— Ну и что? Это работе не мешает. Давай иди домой и приляг, отдохни немного.
Виолетта не хотела идти домой. Кевин уже начинал собирать вещи: его работа подошла к концу. До отъезда оставалось еще несколько дней, но многочисленные приборы и установки за десять минут не упакуешь.
Виолетта снова с беспокойством подумала о задержке месячных и постоянной тошноте. Неужели она в положении?
Но ведь врач обследовал ее и заверил, что она никогда не сможет иметь детей, потому что фаллопиевы трубы у нее полностью непроходимы. Чудес на свете не бывает. Поэтому Виолетта объяснила свое нездоровье нервным расстройством, которое было связано со скорым отъездом Кевина.
— Я не оставлю вас одних в магазине, — твердо сказала она.
Барбара просунула голову в ванную, взглянула на Виолетту и хлопнула пузырем жвачки.
— Тебе придется это сделать. Иди. Сейчас такая жара! Выпей холодного лимонада.
Виолетта поморщилась:
— Только не говори мне про лимонад, а то меня снова начнет тошнить!
Вот, значит, как! Ее просто-напросто выгоняют из собственного магазина! Ладно уж, придется пойти у них на поводу.
Задняя дверь в доме была открыта, сквозь нее доносился мелодичный трезвон. Черт побери, этот телефон не замолкал ни на минуту! Виолетта открыла холодильник и со вздохом прислонилась к нему, чтобы ощутить приятную прохладу.
— Неплохая идея спастись от жары. Можно составить тебе компанию?
Из столовой неожиданно выглянул Кевин — без рубашки и без ботинок, в одних шортах. В руке он держал моток тонкой веревки. Бросив ее на стол, он подошел к распахнутому холодильнику. Не успела Виолетта опомниться, как он уже нежно целовал ее в губы.
— Гм. Свежая зубная паста. Великолепный афродизиак!
Господи, еще один поцелуй, и она снова будет чувствовать себя на все сто! Ее сердце бешено колотилось. Этот мужчина сумел изменить ее внутренний мир! Он вылечил ее от неуверенности в себе, помог вновь ощутить себя полноценной женщиной. И все это — благодаря бесконечным лунным ночам и пылким, изысканным поцелуям.
— Ты была на лавандовом поле? Мы со старым Филбертом и его командой только что закончили сбор урожая. Теперь там все в полном порядке.
Виолетта бросила в чашку несколько кубиков люда, захлопнула дверцу холодильника, прошла в гостиную и обессиленно опустилась на диван: было слишком жарко, чтобы стоять.
— Ты говорил с «Женесс»? — поинтересовалась она.
— Да. — Кевин подтянул к дивану старое кресло и сел рядом. — Ты знаешь, как все будет развиваться дальше. Я провел эксперименты, которые нужно было провести. Дальнейшие тесты могут быть сделаны исключительно в лабораторных условиях.
— Да, я знаю.
— Для того чтобы провести следующую серию экспериментов, надо запастись терпением. Запах любых духов имеет три фазы или ноты — головную, сердечную и базисную. Головная нота — самая нестойкая. Это аромат, который мы ощущаем, когда только нанесли духи. А вот базисная нота — это тот запах, который держится в течение нескольких часов после нанесения.
Кевин разговаривал с Виолеттой так, словно она сама ничего об этом не знала. Как будто ему казалось, что она должна все еще раз хорошенько повторить. При этом он смотрел на нее как на самое дорогое на свете сокровище, нежно скользя взглядом по ее лицу, хотя она ни словом не обмолвилась ему о своем плохом самочувствии.
— Если говорить о базисной ноте духов, то речь здесь идет не столько о запахе, сколько о его стойкости. Это чистая химия. Поэтому аромат одних духов держится долго, а других — быстро испаряется. Длительная стойкость запаха — один из признаков качества духов. А ключом к стойкости аромата является правильно подобранный сорт лаванды. Мы надеемся, что твой сорт — именно то, что нам надо.
Виолетта никак не могла сконцентрироваться на его словах: она была слишком расстроена. В отличие от аромата хорошей лаванды, ее отношения с мужчинами явно не отличались постоянством и стойкостью. Не только Симпсон ее бросил. Теперь Кевин тоже покидает ее.
Не иначе у нее есть какой-то психологический дефект, заставляющий выбирать только тех мужчин, которые не собирались с ней оставаться. Встреча с Кевином опровергла эту теорию. Его не заботило, способна она иметь детей или нет. Напротив, он дал ей понять, что ему вполне достаточно дочерей, которые у него есть, и он не хочет заводить новых.
— Виолетта, мне нужно вернуться во Францию. В лаборатории «Женесс».
— Ну, конечно, нужно. — Произнеся эту фразу, она почувствовала, что ее голос звучит неестественно, и решительно прибавила: — Я с самого начала об этом помнила.
— Там есть хорошие химики, которые могут провести большинство тестов сами. Но я знаю эту лаванду лучше всех и должен лично руководить проектом.
— Кевин, почему ты мне все это говоришь? Я знала, что ты приехал всего на пару недель. Мы оба отдавали себе в этом отчет.
— Просто я хочу убедиться в том, что тебе ясно: я уезжаю вовсе не потому, что якобы хочу тебя бросить. Это связано только с моей работой. — Он замолчал и с надеждой во взгляде посмотрел на Виолетту.
Она чувствовала, что именно он хочет услышать, поэтому улыбнулась своей самой очаровательной улыбкой и погладила его по щеке:
— Послушай, разве я не говорила тебе, что не хочу серьезных отношений? Да, я влюбилась в тебя, Кевин Лашлан. Я полюбила тебя таким, какой ты есть. Даже за все деньги мира я не соглашусь отдать ни одной секунды нашего с тобой лета.
Она видела, как он стиснул зубы, а в его взгляде словно что-то погасло. Однако Виолетта не могла взять в толк, что еще он ожидал от нее услышать.
— Я не вижу причин, по которым мы не можем увидеться снова, — произнес он наконец.
— Я тоже надеюсь, что мы с тобой еще встретимся. Но не хочу, чтобы ты слишком много об этом думал.
Она считала, что не вправе привязывать его к себе и брать с него обещания. В глубине души Кевин навсегда останется свободным бродягой, который щедро дарит женщинам свою любовь и исцеляет их сердца. Он уже знал, что такое женитьба, имел двух дочерей. И в браке он был несчастлив…
— Ты уже решил, когда уезжаешь?
Он кивнул и сглотнул застрявший в горле ком:
— Завтра на рассвете. Дольше я оставаться не смогу.
«Ага, — подумала Виолетта, — по крайней мере, теперь я точно знаю час, когда разобьется мое сердце».
Глава 10
Кевин проводил взглядом удаляющийся джип своей дочери. Последние пять дней сентября не переставая лил дождь. Дорогу, ведущую к дому, совершенно размыло. Он снова помахал рукой Кейт и Миранде.
Обе девушки были в восторге от того, что он ушел из «Женесс» и навсегда вернулся из Франции домой. Они тотчас же поинтересовались, смогут ли немного пожить у него, если на это будет согласна их мама. Кевин жил в двух часах езды от дома своей прежней семьи, так что теперь они и впрямь могли часто навещать его, тем более что Миранда недавно получила права.
Когда машина исчезла из виду, он засунул руки в карманы джинсов и медленно пошел назад, к своему старому коттеджу. Окрестные леса начинали пестреть осенними красками. Ручей на окраине участка блестел в лучах яркого солнца. Кевин глубоко вздохнул и подумал, что очень хотел бы почувствовать внутреннюю связь с этим местом, желание пустить здесь корни.
Однако этого не произошло.
Ему здесь очень нравилось, когда он только приобрел это имение, хотя купил его исключительно для того, чтобы поселиться поближе к дочерям. Кевин уволился из «Женесс» после того, как завершил проект с лавандой. Какой-то внутренний голос подсказал, что он уже не вернется к этой профессии. Да, пора было признаться: он надеялся снова пережить то чувство, которое впервые испытал рядом с Виолеттой, — чувство принадлежности к какому-то определенному месту, чувство родины. Если совсем честно, то Кевин мечтал об уютном доме с красной черепичной крышей, о хозяйственных постройках вокруг, о разговорчивых и приветливых соседях, об уединенном местечке, где можно будет скрыться от любопытных глаз вместе с единственной настоящей любовью всей его жизни.
Кевин взбежал по ступеням веранды и вошел в дом. В голове неотвязно кружилась мысль о том, что он хочет быть с той самой женщиной, которая вечно плачет по пустякам, готовит необычную и очень вкусную еду, держит в доме кучу кошек, часто зовет в гости соседок и носит старомодные кружевные платья.
Этот дом встретил его пустой, звенящей тишиной.
Вернувшись в Америку, Кевин много размышлял над их с Виолеттой отношениями. Конечно, было бы глупо и безрассудно заговаривать с ней о женитьбе. Он решил, что лучше всего настойчиво ухаживать за ней в старомодной романтичной манере. При этом ему и в голову не пришло, что Виолетта может просто-напросто оставить его письма и звонки без внимания.
Войдя на кухню, он налил себе кофе.
Одна из дочек забыла на стуле розовый носок, а по безупречно прибранным комнатам было разбросано несколько разноцветных молодежных журналов. В остальном же дом казался необитаемым и холодным: голые стены, каменная кладка камина, массивная кожаная мебель и… безмолвие.
Осознание того, что многое в жизни он понимал совершенно неправильно, далось Кевину с трудом. Он считал, что готов где-то обосноваться, завести постоянное жилье, считал, что наконец-то справился со страхом, преследовавшим его с тех пор, как умер отец. Это был страх попасть в зависимость от какого-то места, оказаться привязанным к нему, потерять свою свободу. Однако постепенно он пришел к выводу, что нежелание заводить собственный дом связано с другими причинами.
Дело заключалось лишь в том, что он никак не мог найти женщину, которой хотел бы принадлежать.
Теперь Кевин знал это совершенно четко. Он не мог понять лишь одного: почему, пройдя такой долгий путь, чтобы найти Виолетту, он вынужден был отказаться от нее.
Тишину прорезал телефонный звонок. От неожиданности Кевин вздрогнул и снял трубку.
— Кевин Лашлан?
На том конце провода послышался властный голос, который мог принадлежать только одной женщине на свете: Дэзи Кэмпбелл, старшей сестре Виолетты. Кевину она всег