Жанна задремала сама, и разбудил ее Миша, который, повернувшись к ней, сначала прошелся руками по ее груди, а потом, прихватив за попку, прижал ее к себе. Жанна явственно ощутила, что к походу в душ он уже готов.
— Доброе утро, детка. Значит, так, — проговорил он еще полусонным голосом. — Сейчас я ползу в ванную, а ты присоединишься ко мне через пятнадцать минут. Понял?
— Нет. Я спать хочу.
— Раз понял, выполняй. Он откинул одеяло и сел.
— Ой, блин, колтун-то какой!..
Через пятнадцать минут Жанна стукнула в дверь ванной.
— Да, пожалуйста, проходите! — громко, радушно, словно приглашая посетителя в кабинет, отозвался Миша вполне бодрым голосом.
Жанна вошла, увидела за полупрозрачной занавеской его силуэт и учуяла запах геля с апельсином.
«Ну конечно, Абхазия родная!»
— Вы хотели меня видеть?
— Да! — так же радостно отозвался Миша и, отодвинув занавеску, добавил: — Проходите, пожалуйста! Вас-то, девушка, нам обоим и надо!
Жанна хотела улыбнуться Мише, но то, что она увидела, повергло ее в шок, и она, опустив глаза, инстинктивно отступила. Его это, кажется, только позабавило, и он рассмеялся нарочито противным, резким смехом.
— Только не говори, что увидела что-то новое!.. А ну, иди сюда быстро!
Видя, что она не выказывает особого желания подчиниться, Миша схватил ее за запястья и втащил под душ.
— Халат намокнет!
— А какого ж ты его не сняла при входе в банное отделение? Порядков, девушка, не знаете?.. Ну чего ты все стесняешься? И я у тебя все видел, и ты у меня… Ну, расслабься, я хочу тебя такой запомнить…
— Не в армию ж ты уходишь.
— Все равно. Ух ты, конфетка, булочка…
Миша, придерживая за шею, чтобы не уворачивалась, поцеловал ее, а когда он, задохнувшись, оторвался от ее губ, Жанна ощутила его в себе и сладко застонала. Они уже привыкли друг к другу, и Миша обращался с ней уверенно, зная, как доставить ей удовольствие.
— …Как, девочка?.. — прошептал он, отстраняясь, чтобы посмотреть ей в лицо.
— Ты был великолепен.
— И как же ты без меня?
— А я буду думать, что все это придумала…
— Ну, нет, я так не согласен. Я не придуманный… Ну-ка, дай сюда руку! Ну? Это что — придуманное?!
Он снова вошел в нее, а Жанна ласкала его бедра и спину, наслаждаясь ощущением гладкой кожи и упругих мышц.
— Все, меня ты победил, — прошептала Жанна Мише на ухо. — Готова выплатить любую контрибуцию, только отпусти.
— Смотри, а то повторю?
— Нет-нет, я не могу больше.
Жанна с трудом отодвинула от себя Мишу и погладила по плечу с татуировкой. Тигр смотрел на нее с сочувствием, хотя сизое пятно стекло ему аж на левое ухо.
— Синячок-то нехилый вырос, — с сожалением произнесла Жанна.
— Не самое худшее из возможного.
Жанна вытерлась и вышла из душа. После нагретой ванной комната показалась ей особенно промозгло-холодной.
«Еще и Мишка уедет… Ай, лучше об этом не думать… Слишком много страстей — не для меня это».
— Кофию пить будете? — не поднимая головы, спросила Жанна, когда Миша вошел в кухню.
— А как же! — радостно отозвался он, садясь у стола.
«Похоже, он уже не слишком переживает. Или не переживал вовсе».
— Справился со стрессом?
— Да, главное — сказать себе, что так надо. Как шагнуть из самолета. С парашютом не прыгала?
— Нет, но летала за катером над Средиземноморьем.
— И как?! С этими твоими комплексами…
— Высоты я не боюсь совершенно. Вот такой парадокс. Никаких эмоций, просто выброшенные в море деньги. Хотя бесподобно красиво.
Настенные часы показывали 10.20. Миша поставил чашку.
— Спасибо за кофе, мой птенчик. Мне пора. Он встал.
— Ничего здесь не забыл?
— Да нет.
Они вышли в прихожую, причем Миша так и не отпускал ее талию.
— Все, детка, до свидания. Я буду звонить. Он взял Жанну за щеки и почти по-братски поцеловал в губы, прижал к себе еще раз и отступил к двери.
— Не перетренируйся на радость врагам.
— Никогда. Бай-бай, бэби.
Миша скрылся за дверью, потом Жанна увидела его садящимся в машину.
«Так, значит, воскресенье свободно для меня одной», — подумала Жанна, возвращаясь в комнату, и вдруг заметила, что день-то чудесный, солнечный, и можно хорошо провести время.
Вечером ее тахта показалась Жанне чересчур широкой и неуютной, но она постаралась поскорее заснуть, повторяя себе, что в понедельник у нее куча важных дел, работа и вообще…
— Ты в последнее время какая-то не такая, — заметила Анжела, войдя утром в отдел.
— Во-первых, у меня выраженный весенний авитаминоз, — прохладно заметила Жанна. — А во-вторых, у меня есть близкие люди, с которыми я могу обсудить свои проблемы.
— А, проблемы все-таки есть! — обрадовалась Анжела, не поняв или притворившись, что не поняла намека.
— Нет, проблемы уже нет, — уверенно ответила Жанна.
«Проблема отъехала».
А Миша так ей и не позвонил, ни на этой неделе, ни на следующей. Нельзя сказать, что это обстоятельство сильно расстраивало Жанну. В общем, это был не тот человек, чтобы ожидать от него особого изыска в области нежных чувств. А уж верности-то!..
«Кавалергарда век недолог». Пусть себе тренируется — долго ли ему махать кулаками? «Конкретные ребята» лупят друг друга в пятак на своей загородной базе, и им ни до чего, кроме будущих гонораров», — каждый раз легко утешалась Жанна, когда вечером звонил телефон и это оказывались подружки или знакомые.
О Мише она никому из них не рассказала. Зачем?
Пришли и прошли чудные майские праздники, пусть холодные, но с ослепительным солнцем и крепким, бодрящим ветром.
«Он, должно быть, уже в Москве», — подумала Жанна в середине третьей недели с их с Мишей расставания.
В четверг на фирму принесли и раздали по отделам приглашения посетить финал турнира по кикбоксингу среди профессионалов. Цветная обложка изображала бойца в шлеме, с перчаткой, прикрывающей челюсть, и содержала билет за полторы тысячи рублей.
— Ой, да это ж наш Майкл! — восторженно взвизгнула Анжела, когда Катя принесла из дирекции три билета — самой Кате он не полагался.
Жанна присмотрелась повнимательнее — изображение было как бы чуть стерто движением и полупрозрачно. Да, это был его прямой нос и высокая, выступающая скула.
— Поболеть за него приглашает! — мечтательно проговорила Анжела, рассматривая картонку на расстоянии вытянутой руки. — Хорош мужик!
— Ну и цена! — для контраста охнула Жанна.
— За все «уплочено». Пойдешь?
— Нет, наверное. Не знаю. Катя, хочешь? — предложила Жанна, вовсе не желая, чтобы девочка согласилась.
— Нет, Жанночка, спасибо, у меня ж экзамены.
— Ты не стесняйся, если что-то надо по учебе, — благодарно улыбнулась ей Жанна, и Катя, не зная, что за этим стоит, тоже ответила ей нежной улыбкой. — Обращайся.
— Зря ты, Жанк, это ж кайф! Мужики молодые, накачанные, все в обтяжку! Хоть разгляжу, как там у Мишки — все как рассказывают? — откровенно вздохнула Анжела. — А то о нем таки-и-е легенды ходят…
«Он родился, чтоб сказку сделать болью… Видела б ты, что я видела».
— Бинокль захвати, — мрачно посоветовала Жанна, небрежно спихивая билет в ящик стола.
— А что, — запальчиво воскликнула Анжела, — не интересуешься?
— Я не озабоченная.
«Только б не стала просить лишний билетик…»
— А я вот люблю мужиков.
— На здоровье.
— Вот именно. Тогда и авитаминоза не будет.
Заключительные бои турнира должны были состояться в пятницу вечером. Между ними и концом рабочего дня было пять часов.
«Успею съездить домой и переодеться, — подумала Жанна. — Хотя…»
Ей и самой было неясно, захочет ли она, приехав домой, оттуда выходить. Чемпион о ней забыл, эсэмэску не прислал, так и она не обязана. Обидится — его проблемы.
Но с работы в пятницу она ушла рано, вместе с девчонками, хотя эти десять минут спуска с одиннадцатого этажа в переполненной кабине, с остановками на каждом этаже, были для нее настоящим испытанием.
Скорей помыть голову — ее каштановые волосы так долго сохнут! Блестящая голубая блузка — под цвет глаз, бархатные синие брюки-стретч, и она неотразима.
К спортклубу, где проходил турнир, Жанна подошла без пяти девять. Наверняка все ее коллеги, решившие принять приглашение, уже там, и никого она, если постарается, не встретит.
У входа ее пропустили через металлоискатель, хмурый мальчик-шкаф показал пальцем, куда ей надо идти по билету, но, как только он отвлекся на следующего опоздальщика, Жанна развернулась на сто восемьдесят градусов…
«В соответствии с многолетней традицией…»
…и пошла в другой сектор — наверняка места найдутся, хоть на галерке.
Зал не очень большой, но народу было много, хорошо одетого и сильно взволнованного. Откуда-то, развеивая плотный аромат дорогого парфюма, накатывали волны холодного воздуха.
Место, с трудом, она нашла почти у потолка. Молодой парень, рядом с которым она пристроилась на простой лавке, увидев билет, все еще зажатый в ее руке, спросил:
— А чё вы здесь? Вам туда…
— Нет-нет, я не хочу, — торопливо пробормотала Жанна.
— А отсюда ничего не видно.
— А мне и не надо. Хочешь?
Жанна вырвала билет из обложки и протянула парню.
— Хочу… — почему-то обиженно проговорил он.
— Мне свой отдай и, если спросят, не говори, где взял. Хорошо?
Парень молча исчез, словно боясь, что она передумает, а Жанна огляделась. До помоста, где махали ногами полуголые девицы с помпонами из блестящих лохмотиков, было действительно далеко, и еще мешало деревянное ограждение — эти места были почти над самым выходом к помосту.
«Ориентируюсь я плохо, но интуиция меня не обманула. Все, что мне надо, увижу, а меня — никто».
В половине десятого девицы, дружно вереща, ссыпались с ринга, а под вой публики под канаты пролезли соперники. Мишу Жанна узнала не сразу и поспешила надеть очки. Оппонировал ему боксер постарше, но заметно крупнее, матерее.