– Имейте в виду, члены жюри могут вас путать, – подхватил заведующий. – По крайней мере, в прошлом году я так и делал, – он засмеялся.
«Как мило, – подумала Ева, её ладони вспотели. Она вытерла их о ткань халата. – Зря я согласилась, очень зря».
Мужчина посмотрел на часы и понял, что опаздывает.
– Давайте закругляться. Планы пока что такие: вы решаете теорию и выбираете дни, в которые вам будет удобно встречаться на кафедре и готовиться. Сначала, думаю, разберём руку и ногу, так что можете уже начать их вспоминать. Или заново учить, если так и не смогли их выучить, как большинство студентов. Скоро должно прийти приглашение на команду, но вы не ждите, можете уже сейчас искать билеты. Берите на двухэтажный поезд, он хоть и подороже, но идёт быстрее. И начните искать гостиницу, в том году мы жили в неплохой. И да, я хочу какую-нибудь бумажку. Привезите мне её, – «бумажкой» он ласково назвал диплом.
От взгляда Мирослава не укрылось, что с Евой что-то случилось. Он замечал любое изменение её настроения, и в этот раз оно было не в лучшую сторону. До того, как они зашли в кабинет, Мире казалось, что ей не терпится поскорее приступить к подготовке, но сейчас что-то поменялось. Он заметил, как Ева бледнеет с каждой минутой. Казалось, ещё немного, и она упадёт без чувств. «Интересно, а она хорошо поела? Или как всегда? Голодного обморока только нам не хватало», – пронеслось у него в голове. Задания показались ему достаточно интересными, но стоило освежить в памяти очень многие вещи. Когда они вышли на улицу, Ева всё ещё была бледной и молчаливой.
– Не нравится мне всё это… – неуверенно начала она, когда они отошли на несколько метров от медгородка и никто из студентов или преподавателей не мог их услышать. – Отказаться уже нельзя?
– Конечно нельзя. Да и если бы тебе можно было найти замену, – он считал, что Ева незаменима, – я бы всё равно не дал тебе покинуть команду. Что за пессимизм?
– Я очень боюсь Игоря Павловича, а он будет нас готовить, – Ева вздрогнула.
– Почему? – Он предположил, что это может быть связано с произошедшим с Ильёй Александровичем, поэтому она теперь опасается всех мужчин, но Ева же спокойно общалась с ним самим и Марком.
– Ты что, не помнишь его «спрашивать до кровавых соплей»?
– Нет… – Мира был в замешательстве, но чувствовал облегчение из-за своей ошибки.
– Как-то на первом курсе, когда он вёл лекцию, то сказал: «Я считаю, что объяснять нужно на лекциях, на парах нужно спрашивать. Жёстко. До кровавых соплей».
– Да ладно, он же очень добрый, – Мирослав был уверен в этом, потому что Игорь Павлович был студентом его бабушки и хорошим другом его тёти с кафедры гистологии.
– Ну-ну… – Ева решила поиграть в последователя Сократа и всё подвергать сомнению. – Не нужно меня обнадёживать, а то потом на занятиях мне больно будет, если я расслаблюсь.
– На экзамене он просто так четвёрки раздавал. – Она по-прежнему смотрела на Миру с недоверием. – В любом случае он очень крут, сможет нам рассказать что-то, что мы не сможем найти в учебниках, и очень хорошо нас подготовит. Знаешь, сколько у него научных работ за плечами? С ума сойти можно. И хватит думать о том, что ты слабое звено, глупышка. Вот увидишь, ты всех порвёшь.
– Но я сейчас ни слова не сказала про «слабое звено».
– Я экстрасенс и знаю, что хотела, – Мирослав улыбнулся.
– Ну ладно. Кстати, а когда олимпиада-то? А то я всё прослушала, когда разглядывала его шкафы. Бедные Йорики… Ты вообще видел, сколько у него костей? А ещё говорил на лекциях про какую-то нехватку учебных материалов на кафедре. Конечно, нехватка, всё же у него.
– С восемнадцатого по двадцатое мая, но мы поедем туда на день раньше, чтобы успеть погулять по Питеру.
Не только суровый заведующий беспокоил Еву. Не давала покоя и Ира. Она ей сразу не понравилась, и, кажется, это было взаимно. Хоть они и были в одной команде, Ева чувствовала в ней соперницу. При одном взгляде на неё зубы начинали скрипеть и накатывала какая-то агрессия. Ева пока сама не понимала, что её раздражало больше: её ум, умение безупречно выглядеть или всё вместе. Над беспечной поездкой, которая должна была принадлежать им двоим, Еве и Мирославу, появилась туча в виде этой третьекурсницы.
Глава 22Не очень этично
В каждом подъезде скрывается Бродский,
Не выходя из комнат нарочно,
Чтобы не влюбиться снова
В островное творенье Петрово.
Конец марта подкрался незаметно. Недели пролетели так же быстро, как единственный выходной студента-медика, который он вынужден потратить на домашку и уборку, вместо заслуженного отдыха. Всё это время Игорь Павлович провёл в разъездах по научным конференциям в других городах и, казалось, совсем забыл про свою маленькую олимпийскую сборную юных анатомов. Несмотря на регулярные напоминания в олимпиадном чате, он так и не отправил им файлы с заданиями. Несомненно, конференции по сосудистой или торакальной хирургии и встречи молодых учёных были гораздо важнее, поэтому никто из его ребят даже и не думал жаловаться. Ира создала отдельный чат без Игоря Павловича, чтобы можно было спокойно обсуждать организационные моменты, не отвлекая их вечно занятого руководителя. Без Игоря Павловича в чате контроль над ребятами как будто ослаб, и они смогли ощутить какую-то свободу и расслабиться, хотя заведующий просил их этого не делать. Страх Евы стал покидать её тело. Этот чат пока что был единственной вещью, за которую она была благодарна третьекурснице. К тому же Ира смогла где-то откопать прошлогодние тесты и билеты практического тура и тут же скинула их в новый чат, так что при желании ребятам было чем заняться в томительном ожидании первого занятия. Встречи на кафедре откладывались на неопределённый срок: без преподавателя им бы всё равно никто не доверил пластинаты, а замену себе Игорь Павлович так и не оставил. Ева была рада внезапно возникшей отсрочке. Семестр не успел начаться, а уже нужно было писать контрольные. Было гораздо спокойнее готовиться к ним, когда не нужно думать, что необходимо срочно учить анатомические образования кисти, предплечья и плеча.
Так или иначе, пригласительное письмо давно пришло, билеты были уже куплены, а гостиница найдена. Даже две. В первой останавливались участники команды в прошлом году. Она располагалась в паре шагов от места проведения олимпиады. Вторую нашла Ева, и тоже ещё год назад, когда планировала совместную поездку с Ильёй. От неё до института предстояло добираться пару станций на метро, но она была недалеко от вокзала, Невского и, что самое главное, в десяти минутах пешком от «Подписных изданий», книжного, куда с недавнего времени Ева хотела непременно попасть, даже если придётся сбегать под покровом ночи. Так как гостиницу должен был бронировать сопровождающий, последнее слово в выборе места их проживания оставалось за Игорем Павловичем. И что-то Еве подсказывало, что это слово будет не в пользу её варианта. Поэтому она уже готовила план побега в книжный. Она посвятила в него Мирослава. Было бы забавно сбежать вместе. Бродить по улочкам, к сожалению, не под покровом белой ночи. Смеяться и думать о том, что заведующий кафедрой вот-вот устроит погоню за двумя незадачливыми книголюбами.
Как ни пыталась Ева заставить себя начать хоть как-то готовиться самостоятельно – повторить кости, пролистать атлас с мышцами или хотя бы дойти до библиотеки, чтобы взять учебную литературу по топографической анатомии – у неё ничего не выходило. В последнем надобность вскоре отпала, потому что Ира скинула в их чат электронную версию учебника, по её словам очень хорошего. Хотя третьекурсница уже успела сделать для команды больше, чем Ева и Мира, вместе взятые, Ева продолжала её недолюбливать, практически возненавидя за эту напускную идеальность во всём. Когда она узнала, что в прошлом году Ира не смогла взять на этой олимпиаде место в личном зачёте (их команду засудили, они видели, как завышали баллы на практическом этапе команде меда, проводившего состязание, но на слово им бы всё равно никто не поверил, поэтому они не стали даже пытаться взывать к справедливости), то начала в открытую злорадствовать в одном из разговоров с Мирославом. Но он тут же остановил гневную тираду своей собеседницы, назвав Еву необъективной.
– Что ты имеешь в виду? – негодовала она, потому что посчитала, что Мира начал поддерживать Иру, которую видел всего лишь раз в жизни, а такого предательства она ему простить не могла.
– Ты не можешь называть её «глупой» и «самодовольной выскочкой» только потому, что она ничего не заняла, а сейчас ведёт себя так, «будто центр вселенной». Ты же слышала, их засудили, такое с каждым может случиться, даже с нами в этом году. Мир жесток и несправедлив, – Мирослав мог закрыть глаза на многие её поступки, но в отношении Иры даже он заметил, что Ева перешла границы.
– А теория? Ммм? – та начала говорить с вызовом.
– Ты открывала прошлогодние задания? – Мира старался сохранять спокойствие. Ссориться в его планы не входило, но обострившееся с недавнего времени чувство справедливости требовало выхода.
– Нет, – Ева снова почувствовала вину, что ещё не начала готовиться из-за того, что всегда находились вещи гораздо интереснее: новые книги, планы на поездку, переписки до утра, посиделки с Лизой в кафе или с Мирой на кухне, даже подготовка к колкам выглядела очень привлекательно. Возможно, это был первый и последний раз, когда Ева настолько усердно учила гигиену и микробиологию. В темах микроклимата помещений и питательных средах для культивирования бактерий она стала настоящим профи.
– Ради интереса, взгляни на досуге. Я уже начал их прорешивать, я тебе скину часть ответов. Эпонимов там не очень много, видимо, их оставили для практического тура, но там очень много топографической анатомии, сообщений, фасциальных лож, путей распространения гноя и всего такого. Второкурснику не по силам это написать, топку начинают проходить только со второго семестра третьего курса, по крайней мере, в нашем меде. Мне кажется, даже преподаватели не знают ответы на половину вопросов. Неудивительно, что она ничего не заняла.