Одна девушка из группы на сцене выходит чуть вперед и представляется по-русски, у нее легкий прибалтийский акцент.
– Меня зовут Лина Петерсонс, я работаю волонтером в организации по защите прав женщин уже более семи месяцев.
Приглашает меня записать ее личные контакты и обратиться к ним в офис, который находится по соседству с кинотеатром, в любое время, когда я решусь на это или мне понадобится помощь.
Выходя из кинотеатра, оглядываюсь и вижу вывеску, которую раньше не замечала, хотя хожу мимо по улице Bahnhofstraße в школу и обратно почти каждый день. Она не слишком бросается в глаза, почти сливаясь с другими рекламными вывесками. Вот где они притаились! Теперь мне будет гораздо спокойнее, когда я знаю, куда идти в случае чего. К тому же, теперь у меня есть прямой контакт девушки, которой я смогу объяснить возникшую ситуацию по-русски. В прошлый раз я столкнулась с большими трудностями, пытаясь рассказать по телефону сотруднице «Горячей линии», какова моя проблема. В итоге меня все-таки перевели на русскоговорящего оператора, но это заняло много времени. Я была как на иголках, ожидая, что вот-вот вернется Йенс, который пошел в супермаркет за покупками, и прервет мой разговор до того, как я успею получить помощь.
По пути на вокзал проверяю телефон, который пришлось отключить на время киносеанса. На экране появляется значок полученного от мамы сообщения:
– Женя снова сидит у нас в подъезде. Просил передать, что все, что тебе сказала Люда – ложь. По-моему, он сумасшедший. Конечно, это твое дело, но поговори с ним и разберись раз и навсегда.
Мама не понимает, что разобраться с таким человеком раз и навсегда не получится. Преследование может длиться годами, пока нарцисс не добьется своего. Я уже молчу о том, что мне еще утром опять написала его родственница: «Марина, поговори с ним, пожалуйста. Мужик на стенку лезет».
Снимаю блок с номера Жени. Звонок раздается сразу же, он ждал.
– Оставь моих родителей в покое, – стараюсь говорить холодным нейтральным тоном.
– Марина, послушай…
– Я не хочу ничего слушать. Оставь в покое мою семью и меня.
– Да послушай же! – Женя срывается на крик. – Я люблю тебя, дура!
Как это в духе нарцисса, сказать о любви и обесценить одновременно.
Крик переходит в рыдания:
– Пойми, что я говорю тебе правду! Я давно с ней порвал, у меня ничего нет к ней. Я люблю тебя одну! Неужели ты не понимаешь, что она оговаривает меня, чтобы поссорить нас с тобой?!
Все звучит так искренно, что я начинаю сомневаться. Как всегда, под его влиянием сомневаться в очевидном. Это имеет тем более мощное воздействие, что я вижу эмоции у человека, который никогда их не проявлял, у человека холодного, обладающего стальными нервами, которого не способны были растрогать когда-то ни моя боль, ни слезы, ни мольбы. И слишком уж чудовищным выглядит то, в чем я его обвиняю, разве такое может быть правдой? Разве может человек так беззастенчиво врать и манипулировать сознанием? Но я не готова сдаться так легко.
– Тогда как она увидела нашу переписку в твоем телефоне?
– Она залезла в телефон, пока я на площадке разбирался с клиентом! Я клянусь тебе, что я с ней порвал давно! Но она поклялась мне отомстить, не хочет смириться с тем, что я выбрал тебя, а не ее!
– Что за «Санта-Барбара», Женя, не держи меня за идиотку!
– Я клянусь тебе, это так! Ты же сама знаешь, что моя мама никогда не приняла бы ее!
Его слова про маму совпадают с моим видением ситуации. Да и про то, что Люда не собирается так просто сдаваться, это точно правда. Она сама сказала мне об этом.
– Неужели ты позволишь ей разрушить нашу любовь? – плачет Женя. —Да, я наделал много глупостей… Но я уже сполна заплатил за это! Если ты меня любишь, прости меня, позволь нам все начать сначала! Сама подумай, зачем мне возвращать тебя, если ты мне не нужна?
Да, действительно, зачем? Для нормального человека ответ очевиден. Но с нарциссом все не так просто.
– Женя, я не верю тебе. Мы все это уже проходили.
– А ей веришь?
– А ей верю, она мне рассказала слишком много такого, что нельзя придумать.
– Что же такого она тебе рассказала?
– Например, как ты преследовал ее, когда узнал, что у нее появился парень. Как ты валялся у нее в ногах и рыдал так же, как сейчас рыдаешь в мою трубку. Как ты обивал пороги ее дома и просил поддержки у ее матери, задаривал подарками, помогал в огороде, починил крыльцо, оплатил ее учебу… и многое другое. И еще она присыла мне фотографии, куда ты водил ее: те же кинотеатры, кафе, те же поездки на Медовые водопады и в Домбай. Все то же самое, что со мной. Ненавижу тебя!
– Да, я виноват, я дурак, прости меня! Но сейчас это в прошлом. Все кончено, понимаешь, кон-че-но! Не позволяй ей вбить клин между нами.
– Этот ты привел ее в нашу жизнь и вбил этот клин.
– Марина, пусть все это останется в прошлом. Давай начнем с чистого листа.
– Как у тебя все просто: начать с чистого листа, как будто ничего не было. А та боль, которую я пережила, жизнь, которую мне пришлось перекроить целиком, это мне тоже сбросить со счетов?
– Ну, прости, прости меня!
Он кажется таким искренним, таким раздавленным, что я начинаю поддаваться. Я все еще не разорвала с ним внутреннюю связь. Напрасно я думала, что уже безопасно для себя могу с ним общаться, что вооруженная знаниями о нарциссах, могу отличить манипуляцию от правды.
Он чувствует, что я начинаю колебаться, и с удвоенной силой продолжает «дожимать». Этот разговор лишил меня сил, я чувствую себя обессиленной и не способной принимать правильные решения.
– Женя, давай закончим этот разговор. Я устала.
– Хорошо, – с готовностью соглашается он, – Я понимаю, что тебе надо подумать. Но только прошу тебя об одном: не верь ей, прекрати с ней общаться. И не блокируй меня. Обещаешь?
– Ладно, -уступаю я, только чтобы не затягивать спор. Опускаю руку с телефоном, чтобы нажать кнопку отбоя, но слышу, что он продолжает что-то говорить.
Возвращаю мобильник к уху:
– Что ты сказал?
– Я про твою книгу…. – он мнется. – Удали ее, пожалуйста, из интернета.
А я все ждала, когда он заговорит об этом.
– С какой стати я должна удалять книгу, которую написала? Она принадлежит мне, и там все правда от первого до последнего слова.
– Но там и обо мне тоже.
– Ну и что? Я написала все, как оно было на самом деле. И потом, я изменила имена.
– Но каждый, кто нас знает, может догадаться.
– И что?
– Ты хочешь сломать мне жизнь? Ты подумала о моем сыне? О моей матери?
– Там нет ничего такого, что может сломать тебе жизнь. А если ты считаешь, что правда о тебе столь ужасна, значит, ты признаешь, как мерзко ты поступал?
– Зачем вытаскивать грязное белье на всеобщее обозрение? Это касается только нас!
– Но моя книга вообще-то не о тебе, а о Карстене. О тебе я просто не могла не упомянуть в контексте, иначе было бы непонятно, как и почему я оказалась в Германии.
– Марина, прошу тебя, – жалобно умоляет Женя. Я слышу панику в его голосе.
Ох, как ему страшно, что все узнают правду, что он вовсе не тот добрый, отзывчивый парень, с которым приятно иметь дело, а домашний тиран и насильник.
– Ладно, книгу не удалю, к тому же, это невозможно. Но могу отредактировать некоторые места о тебе.
– А ты изменилась, – вдруг с невольным уважением в голосе произносит он, – стала опасная.
– Ты сделал меня такой, – парирую я.
Правду говорят, что нарцисса может остановить только сила его жертвы. Он у меня на крючке из-за моей книги, и только теперь я начинаю понимать, какое мощное оружие у меня в руках. Но неужели он готов быть рядом со мной, только чтобы я молчала? Только чтобы держать меня и мою книгу под контролем? Мне хочется верить, что это не так.
Нажимаю отбой в полном смятении чувств. Мне надо время, чтобы информация улеглась в моей голове и чтобы я пропустила его слова еще раз через мое сердце, прислушавшись к тому, что оно мне подскажет. Я забываю о том, что только разум, но не сердце, должно быть сейчас моим надежным советчиком.
Глава 6. Не ходите замуж за бывших полицейских или Что я знаю теперь о «Греховной миле» Гамбурга
Я решила вернуться к Жене. Не сейчас, а через три месяца. И не спрашивайте меня, как и почему я дошла до этого решения. Но он смог убедить меня. Что она, Люда, лгала мне специально, чтобы посеять вражду между мной и им, как она это делала не раз. И как я могла быть так наивна, чтобы искать союзницу в сопернице?
Жить с холодным безэмоциональным человеком – значит, каждый день разбивать себе сердце в кровь. Равнодушие, игра в молчанку, игнорирование моих потребностей, полное отсутствие ласки и измена стали моими постоянными спутниками рядом с Женей. Но когда-то все начиналось иначе, и я отчаянно хочу вернуть медовый месяц любви, когда он играл роль нежного и любящего партнера. И вот теперь он на самом деле возвращает меня в те счастливые дни, когда был готов инвестировать свое время, деньги и эмоции в наши отношения. Я не в силах отказаться от этого, даже если мое счастье продлится недолго. А то, что это продлится недолго я, конечно, догадываюсь из прошлого опыта, ведь ничто не может изменить природу нарцисса, живущего в соответствии со своими циклами. Но пока я владею его воображением, являюсь его заветной целью, он готов прикладывать любые усилия, чтобы заполучить меня обратно. Я наслаждаюсь моментом. И я самоуверенно полагаю, что ради моего возвращения, он не будет рисковать, связываясь с Людой. Иначе один неверный шаг, и я сорвусь с крючка безвозвратно.
Даже она в конце концов признает свое поражение и отступает. «Как бы ни было больно, я вынуждена признать, что ты ему более дорога», – пишет она мне в ВК.
Еще одним важным фактором, склонившим меня к тому, чтобы снова к нему вернуться, является информация, которую я внезапно узнаю о своем муже. С этого момента находиться в Германии рядом с Йенсом мне не только противно, но и реально страшно.