Как только мне станет лучше, я вскоре приду.
Ещё более неопределенное обещание, чем все предыдущие. Я уже не верила, что когда-нибудь увижу его снова.
– Что с его здоровьем опять? – спросила я Йенса.
– Сегодня он показывал маме результаты обследования его сердца. Ему нужно ставить стены. Это такие микротрубочки, расширяющие артерии, ведущие к сердцу. Я уже говорил вам, что его сердце останавливалось за этот год каждые четыре дня.
– О Боже…
– Естественно, он не может заниматься сексом до операции.
До этого он не мог по причине ноги, ещё раньше из-за спины и визита его мамы. Я в сумасшедшем доме. И я в зависимости от двух сумасшедших мужчин. И, кажется, я тоже уже очень тяжело больна на голову. Я переживала за здоровье Карстена, но это все уже просто не укладывалось ни в какие рамки.
– И когда операция?
– Желательно как можно скорее, но он отложил это до сентября, потому что не хочет бросать работу в пожарной службе. Стоит жара, самый сезон пожаров, он должен быть в боевой готовности.
Ага, значит, секса раньше октября не ждать. А потом у Карстена что-то случится опять, обреченно подумала я.
– Понятно, но когда он просто придёт к нам? Когда я, в конце концов, его увижу?
– Но он же сказал вам в голосовом письме: «вскоре».
– Вскоре? Что значит это вскоре? Через неделю? Через месяц? Через год?
Йенс засмеялся:
– Это может значить, что угодно. Слово «бальд» («вскоре») имеет в немецком языке очень широкое значение в определении срока.
Через некоторое время снова началась моя обработка с целью убедить меня принять предложения на сайте сексуальных знакомств.
– Поскольку Карстен не сможет заниматься сексом ещё очень долго, он спросил меня, согласен ли я найти ему замену для вас на это время, и я ответил «да». Мы оба волнуемся за вас и ваше здоровье.
Эти разговоры приводили меня в бешенство. После случая с Рене я категорически потребовала моего удаления со всех сайтов, но Йенс, конечно, и не подумал этого сделать.
– Я вам уже говорила тысячу раз, что мне не нужен никто кроме Карстена. Если он болен, я подожду. Я люблю его и готова ждать. Но только пусть он придет ко мне, я хочу видеть его наконец!
Несмотря на мой категорический отказ, тема секса с другими мужчинами не сходила с повестки дня. Йенс упоминал об этом при каждом удобном случае, надеясь, что отсутствие близости с Карстеном уже два месяца сделает своё дело и я в итоге сдамся. Но я неизменно повторяла, что я больше ничего не хочу об этом слышать.
Тогда был сделан заход с другой стороны. Однажды Йенс преподнес мне информацию, что Карстен, оказывается, был разочарован тем, как я ласкаю его пенис, и что моя техника совершенно не удовлетворяла его.
– Почему он не сказал мне об этом лично? – спросила я. – Вы же мне сами говорили, что он называл меня «лучшей». Почему я впервые слышу об этой проблеме спустя полгода?
– Он стеснялся сказать вам об этом.
Мне, конечно, трудно было представить, что Карстен стеснялся. У меня было совсем иное представление о нем. Он демонстрировал скорее напор и уверенность, и как раз это мне очень нравилось в нем. Хотя я допускала мысль, что он мог промолчать о том, что его не устраивает, не желая обидеть меня.
Через пару дней Йенс сообщил мне, что он очень долго разговаривал с Карстеном по телефону по этому поводу, и в итоге они пришли к выводу, что мне нужно пройти курс обучения «немецкой технике».
– Я отправил вам письмо на имейл, – хитро улыбаясь, сказал муж.
Письмо было длинным, в духе Йенса, с обязательной порнографической картинкой, изображающей процесс того, чему я должна была научиться.
«Нам с Карстеном нравится одно и то же, – писал Йенс. – Поэтому вы могли бы научиться этой технике на вашем муже. Я хочу помочь вам с Карстеном наладить вашу сексуальную жизнь».
Какой бред! Раньше наша «сексуальная жизнь» не нуждалась ни в каком «налаживании», а теперь её не было вовсе. Йенс хотел любой ценой добиться удовлетворения своих сексуальных желаний, прикрываясь интересами Карстена. Мой ответ был коротким:
«Я говорю „нет“. Я готова проходить эту науку только с Карстеном».
Получив мой ответ, Йенс сильно рассердился и сказал мне, что мой ответ так же сильно расстроил Карстена, как и его.
Пошёл ли Карстен на поводу у Йенса, было ли так запланировано с самого начала и хотел ли он действительно то, что предлагал мне мой муж, я не знаю и не узнаю уже никогда. Но, в любом случае, он предал меня и нашу любовь. С того момента, как заблокировал меня в своём телефоне, и мы больше не могли переписываться напрямую, он передал всю власть в наших отношениях Йенсу. Во мне происходили метаморфозы. Моя любовь медленно и мучительно умирала во мне. Мои глаза открывались. Уже было очевидно, что мои чувства к Карстену были использованы для того, чтобы заманить меня в Германию, чтобы посадить меня на привязь рядом с моим мужем и заставлять выполнять то, что он хочет. Я больше не верила Карстену. И я даже не знала уже, была ли когда-нибудь его любовь настоящей или это тоже была часть игры, задуманной Йенсом. Все, что я хотела сейчас, – это просто чтобы Карстен пришёл хотя бы раз. Не знаю, зачем, но это стало моей навязчивой идеей. Я хотела увидеть его любой ценой.
И я решила заплатить эту цену. В один из дней я сказала Йенсу, что прошу его встретиться с Карстеном один на один и задать ему важные для меня вопросы. Я даже записала их на листочке, чтобы Йенс ничего не забыл.
Я сдавала все свои позиции, отказывалась от всего, что было дорого в наших с ним отношениях. Я написала, что я не хочу выходить замуж за Карстена, и он может быть спокоен, потому что теперь свободен от своих обязательств передо мной. Следующим пунктом я обозначила, что я очень прошу прийти его на этой неделе ко мне и обещаю при этом не вести никаких разговоров о наших с ним отношениях. И, наконец, я спрашивала, хочет ли он оставаться моим любовником на будущее. Только любовником – и не более того. Йенс давно намекал мне на то, что Карстен испуган обязательствами, которые он на себя взял в отношении меня, и это может быть причиной того, что он меня избегает. Ну что же, если это так, то единственным способом заманить его, именно заманить (до чего я дожилась!) к нам, было освобождение его от его же слова. И я пошла на это.
Йенсу очень понравилось моё предложение. Его устраивали все изложенные мной пункты. Я отказывалась от будущего с Карстеном и снова предлагала ему ограничиться ролью любовника. Именно то, чего хотел мой муж. Если до этого встречи с Карстеном никак не могли состояться, то теперь почему-то Карстен согласился прийти на следующий же день! Я была поражена. В этот день я впервые шла в школу на занятия, а между тем Йенс и Карстен должны были встретиться у нас дома для мужского разговора обо мне и о перспективах нашего тройного союза.
Несмотря на то, что это было первое занятие в языковой школе, я не могла сосредоточиться ни на чем, кроме мыслей о том, пришёл ли Карстен и каков результат этой встречи. Мое сердце сжималось от нехороших предчувствий. Первый мой вопрос, когда я ворвалась запыхавшись домой, был «Карстен приходил?».
– Да, приходил. – И Йенс показал мне в качестве доказательства их совместное селфи.
– Все просто отлично для вас, – довольно начал докладывать Йенс. – Он, конечно же, снова будет вашим любовником, как только поправит своё здоровье. И он очень рад, что вы понимаете, что он не может на вас жениться, так как он сказал об этом под влиянием импульса, не подумав о последствиях.
«Да уж, под влиянием импульса, – подумала я с горечью. – Он писал мне об этом почти каждый день и даже собирался нанять адвоката, чтобы ускорить процесс». Но я не выдала своего горе-возлюбленного. Будто услышав мои мысли, Йенс начал допытываться:
– Когда он сказал вам, что хочет на вас жениться?
– Когда я хотела уехать в первый раз, – солгала я. – Вы же тогда оба пришли в спальню и сказали, что через два года я могу выйти за него замуж.
– А раньше он вам этого не предлагал? – как бы между прочим продолжал пытать меня Йенс.
– Нет.
– А мне он сказал, что это случилось в начале марта, когда вы только приехали в Германию и что это была ваша идея.
Моя идея! Бедный трусливый Карстен, не бойся, я не выдам тебя.
– Может быть, – ответила я. – Я уже не помню.
Конечно, я могла бы рассказать про нашу переписку в телеграме на протяжении всей зимы, про все его слова любви, про все его обещания, про его просьбу не иметь секса с моим мужем, про то, как он обещал мне защищать меня от Йенса, как он писал, что ненавидит его за его ложь, и много-много чего ещё… Но я не хотела ему вредить. Пусть будет так. Мне было горько и грустно. Карстен отрёкся от меня и нашей любви. Разговор с Йенсом был доказательством того, во что я так долго и упорно отказывалась верить.
– Так он придёт на этой неделе, как я просила?
– Да, теперь он точно должен прийти. Он очень рад, что не будет никаких «бла-бла-бла» про отношения. Это для него всегда стресс.
Итак, я добилась того, что он придёт. Но какой ценой и для чего? Наверное, я хотела последний раз вдохнуть его запах, почувствовать его губы и его руки. Хотя я уже почти отвыкла от него за столь долгий период его отсутствия, и, пожалуй, было бы лучше уехать, не пробуждая в себе этих ощущений. Поэтому всю неделю, пока он не пришёл, и я по-прежнему не была уверена, что он выполнит своё обещание, я металась между двух желаний: увидеть его и, наоборот, не видеть его больше никогда. Я уже не знала, как будет лучше для меня.
Но в этот раз он всё-таки пришёл.
Однако до этого произошло ещё кое-что. В тот же день, когда состоялся разговор Йенса с Карстеном у нас дома, муж должен был перечислить деньги для моих детей. Вернее, он должен был перечислить их ещё на прошлой неделе, но Джобцентр почему-то задержал выплату пособия. А когда деньги наконец поступили на счёт моего мужа, отключился интернет, что сделало их перечисление в Россию невозможным. Я не заподозрила ничего, потому что пробле