Но знания об этом не умаляют моей боли. Мой эмоциональный интеллект вступает в противоречие с рациональным мышлением. Будучи эмпатом, я не могу по-настоящему понять, как может человек вести себя таким образом: прикладывать столько усилий, чтобы вернуть, потом снова лгать, обесценивать, параллельно обрабатывать другую, и снова и снова входить в один и тот же цикл «идеализация-обесценивание-утилизация». Нельзя логикой нормального человека понять логику психопата и нарцисса, надо просто принять как данность, что такие люди существуют и они видят мир иначе. И хотя они говорят правильные слова и очень социализированы, это всего лишь с их стороны подстройка под нормальных людей, чтобы общество их приняло за своих, и никто не разгадал их сущности. Никто, кроме самых близких людей, кроме самой близкой женщины, которой придется пройти через ад этого страшного открытия и испытать на себе весь спектр манипуляций и извращенного мировоззрения, когда весь мир в конце концов перевернется с ног на голову. И все это произойдет незаметно и постепенно, когда от души жертвы отщипывают по кусочку, обвиняют ее в неадекватности и истерии, пока она сама не начнет сомневаться в себя. Мне пора остановиться здесь, ведь я могу говорить на эту тему бесконечно. Я настолько погрузилась в этот черный мир и в его изучение, что уже сама могла бы давать консультации.
Я ненавижу себя за то, что теперь мне приходится искать себе мужчин. Я вынуждена это делать, в надежде, что если кто-то сумеет увлечь меня по-настоящему, я буду исцелена. И не нужно будет слушать эти советы блогеров, от которых меня уже мутит, но без которых я все еще не могу обойтись, не нужно будет уговаривать себя. Все произойдет само собой, как тогда прошлой осенью, когда появился Карстен. Тогда Женя и все связанное с ним стало мне безразлично. Я стараюсь не думать о том, что такой подарок судьбы вряд ли возможен снова. Тогда меня словно несло на гребне какой-то волны, все сложилось без моих усилий, и мне оставалось лишь подчиниться ведущей меня силе. Сейчас я пытаюсь искусственно создать подобную ситуацию.
Маркус и есть такая моя попытка. К счастью, Йенс совсем забыл, что сам дал мне когда-то его контакт, перевозбудившись от предвкушения встречи и от того, что я вообще на нее согласилась. Теперь мы можем переписываться. Конечно, я принимаю меры предосторожности, скрупулезно удаляя всю переписку, а не оставлять телефон без присмотра уже давно вошло у меня в привычку.
Хотя мне удалось частично донести до Маркуса, какой человек мой муж и в какой ситуации я нахожусь, он не может, да и не хочет в это особо вникать. Пока он всего лишь хочет легких необременительных сексуальных встреч с понравившейся ему женщиной. Правда, он сам предлагает мне отключить определение местоположения в Гугл и заменил для безопасности свой аватар в WhatsApp на фото своего питомца Фрэнки. Но он по-прежнему настаивает на том, чтобы именно я приехала к нему, не желая понимать, с какими трудностями для меня это сопряжено.
Сначала мы оба попытались добиться у Йенса разрешения на эту встречу, и, если бы он согласился, это бы всем нам облегчило задачу. Маркус написал ему на сайте, что он хотел бы поближе познакомиться со мной, показать мне свой дом и просит у Йенса разрешения отпустить меня к нему в гости на следующие выходные. Но попытка действовать открыто, как и следовало ожидать, с треском провалилась и, более того, сделала невозможным наши дальнейшие встречи с Маркусом даже на нашей с мужем территории. Как и всякий психопат, Йенс очень быстро переключается с горячей идеализации, восхищения и доверия к новому человеку, на такое же страстное его неприятие и агрессию в его отношении. Предложение Маркуса вызвало бешенство у Йенса. Он бегал по комнате с красным лицом и орал, что Маркус негодяй и мошенник, раз предлагает такое.
– Ты не можешь ехать к нему! – кричал Йенс. – Уговор был встречаться здесь! Ты тоже меня обманула!
– Что тут такого, – пыталась я успокоить его, – ты же сам хотел, чтобы Маркус стал другом нашей семьи, говорил, что он тебе нравится!
– Но это немыслимо: предлагать тебе встречу у него! Он даже не предложил мне приехать с тобой!
Я сделала еще несколько попыток усмирить его гнев, но все было бесполезно.
– Я твой муж и не могу позволить, чтобы ты ехала неизвестно куда и к кому.
– Как неизвестно? Мы уже познакомились с ним, и адрес он тебе написал.
– Одна встреча и ты говоришь, что мы знаем его! Да может он какой-то маньяк, и адрес его фальшивый! Предлагать моей жене ехать одной в его дом!
– Какой маньяк, ради Бога, успокойся, он нормальный парень. Мы знаем, где он работает, его контакты…
– Ты ничего не понимаешь, ты тут всего несколько месяцев, чтобы понимать, с чем можешь столкнуться! Я бывший полицейский и я знаю, что это опасно!
– Это просто бред, он вовсе не маньяк!
– Даже если так, он высокомерный ублюдок и лжец, если позволил мне такое предложить! Ты должна встречаться с мужчинами только здесь в моем присутствии и точка.
Мне пришлось сделать вид, что я смирилась.
– Мы найдем тебе другого партнера, – заявляет однажды вечером Йенс, снова открывая страницы поиска.
– Я никого не хочу больше, можешь даже не пытаться.– психую я. – Маркус был единственным, кто мне понравился, и он действительно мог стать постоянным другом нашей семьи. Своими ревностью и недоверием ты сам все испортил. Теперь не будет никого!
И я ухожу в спальню, хлопнув дверью.
Сцена в гостиной ясно дала мне понять, что никакого толка в поисках при посредстве моего мужа не будет. Он всегда будет стоять между мной и новым партнером, отпугивая каждого, кто реально будет мне нравиться, пресекая любую попытку установить более близкие отношения, нежели бездушные физические контакты. Так же, как это было и с Карстеном.
Маркус, в отличие от других кандидатов с сайта, пишет только мне. Он упорно игнорирует моего мужа, и это мне нравится. Он воспринимает меня как личность, а не приложение к Йенсу.
С того момента, как Йенс под самыми глупыми и надуманными предлогами отменил нашу встречу с Маркусом на его территории, я понимаю, что ни о какой свободе отношений с другими мужчинами речи быть не может. Йенс ни за что не готов расстаться с контролем, и даже если он и не берет с кандидатов денег за свидания со мной, он будет всегда требовать, чтобы это происходило только тогда, когда он посчитает нужным и только в его присутствии. Я – его собственность, так он считает, и его слова о том, что он желает мне счастья и я могу иметь отношения, с кем я сама захочу, всего лишь слова. Его устраивают лишь те мужчины, которые ведут переписку с ним и договариваются непосредственно с ним о встрече со мной. Мне разрешено делать только первоначальный выбор по фото. Дальше Йенс вступает с понравившимся мне мужчиной в переговоры на сайте от моего имени, а в случае положительной реакции, выходит на общение в WhatsApp уже от своего имени как мой муж и куратор. Какие детали там обговариваются, что он пишет от моего имени, что предлагает от себя, я даже представить боюсь. Но те из моих избранников, которые не соглашаются на отношения под его контролем, отсеиваются Йенсом. Мне лишь сообщается о том, что понравившийся мне мужчина оказался Spinner (чокнутый) или просто перестал выходить на связь.
Так как Маркус, после того, как мой муж отказал ему во встрече не его территории в Ханкенсбюттель, тоже игнорирует Йенса и больше ничего не пишет ему ни на сайте, ни в WhatsApp, тот незамедлительно объявляет его неподходящим партнером, слишком arrogant (высокомерным, заносчивым).
– Мы поступили правильно, прекратив общение с ним. Если бы он был нормальным человеком, он бы написал мне и попросил бы у меня прощения и новую встречу с тобой. А он даже не счел нужным ответить мне! -объявляет Йенс.
Я прекрасно знаю, что Маркус отнюдь не высокомерен и не опасен. Он серьезный молодой человек без всяких перверсий. А сексуально перверзными я как раз считаю тех, кто соглашается на секс с замужней женщиной только в присутствии ее супруга и кто часами может вести переписку со старым извращенцем, потакая его фантазиям и выслушивая его бесконечные рассказы о прошлом и настоящем.
Я хочу увидеть Маркуса снова. Нет, конечно он не Карстен, даже близко на него не похож ни внешне, ни характером. И он с самого начала установил определенную дистанцию между нами: «Смотри, не влюбись в меня!». Но он красив, силен, и он пожарный. Именно это глупое совпадение с Карстеном сыграло основную роль в том, что я согласилась когда-то на первое свидание с ним. Но то, что он мог стать моим настоящим любовником, не зависящим от моего мужа и не подчиняющимся ему, влияет на то, что я хочу продолжать.
Не знаю, на что я рассчитывала, когда фантазировала о наших тайных встречах, ведь практически каждый мой шаг контролировался моим супругом. Я думала, что иногда я смогу задерживаться после школы под предлогом прогулок по Ильцену, а сама в это время буду видеться с Маркусом. Но первое же тайное свидание показало мне, насколько нереальны были мои планы. Кроме того, я совсем забыла, что вслед за теплой осенью придет холодная зима, и объяснять Йенсу мои задержки желанием погулять по городу скоро станет просто невозможно. Но даже не это было самое главное: слишком мало времени для встреч и слишком много нервов.
Это становится ясно в тот день, когда я и Маркус решаем, наконец, встретиться тайком от Йенса. Я соглашаюсь приехать к нему. Маркусу, к сожалению, не приходит в голову предложить заехать за мной в Ильцен и забрать меня после школы, что сэкономило бы нам время. Он действует так, как ему удобно, не слишком заботясь о том, с какими сложностями мне придется столкнуться. Он знает, что я зависима от мужа, но не подозревает даже, до какой степени.
Накануне Маркус написал мне, что будет ждать меня в Виттингене, куда я и сама, по его мнению, могу добраться на поезде. Оттуда он планировал забрать меня на своем автомобиле и отвезти к себе домой. И то, видимо, только потому, что поезда в его Ханкенсбюттель не ходят, а собственного автомобиля у меня нет. Ему также не пришло в голову оплатить мой проезд, хотя, описывая ему мою жизнь с Йенсом, я ясно дала понять, что меня держат в качестве домашнего животного и даже не выдают карманных денег. Он был свободный, независимый человек, и моя ситуация была далека от его понимания.