажи милорду, что ты видела на кладбище, Энни.
— Я привела леди Суррей к могиле ее сына, оставила там, а сама пошла к старой церкви. Я начала собирать мед, как вдруг услышала его голос, а потом увидела и его самого.
— Кого?
— Господина с кривым ртом. Графа Ратледжа.
У Кинкейда сердце рухнуло вниз. Значит, Персиваль уже вернулся? Неужели кто-то прознал, что Мэг собирается в замок, и донес ему?