Поезд шёл в ночь, и уже утром они наконец-то будут в Петербурге. Если уснуть прямо сейчас, а открыть глаза уже в пункте назначения, то получится подобие телепортации в мире, где магии нет и в помине. Ева не верила своему счастью. Но от радости вскоре не осталось и следа. В её купе на нижних полках ехала пожилая супружеская пара, они сели в поезд двумя станций раньше и уже успели расстелить постельное бельё и разлечься. Ева была загнана на свою верхнюю полку, рассчитанную скорее на лилипута с крайней степенью дистрофии, чем на обычного человека. К тому же с этой жёрдочки смотреть в окно было очень неудобно. Вторая верхняя полка оставалась пустой, значит, кто-то подсядет посреди ночи и точно всех перебудит. Она отписалась в общем чате, что села в поезд и всё у неё в порядке. Студентка попыталась почитать книгу, которую начала ещё дома. Главная героиня тоже была студенткой медицинского, которая думала только об учёбе. Пока не встретила того самого. Книга Еве не очень нравилась, у главной героини, кроме анатомии (или, как было написано, «секционного курса»), как будто не было других предметов. Конечно, у Евы самой сейчас все мысли занимали мышцы, кости и нервы, но неправдоподобность происходящего на страницах злила. Как будто в медицинском, кроме анатомии и методов измерения давления, ничего не изучают (хотя она сама учила второй год подряд, сначала на физике, а потом на физиологии, как пользоваться тонометром, а Ира бы подтвердила, что и на третьем курсе, на пропеде и неотложке, тоже есть эта тема). Автор явно была далека от медицины и всего с нею связанного. Может, конечно, в Канаде другая система образования, но тогда населению должно быть очень страшно болеть. Ева недовольно захлопнула книгу, дочитывать она её не будет. Возможно, жизнь студента-медика сможет передать на бумаге только студент-медик. Но ничего страшного, она купит в «Подписных изданиях» новую книгу. Старички с нижних полок выключили верхний свет. Было ещё рано, спать Ева не хотела, но мерное покачивание поезда её усыпило.
Снились ей Питер, с его старинными зданиями с колоннами, Дворцовой площадью и каналами; книжные магазины с разноцветными корешками и яркими обложками… и Мира. Они бесцельно слонялись по узким улочкам, смеялись, заходили в кафе за кофе. Как будто приехали не на олимпиаду по анатомии, а чтобы провести эти три дня вдвоём и только вдвоём. Вот они уже стоят на набережной Невы рядом со сфинксами и смотрят на вечернее розово-золотистое небо. Подул прохладный ветерок, Ева поёжилась. Мира накинул ей на плечи свою джинсовку и приобнял её. Ева тут же согрелась. Рядом с этим парнем она чувствовала себя как дома, хотя была в сотнях километров от своего родного города. Она подняла глаза на Мирослава и заметила, как красиво в них отражается закатное солнце. Он почувствовал её взгляд и улыбнулся, на его щеках появились ямочки, которые так любила Ева. Студентка подалась навстречу Мире, ещё немного, и их губы соприкоснулись бы.
Раздался неприятный грохот. Вот и объявился недостающий попутчик.
Команда собралась вновь на вокзале. Напротив места их встречи из-за домов выглядывали золотые купола церкви.
– Это знак, – посмеялась Ира.
Они все обменялись дежурными жалобами. Еве не очень повезло с попутчиками. Обитатель второй верхней полки, молодой мужчина, завалился в купе в три ночи, включил свет и, как она и ожидала, перебудил всех. Еве повезло больше, чем старикам. Ей хотя бы не пришлось вставать, чтобы он мог убрать свой чемодан. Остаток ночи она спала беспокойно, думая над тем, что ей снилось. В вагонах, где ехали Мирослав и Алина Олеговна, сломались кондиционеры. Судя по внешнему виду Иры, не выглядевшей нисколечко помятой или уставшей и даже как-то умудрившейся ровно накраситься, скрючившись на верхней полке, она единственная доехала без происшествий. «Да как?!» – не могла понять Ева и злилась.
– У меня всё так затекло на этой верхней полке, что я думал, моя поджелудочная выпадет через кишку, – Мира понял, что с Евой что-то не то, и решил сморозить какую-то глупость.
Ева и Алина Олеговна посмеялись, значит, цель была достигнута.
– Не думаю, что это анатомически возможно, – не оценила шутку Ира.
– Так! Никаких разговоров об анатомии до завтрашнего утра! – пресекла на корню занудный порыв третьекурсницы Алина Олеговна.
– Не я это начала! – возмутилась Ира.
– Шутить можно, это другое, – улыбнулась молодая преподавательница. – Смех только приветствуется.
До отеля они шли пешком, колёсики чемоданов дребезжали. Ева оглядывалась по сторонам. Последний раз в Питере она была совсем маленькой и мало что запомнила. Однако это не помешало подсознанию всю ночь подкидывать образы этого города. На фоне быстро сменяющихся декораций всё-таки было кое-что неизменное. Вернее, кое-кто. Мирослав. Сейчас же Ева не могла отвести взгляда от красивых исторических зданий, на каждом втором из которых, прямо как в её сне, были колонны. «Так вот где гуляли персонажи Достоевского», – думала студентка. Ира то и дело показывала на здания и комментировала, к какому ордеру принадлежат колонны: дорическому, ионическому или коринфскому. Ей запретили говорить об анатомии, поэтому она решила вспомнить своё прошлое. В художественной школе она очень любила историю искусств, которую многие учащиеся почему-то ненавидели. И дальше она не проронит ни слова об анатомии. Для того, что задумала, слова не нужны.
До заселения было ещё много времени, поэтому они оставили вещи в камере хранения отеля и пошли гулять. Ира немного замешкалась и вышла последней, с тетрадью с рисунками и схемами в руках.
– Ира… ты серьёзно? – удивилась Алина Олеговна.
– Ну да, – третьекурсница раскрыла тетрадь на развороте с изображениями дыхательных мышц. – Разговоры об этом, – она многозначительно указала взглядом на тетрадь, – под запретом, о чтении не было ни слова.
Алина Олеговна не нашла, что на это возразить, и решила, что будет фотографировать свою студентку каждый раз, когда та уставится в конспекты. Как раз Игорь Павлович попросил фотоотчёт с поездки.
– Хочу завтрак на Невском! – Ева подавила желание закатить глаза и перевела тему.
– Я за завтрак в любом виде, – ответила Алина Олеговна.
– Мы в прошлом году с родителями ели здесь в очень милом кафе, я вас могу туда отвести, оно как раз на Невском, – подключился к разговору Мирослав.
Когда все наелись, а тарелки уже были убраны, Ира снова уткнулась в свою тетрадь. Остальные члены команды стали думать, куда пойти. До открытия регистрации на олимпиаду оставалось ещё несколько часов. У Евы был целый список мест, желательных и обязательных к посещению, но самая верхняя строчка в нём была очевидной.
– «Подписные издания»! – выпалила она.
– А что это? – Алина Олеговна впервые слышала это название.
– Книжный, он тут недалеко, – ответил Мирослав. – Если мы туда не попадём, Ева сбежит туда. Я серьёзно.
Та недовольно посмотрела на него.
– Я тебе по секрету про побег рассказала, а ты!
– Так, никаких ссор и побегов мне не надо. В книжный так в книжный.
За анатомией Ира впала в свою антисоциальную фазу и диалог поддерживать не стала. Всё, что ей нужно, она услышала и молча закрыла тетрадь.
Идти и правда оказалось недолго, и уже через десять минут Ева увидела заветную вывеску. Внутри магазина всё было в точности так же, как на многочисленных фото и видео, на которые так долго смотрела в интернете. Светло-зелёные стеллажи, ряды книг с яркими обложками, полки до потолка, заставленные классикой в мягкой обложке, и приставленные к этим полочкам лесенки. Ей срочно нужен был какой-нибудь сувенир отсюда! Она бродила между стеллажей, выхватывая взглядом интересные названия. «История разведённой арфистки» звучало очень заманчиво, поэтому Ева, не думая и не глядя на аннотацию, купила её. Она поднялась на второй этаж, на пролёте между этажами был стенд «Издано в Петербурге». Ева подумала, что не ставила себе ограничений, сколько книг может взять, да и её чемодан был хоть и тяжёлым, но места в нём на несколько книг точно хватит, поэтому купила ещё одну.
Команда снова воссоединилась в отделе с детской литературой. Ира нашла детскую книжку про анатомию, листала её и посмеивалась над неточностями. Алина Олеговна и Мирослав ушли чуть подальше. Они увидели книжку для детей с числами на английском языке и иллюстрациями в виде червячков. На развороте было два розовых и один жёлтый червячок.
– Прямо как наша команда, – заметила Алина Олеговна и подозвала девочек, чтобы сфоткать ребят с этой книжкой для отчёта Игорю Павловичу.
Когда все находились и каждый купил, что хотел, они сели за столик и стали решать, куда поехать дальше. Ира убрала в сумку книжку по секспросвету, всеми силами скрывая обложку от своих сокомандников и сопровождающей, и опять уткнулась в свои конспекты. Зинаида Михайловна посоветовала Алине Олеговне посетить Юсуповский дворец. В списке Евы это место занимало вторую после «Подписных» строчку. Мирослав уже был там в прошлом году, но был не против сходить снова. Ире было в целом неважно, куда её ведут, ей было чем заняться, а локация не имела значения. Они вызвали такси.
Главный плюс маленькой команды заключался в том, что они могли все вместе поместиться в одну машину. Они могли ехать и смотреть в окно на красоты Петербурга, а не трястись в подземке, при этом заплатив даже меньше, чем за метро. Их водителем оказался коренной петербуржец, который по ходу поездки решил провести мини-экскурсию. Они проехали по Невскому, мимо Марсова поля, увидели издалека Александровский сад и крейсер «Аврора».
– А вообще вам везёт. Вы за эти три дня сможете увидеть больше, чем житель города – за всю жизнь, – немного с грустью в голосе добавил водитель, когда они выходили из машины.
Невзрачный снаружи, Юсуповский дворец оказался роскошным в своих внутренних убранствах. Такой красоты Ева никогда не видела. Мраморные лестницы с резными перилами, лепнина на потолках, изысканная мебель, статуи и барельефы. Когда они вошли в один из залов, её окутало звуками музыки, словно мягким уютным пледом. «Так вот что такое „бархатный“ баритон, о котором постоянно пишут в книжках», – подумала она. Четыре красивых мужских голоса отражались от сводчатого потолка и стен, заполняя собой всё пространство. В зале были стулья, на которые ребята и Алина Олеговна сели. Ева осмотрелась по сторонам, посмотрела на потолок. Сначала ей показалось, что он украшен лепниной, как это было в других комнатах, но вскоре она поняла, что это были фрески, и ахнула. Впечатление портило одно – Ира, по-прежнему при первой же возможности утыкавшаяся в свою чёртову тетрадь, где каждый из рисунков мог сравниться по красоте с росписью на потолке в этом зале.