За обычной лесенкой, ведущей куда-то вниз, оказался домашний театр Юсуповых. Он был пропитан красотой и богатством. Позолота, вензеля, бархат, росписи на потолке и бордовом занавесе. Роскошь витала в воздухе. Оттуда не хотелось уходить. Там было очень легко вообразить себя княгиней, которую пригласил сам Феликс Юсупов на спектакль. Вот ты сидишь на мягком стуле с резной спинкой, и кажется, что через секунду занавес поднимется и на сцену выйдет сама Анна Павлова. Ещё немного, и балерина вся затрепещет, исполняя партию умирающего лебедя. Ева подумала, что нужно будет зайти в Елисеевский магазин или в какую-нибудь другую кафешку на Невском и попробовать пирожное «Павлова».
Они достаточно быстро обошли основные залы и перешли к временной экспозиции. В покоях княгини Ирины Александровны их встретила пожилая работница музея, подпортившая им впечатление от посещения дворца.
– Вы что, не взяли аудиогид? – воскликнула она таким тоном, будто четверо людей перед ней были участниками покушения на Григория Распутина. – Да что вы тогда вынесете из этой поездки? Нет, я понимаю, если вы студенты исторического факультета и знаете всё не хуже меня… – отчитывала она их, как каких-то школьников.
Когда она узнала, что они из медицинского, а потому очень далеки от истории, то начала засыпать их вопросами:
– А вот считается, что яд не подействовал на Распутина, потому что был добавлен в пирожные. Вот мог сахар нейтрализовать цианид? Мог?
Из этого зала Алина Олеговна и ребята поспешно ушли, оставив хранительницу музейного правопорядка и активистку в сфере духовно-нравственного воспитания молодёжи в одном лице в гордом одиночестве. Когда же вышли из дворца, то поняли, что регистрация команд уже началась. Алина Олеговна вызвала такси, и они отправились в медгородок. Нужное здание они нашли не сразу, пришлось немного поплутать, спросить дорогу у пары прохожих, но внутри корпуса заблудиться было уже невозможно. На стенах были расклеены указатели.
По сравнению с этим институтом их мед казался совсем крохотным. В нужной аудитории они увидели трёх студенток. Одна из них поставила галочки напротив строки с названием вуза и их именами и сказала, что они зарегистрированы. Из медицинского все отправились в отель, теперь они могли наконец-то заселиться и немного отдохнуть.
Договорились встретиться на этаже через час, чтобы решить, куда пойдут дальше. Ева разобрала вещи и достала из чемодана плюшевого енота. Мармышку на время забрали родители, а вот отдавать им игрушку из-за того, что ей будет очень грустно и скучно в квартире одной, было бы уже весьма странно. Да и Ева настолько привыкла спать с ней в обнимку, что не смогла расстаться с крошкой-енотом. Немного колеблясь, она всё же посадила енота на свою кровать. Только что вышедшая из душа Ира, увидев игрушку, просияла и бросилась к своему чемодану. Из-под толщи вещей она достала розового плюшевого аксолотля и посадила его на свою кровать.
– Понимаешь, это мой талисман, – смущённо улыбнулась третьекурсница. – Мне было очень неловко брать его с собой, вдруг ты решишь, что я веду себя как ребёнок.
Еве ненадолго показалось, что Ира обычная девушка, как она сама, а не умная бездушная кукла или какой-то хитро сконструированный робот-андроид с имитацией чувств. Но лишь ненадолго, ведь завтра состоится олимпиада, которая должна расставить всё по своим местам.
Остаток дня ребята и Алина Олеговна провели гуляя по Петропавловской крепости и Невскому. На проспекте заходили в каждый книжный, рассматривали обложки и смеялись. Ева искала забавные книжные закладки, чтобы привести Лизе. В Доме книги она нашла стенд с книгами вслепую и снова не смогла удержаться. Они даже не заметили, как оказались сначала около Казанского собора, а потом и на Дворцовой площади. На обратном пути они болтали обо всём на свете, обсуждали учёбу, преподавателей, рассказывали друг другу весёлые и не очень истории.
– Кстати, о поблажках, – начала Алина Олеговна. – У нас на неделе была последняя контрольная по топке. Я понимаю, у них экзамены, целых пять штук. Думаю, сделаю им подарочек. Поставлю тройки автоматом всем, кто придёт.
– О, у нас так было зимой на контрольной по мышцам, – подхватила Ева.
– У вас Вихрова была, что ли? – спросила Ира.
– Ага.
– У нас тоже она была, но такого не было, – взгрустнул Мира, как будто ему нужна была эта тройка автоматом.
– Ну, вы хотя бы пришли на контрольную, – продолжила Алина Олеговна. Она не обижалась, что ребята её перебивали. В этом не было ни капли неуважения, и ей казалось, что она стала для них своей. – Знаете, сколько человек пришло? Трое… – она вздохнула. – И все отличники, которым такой подарок не сильно-таки и нужен. Зато пораньше смогла уйти домой, – решила закончить рассказ на весёлой ноте Алина Олеговна. Хотя ей было совсем невесело от этих воспоминаний. Что же она сделала не так? Или дело было не в ней? Но если бы она вспомнила себя на третьем курсе, то поняла бы, что посещаемость на контрольной в три-четыре человека уже считается отличной. Не всем дано успевать закрывать всё вовремя.
Как Ева ни старалась, она не смогла сразу уснуть. Олимпиада, к которой они так долго готовились, уже завтра. Она долго ворочалась в томительном предвкушении. Ева хотела обойти Иру. Очень хотела. Тот мимолётный триумф на занятии по центральной нервной системе уже не был так важен. То была выигранная битва, но никак не война, которая существовала лишь в сознании Евы.
Глава 30Птичка в клетке
Feeling used,
But I'm
Still missing you,
And I can't
See the end of this,
Just wanna feel your kiss
Against my lips.
Ребята сидели в огромной лекционке и смущённо оглядывались по сторонам. Эта комната больше походила на римский Колизей, чем на место, где можно читать или слушать лекции. Постепенно аудитория заполнялась студентами из разных городов всей страны. Московские и питерские команды было видно сразу. Эти ребята смотрели на всех с особенным высокомерием и надменностью, так, будто они уже все были победителями. В хирургичках они вели себя так, будто шли на неделе мод в кутюрных платьях и костюмах. Схожим образом держалась Ира, которая была здесь не первый раз. Она то и дело показывала им студентов, участвующих не первый год, и на сильные команды. Даже успела перекинуться парой фраз с девочкой, с которой участвовала в конкурсе капитанов в прошлом году.
– Там Оренбург, там Воронеж. Видите ту девочку с зелёными волосами? Первое место в личном зачёте в прошлом году.
Мирослав сидел между Ирой и Евой. Он думал, что так их команда сможет избежать каких-нибудь неприятных последствий из-за открытой неприязни Евы. Он хотел послужить подушкой безопасности, которая должна уберечь голову от неизбежного столкновения с рулём. Но ошибся и лишь усугубил положение. Ева с ревностью наблюдала за тем, как Мира склонял голову в сторону Иры каждый раз, когда та что-то ему говорила или что-то показывала. Утро следующего дня уже настало, олимпиада вот-вот начнётся, и запрет на разговоры на анатомические темы сняли. Ева видела, как их руки время от времени соприкасались. Она начала чувствовать себя одиноко и неловко. Чтобы лишний раз не расстраиваться, открыла карточки с эпонимами. С ними тягостные минуты в этой большой аудитории, полной людей, где Ева чувствовала себя одинокой и третьей лишней, как никогда, пролетели незаметно.
Команды собрались, торжественное открытие состоялось, студентов рассадили так, чтобы они не могли переговариваться. Каждому присвоили код для шифровки работы. В одно мгновение дружелюбные сопровождающие команд превратились в бесстрастных членов жюри и пошли раздавать комплекты заданий. Несмотря на то что участникам запретили открывать конверты до команды организатора, некоторые открыли их, как только получили на руки, и сразу начали переговариваться со своими сокомандниками. Жюри этого не замечало или не хотело замечать, так что этим студентам всё сошло с рук. Преподаватели встречались в этих стенах не первый год, многие друг друга знали лично, и никому не хотелось выгонять участников с состязания. Кто знает, может, следующим, кого в отместку отправят за дверь, будет именно твой студент? А дома придётся отчитываться за успехи команды, и вряд ли потеря сильного участника поспособствует успеху. Так что зачем всё усугублять, если можно избежать проблем, следуя негласному правилу не трогать чужих (и тем более своих) студентов?
Ева заполнила титульный лист и после команды к началу открыла задания. Большинство тестов, которые она увидела, не совпадали с теми, что прорешивала дома. Она в растерянности посмотрела по сторонам: Ира и Мира уже вовсю строчили, Алина Олеговна сидела вместе с другими членами жюри, тоже решавшими задания.
Чтобы не терять времени, Ева решила писать сразу на чистовик. На олимпиаде по биохимии она потеряла очень много времени на переписывание и повторять своих ошибок не хотела. Больше половины тестов Ева написала наугад. Она не думала, что может попасть в верный ответ, но если бы оставила место пустым, то шансов точно бы не было. А так хотя бы один к четырём. Латинские окончания она плохо помнила, хотела же тысячу раз их повторить и вечно забывала. Но сейчас тратить драгоценное олимпиадное время на самобичевание было непозволительной роскошью. Ева не смогла перевести пару терминов, за «мужские внутренние половые органы» было особенно обидно, она помнила: masculina interna… а что было дальше, осталось за пределами её остаточных знаний латыни.
Неприятным сюрпризом оказались задачи. Она как-то их упустила из вида, когда готовилась дома. Опять пришлось подключить всю свою фантазию и остатки логического мышления, которые не были израсходованы во время решения задания, где нужно было найти среди четырёх анатомических образований лишнее. Она писала первое, что придёт на ум, самые простые и даже глупые ответы. Анатомия на самом деле очень лёгкая и логичная, это точно должно было сработать. Зато Ева смогла узнать почти всех учёных, даже Натаниэля Гаймора, которого при решении тестов пятилетней давности приняла за Рене Декарта. В своё оправдание тогда говорила, что они очень похожи и нельзя носить одинаковые причёски и чёрную одежду с белыми воротничками (подумаешь, оба были монахами, потому выглядели одинаково).