Полный бред. Этот человек, этот Крутиков никогда здесь не появлялся. Никто из сотрудников его в глаза не видел и ничего не слышал о нем. А уж тем более Виктор. Совершенно невероятно.
Я так и заявил этим из милиции. Более того, я связался с некими людьми и выяснил следующее: Крутиков никогда даже не интересовался нашей фирмой. По крайней мере, по работе.
— Говорят, он шантажировал Виктора.
— Полный бред. Как, скажи на милость, он мог его шантажировать? Какая-то мелкая сошка… у Виктора была возможность… все это бред. Я так и сказал. Не понимаю, зачем охраннику понадобилось все это выдумывать?
На вопрос «зачем» ответить было не так сложно. Это идиотское признание единственная возможность совершить побег.
Милицейские чины наверняка едва не лишились чувств от радости, когда вслед за первым убийством он сознался во втором.
Убийство сотрудника налоговой полиции не заинтересовать их просто не могло. Теперь мне стало совершенно ясно: охранник Виктора не убивал. Его просто подставили, а потом убрали.
Недалекий парень сыграл свою роль и исчез. Впору цитировать классика.
Андрей уже некоторое время сидел молча, сложив на столе детские ладошки, а я вдруг подумала, что он напуган. Парень меня боится. Должно быть мой визит произвел впечатление, визит в самом деле нелепый. Чего я хочу от этого человека, зачем я приехала сюда?
— Ты уверен, что неприятностей у нас не будет? — спросила я как можно спокойнее.
— Конечно уверен. Какие неприятности, Лили, я тебя умоляю, в той ситуации… в общем, не думай об этом. Тебе и так здорово досталось. Я, как и все твои друзья, мы… — Он замолчал и покраснел, а я улыбнулась и пошла к двери.
— Спасибо, — сказала тихо и вышла, Андрей не смог скрыть вздоха облегчения, а я подумала: «Слишком много друзей развелось».
На следующий день позвонила Жанна и мы встретились в обеденный перерыв недалеко от офиса в маленьком кафе, где она обычно обедала.
— Задание выполнено, — весело сообщила она. — Не хочешь рассказать, зачем тебе понадобился этот Гаевский?
— Не хочу.
— Хозяин — барин, тогда слушай. В клуб его приняли по рекомендации нашего Шермана и старой карги Липатовой. Эта без ума от него. Глазки закатывает и держится рукой за искусственный бюст, видно здорово проняло, а мальчик, между тем, годится ей в сыновья, а может и во внуки, бабка так намудрила с возрастом, что и сама поди не помнит в каком веке родилась. С ее слов он бесценное сокровище. Хочешь, чтобы я выспросила о нем у Шермана?
— Нет.
— Ага. Ромке мало, что известно. Два неудачных брака, дети отсутствуют, первая супруга старше его на десять лет, вторая только на восемь. На лицо Эдипов комплекс. Это в лучшем случае.
— Все?
— А что ты хотела? Без того ясно, парень охотник за приданным.
Ромка сказал, он вроде бы возле тебя вертелся. Правда?
— Твоему Ромке не мешало бы укоротить язык ровно на половину.
— Значит, все же вертелся. И женское сердце не выдержало.
Теперь ты вдова и… — Я взглянула и Жанна замолчала, пожав плечами. — Ромка сказал, Виктор был в клубе за несколько дней до смерти.
— Знаю…
— Он считал, у тебя есть любовник…
— А когда он считал иначе?
— Один из официантов сделал фотографию. Вы с Гаевским за столом и вроде бы мило беседуете. Ромка узнал и официанта уволил.
— Что-то новенькое. Странно, что менты об этом не пронюхали.
— Ты недооцениваешь Ромашку и его умение влиять на людей. Твоя репутация белоснежна как фата новобрачной.
— Спасибо.
— Пожалуйста. Хочешь совет? — минут через пять спросила Жанна.
— Заведи роман. Хоть с этим Гаевским. Встряхнись, приди в себя. Ты ж потрясающе красивая баба, а всю жизнь точно царевна-несмеяна, замороженная какая-то. Допустим, ты здорово ошиблась в Викторе, но жизнь на этом не кончилась. Теперь ты свободна. Эй, ты меня слышишь?
— Нет, — покачала я головой.
— Знаю, о чем ты думаешь, — вздохнула она. — Винишь себя в смерти мужа. И пытаешься докопаться, кто его убил, а вернее за что. Глупое любопытство. Убил охранник и сам скончался. Концы, как говорится, в воду, прошу прощения за каламбур. Любопытной Варваре на базаре нос оторвали, что без носа от твоей красы останется? Подумай хорошенько и ни во что не лезь. Я выражаюсь ясно?
— Предельно.
— Идем, у меня обед кончается.
Я уехала к родителям, мне казалось, стоит вырваться из привычного круга, и я обрету покой. Очередная иллюзия. Я бродила по родному городу и с недоумением вопрошала себя: «Что я здесь делаю?» Тревога не отступала, а вместе с ней я испытывала нечто сродни удивлению: все эти годы я мечтала о свободе, теперь она у меня есть, а я понятия не имею, что с ней делать.
Я с трудом протянула неделю и поспешила вернуться.
В аэропорту меня никто не встречал, потому что я не сообщила о дате своего приезда. Взяла такси и через полчаса была возле дома. Только тогда я поняла, как хотела вновь оказаться здесь, было над чем поломать голову, но психологией я никогда не увлекалась и потому просто восприняла все как должное.
Я вошла, позвонила на пульт охраны, оставила чемоданы в холле, а сама прошла в кухню. На столе стояла большая коробка. Я приподняла крышку, под ней был торт. Огромный, с крупными ядовито-красными плодами клубники, сделанными из крема. Я замерла в недоумении, со странным чувством глядя на них, ярко-красное рождало в душе смутное беспокойство. Я повертела в руках коробку. Торт изготовлен вчера на первом хлебозаводе.
Какой идиот решил сделать мне подарок? Войти в дом могла лишь Жанна, я оставила ей ключи, соответственно код был ей известен, но подруге вряд ли бы пришло в голову купить этот шедевр кулинарии, она прекрасно знает, что я терпеть не могу крем.
Время шло, а я все стояла и пялила глаза на торт, точно загипнотизированная, потом одним движением сбросила его на пол. Красное перемешалось с зеленым и белым, торт на полу не вызывал теперь никаких чувств, кроме досады, а я пошла в гостиную и вскоре замерла на пороге. Вся комната была заставлена цветами. Не меньше двух сотен алых роз стояло в вазах на столе, каминной полке, тумбочках и просто на полу.
«Сережа», — подумала я и уже хотела улыбнуться, а вместо этого нахмурилась. Как Сережа мог войти в дом? И тут я заметила конверт. Обыкновенный конверт на каминной полке возле вазы с пунцовыми розами.
Я открыла его и извлекла листок бумаги, на нем печатными буквами было написано: «Завтра сорок дней, как ты убила мужа».
Я медленно осела в кресло, зажмурилась и постаралась дышать ровнее. Глупо притворяться, что это для меня неожиданность, все это время я подсознательно… Конверт выпал из моих рук, а я заплакала. От горечи и обиды. Сегодня в этой комнате, заставленной цветами, можно было проститься со всеми надеждами.
Слезы все еще катились по моим щекам, а я уже начала соображать. Первое: кто мог войти в дом? Второе: розы. Где-то кто-то купил большую партию и как-то их в дом доставил.
Третье: мне нужен помощник, придется пока остановиться на кандидатуре Сергея, если он не… Об этом даже думать не хотелось, но и в этом случае разумнее держать его на глазах.
Я решительно шагнула к телефону и набрала номер. Сергей ответил сразу.
— Слушаю.
— Это я. — Голос мой звучал хрипло, мне пришлось вновь устроиться в кресле, голова кружилась, а запах роз вызывал тошноту.
— Лили, — обрадовался он. — Ты вернулась? Наконец-то. Когда увидимся?
— Приезжай ко мне. Сейчас.
— Что-нибудь случилось? — растерянно спросил он.
— Прошу тебя…
Я положила трубку и стала ждать.
Сергей приехал через двадцать минут. Я услышала, как остановилась машина возле ворот, и бросилась в холл, он не успел подняться по ступенькам, а я уже распахнула дверь.
— Входи.
Он привлек меня к себе и мы долго стояли обнявшись.
— Я люблю тебя, — сказал он. Я кивнула, думая о том, как много бы отдала за то, чтобы быть уверенной, что это правда.
Я взяла его за руку и повела в гостиную. Он огляделся и на губах его появилась улыбка.
— Ты это для нас приготовила? — Я невесело усмехнулась.
— Для нас. Но приготовил кто-то другой. — Я протянула ему конверт. Он взглянул и задумался, машинально постукивая конвертом по ладони.
— Это то, чего мы ждали? — Я пожала плечами. — Вот так подарок. Что им надо, как думаешь?
— Деньги, что же еще?
— О деньгах здесь ни слова. Послушай, на серьезных людей это непохоже. И цветы… Тебя как будто поздравляют с убийством мужа. Может быть это шуточки Владимира Павловича?
— Я не знаю, чьи это шуточки, но горю желанием узнать.
— Ты позвонила в милицию? — Судя по выражению лица, он говорил серьезно.
— Думаешь, это что-то даст? — спросила я как можно спокойнее.
— Кто-то проник в дом и это письмо попахивает шантажом.
— Милиция здесь не поможет.
— Лили, дело об убийстве твоего мужа закрыто. Кому-то твое наследство не дает покоя. Ну и пусть развлекается, посылая цветочки. В конце концов ему надоест… Переезжай ко мне, — тихо добавил он. — Ты совсем одна в этом огромном доме.
— Наш корреспондент прав, завтра сорок дней. Поминки и прочее.
Следует обо всем позаботиться. Дом был на сигнализации, — сказала я без перехода. Сергей нахмурился.
— Но кто-то смог войти и… и, несмотря на это, ты хочешь здесь остаться?
— Я хочу узнать, что за идиот затеял все это? — не удержавшись, рявкнула я.
— Но если не обращаться в милицию…
— Послушай, Сергей, эти розы где-то купили и как-то сюда доставили.
— Я понял тебя. Однако, если задумавший это не совсем дурак, вовсе необязательно покупать цветы в одном месте.
— Цветочных магазинов не так много.
— Есть еще рынки.
— И все-таки я бы попробовала.
— Ну хорошо. Давай попробуем. Хотя, я считаю эту выходку жестом отчаяния. В письме никаких угроз и требований, злобная выходка и ничего больше.