мадам (то есть, к Бовуар) Ледюк, взяв «почти религиозную тональность», рассказывает в романе «Изголодавшаяся» (UAffamee)15. Она была готова на все, чтобы стать достойной своего идола. Одним словом, Ледюк корпела над своими сочинениями под присмотром Бовуар до тех пор, пока в 1964 году наконец не вышел ее шедевр «Незаконнорожденная», к которой Бовуар написала благосклонное предисловие. Бовуар наделась, что этот роман получит главную литературную премию. И, хотя этого не случилось, роман расходился огромными тиражами, и его продолжают издавать по сей день.
Глава четырнадцатая
, из которой вы узнаете о том, что такое экзистенциальная любовь. История любви Жана-Поля Сартра и Симоны де Бовуар – фигур, без которых невозможно себе представить историю философии и литературы XX века, – кажется логическим продолжением и вместе с тем бурным опровержением истории вечных любовников средневековой Франции – Абеляра и Элоизы. Изощренные интеллектуалы, основатели философии экзистенциализма, они претворили в жизнь миф о неизбывной «сущностной» любви. Сартр и Бовуар превратили любовное чувство в предмет гражданского договора. Этот договор делал любовь Жана-Поля и Симоны «вечной», несмотря на целый рой любовников и любовниц, имеющихся у каждого из них и периодически входящих в их союз на правах третьего.
Влюбленные экзистенциалисты: Жан-Поль Сартр и Симона де Бовуар
Любовь моя, ты и я, мы одно целое, и чувствую, что я – это ты, а ты – это я.
Из письма Симоны де Бовуар к Жану-Полю Сартру 8 октября 1939
Никогда не чувствовал я с такой остротой, что наша жизнь имеет смысл только в том случае, если мы любим друг друга.
Из письма Сартра к Симоне де Бовуар 15 ноября 1939
Жан-Поль Сартр и Симона де Бовуар, как и их средневековые предшественники Абеляр и Элоиза, стали символом своего времени. Они были самой знаменитой французской парой XX века, никогда не были женаты, часто расставались и много раз страстно увлекались другими мужчинами и женщинами. Этот уникальный союз, сохранявшийся на протяжении пяти десятилетий, поражал многих современников. Он и до сих пор вызывает горячие споры среди их последователей и клеветников, публикующих их биографии, посещающих конференции, посвященные их творчеству, и нападающих друг на друга на страницах бульварных газет и академических изданий. Как случилось, что Бовуар и Сартр по-прежнему продолжают вдохновлять публику и приводить ее в ярость? Почему подробности их личной жизни продолжают задевать за живое стольких людей?
Когда я студенткой впервые приехала во Францию в 1952 году Сартр и Бовуар были доминантными фигурами в интеллектуальных кругах на Левом берегу Сены, где обычно селилась богема. К этому времени Сартр, которому тогда было сорок семь, уже опубликовал четыре романа, сборник новелл, три пьесы, несколько книг литературной критики, биографию Бодлера, размышления о еврейском вопросе и свой главный труд, посвященный философии экзистенциализма, – «Бытие и Ничто». В моем списке произведений французской литературы, которые я должна была прочитать за лето по программе колледжа Уэллсли, была и его известная книга «Экзистенциализм – это гуманизм». Сочинения Бовуар тогда еще не входили в программу колледжа, хотя в свои сорок четыре года она была успешным писателем, автором трех романов, труда с парадоксальным названием «Мораль двусмысленности», была известна своими журналистскими репортажами, написанными во время ее поездки по США, и революционным двухтомным сочинением под названием «Второй пол», посвященным женской проблематике в свете эмасипации. Особенно поразительной была работоспособность этой странной пары.
Их легендарный союз, слывший образцом преданности, хотя и не узаконенной ни обществом, ни церковью, словно был создан для того, чтобы приводить в бешенство les bien pensants – благопристойную публику и разжигать воображение молодых людей, взиравших на них с недоумением.
Их легендарный союз, слывший образцом преданности, хотя и не узаконенной ни обществом, ни церковью, словно был создан для того, чтобы приводить в бешенство les bien pensants – благопристойную публику и разжигать воображение молодых людей, взиравших на них с недоумением. Философия экзистенциализма, которую оба они проповедовали, была основана на убеждении, что бога не существует и что каждый из нас обязан искать смысл своего существования в мире, по определению, лишенном смысла. Она провоцировала молодежь подвергать сомнению усвоенные с детства моральные нормы и религиозные принципы.
Мы подкарауливали Сартра и Бовуар у аббатства Сен-Жермен-де-Пре и на Монпарнассе, где, как известно, они часто бывали. Мне все никак не удавалось их встретить, поэтому я мучительно завидовала тем, кто видел их на прогулке или за трапезой. Экзистенциализм пропитывал воздух, которым я дышала, ведь пять дней в неделю, садясь в автобус номер 63, я ехала из роскошного 16-го округа, где жила, в Латинский квартал, где проходили занятия. Однажды из окна автобуса я заметила неуловимого Сэмюэла Беккета, чья поразительная пьеса «В ожидании Годо» абсолютно всех нас сбила с толку. В другой раз я увидела Сартра с подругой Симоны де Бовуар, певицей Джульеттой Греко. Она была одета, как обычно, во все черное. Когда они спускались по улице Бонапарта, ее длинные черные волосы развевались у нее за спиной.
Хотя я не была знакома с Сартром и Бовуар, их образ навсегда оставил глубокий след в моей душе. Они стали для меня идеалом пары, которую связывает взаимная привязанность, которая с годами не становится слабее. Хотя они никогда не жили под одной крышей, если не считать отелей, они каждый день обедали или ужинали вместе, работали, сидя в разных уголках одного и того же кафе, обсуждали сочинения друг друга, вместе путешествовали и все больше втягивались в левое крыло политического движения во Франции.
Мир узнает подробности их личных отношений, когда в 1958 году начнут выходить мемуары Симоны де Бовуар. В первом томе «Мемуаров хорошо воспитанной девушки» она вспоминает о том, как в 1929 году ее пригласили заниматься вместе с тремя студентами, в числе которых был Сартр, когда все они готовились к экзамену по философии. После сдачи этого экзамена они получали право преподавать в лицее – в старших классах средней школы – или в высшем учебном заведении. К окончательному устному экзамену в Сорбонне допускались тридцать шесть студентов из семидесяти шести, сдавших письменный экзамен. Это были «сливки» французской образовательной системы, которые должны были продолжить традиции обучения философии, довольно древние в этой стране.
Известный своей суровостью устный экзамен состоял из четырех отдельных заданий, выполняемых в присутствии комиссии из шести человек и наблюдателей. Нужно было уметь объяснить тексты на греческом, латинском и французском языках, а потом прочитать лекцию на заданную тему, которая не была известна заранее. По результатам экзамена, который успешно сдали тринадцать человек, Бовуар заняла второе место. Ей был двадцать один год, и она была всего лишь девятой женщиной, вообще сдававшей этот экзамен по философии. Кроме того, она была красива и хорошо сложена, но ее семья переживала тяжелые времена, и ей приходилось зарабатывать себе на жизнь. Сартр, которому было двадцать два с половиной года, блестящий выпускник Ecole Normale Supérieure – высшего учебного заведения, где готовят преподавательский состав для высшей школы, занял первое место, хотя годом раньше провалился на экзамене. Несмотря на невысокий рост, частичную слепоту и невзрачное лицо (Сартр не скрывал, что у него бельмо на правом глазу), он был так уверен в своих интеллектуальных способностях и собственном обаянии, что не постеснялся ухаживать за элегантной мадемуазель де Бовуар.
Несмотря на невысокий рост, частичную слепоту, невзрачное лицо и бельмо на правом глазу, Сартр был так уверен в собственном обаянии и своих интеллектуальных способностях, что не постеснялся ухаживать за элегантной мадемуазель де Бовуар.
«Теперь я беру вас под свое крыло», – заявил ей Сартр, когда принес ей письмо, отправленное из Сорбонны, где сообщалось о результатах экзамена1. И он именно так и поступил. Он поддерживал ее стремление воспитывать в себе то, что она ценила выше всего: любовь к личной свободе, страсть к жизни, любопытство и желание стать писателем. Сартр уже давно решил, что литература станет его призванием. Он никогда не сомневался в том, что он гений, которому суждено добиться огромного успеха на поприще литературы, что с детства ему внушали мать и дед по материнской линии. Ни Сартр, ни Бовуар не были талантливыми преподавателями; будучи писателями, они учили читателя, как выстоять в этой жизни. Ни он, ни она не захотели вступить в брак, но, увидев друг в друге родственные души, они поклялись быть вместе до конца.
«Сартр в точности соответствовал выдуманному мною приятелю, о котором я мечтала с пятнадцати лет, он был двойником, в котором я узнавала свои пылкие стремления, доведенные “до белого каления”. Я всегда смогу понять его. Когда я вышла от него в начале августа, я знала, что он больше никогда не исчезнет из моей жизни»2.
То, что между нами, – это сущностная любовь, но неплохо было бы испытать и преходящие любовные связи.
Во втором томе воспоминаний «Сила зрелости» Бовуар пишет о том, как они заключили свой необычный «пакт», который обновляли через каждые два года. Для этой цели Сартр придумал специальную терминологию.
«То, что между нами , – говорил он, – это сущностная любовь, но неплохо было бы испытать и преходящие любовные связи. Мы с тобой очень похожи, и наши отношения сохранятся до тех пор, пока мы не умрем, но они, возможно, не восполнят тех мимолетных ярких ощущений, которые мы получаем от встреч с разными людьми»3.