– Вон, – указывает Маша вверх по дорожке, – кажется, там никого. Занимаем! – И стартует в указанном направлении.
– Только хотел попить… – Дима взваливает на спину сумку и послушно идет следом.
– Туда, – подсказываю Джастину.
Он подхватывает сумки, которые успел поставить на землю, пока рассматривал местность.
– Идем, – кивает он.
– Эй, Джастин! – раздается голосок Вики.
Американец поднимает на нее взгляд.
Девушка кокетливо поправляет прядь волос, выбившуюся из идеальной прически.
– Здесь место есть свободное, пойдешь к нам?
Он закидывает тяжелую сумку на плечо:
– Нет, спасибо. Я с ребятами.
Отворачиваюсь, будто мне нет никакого дела до них, и иду за Машей с Димой.
– Жаль, – ее голос кажется расстроенным, – но ты заходи в гости!
– Обязательно, – бросает американец.
Слышу за спиной его шаги и не могу сдержать довольной улыбки.
– Свободно! Ура! – визжит Маша. – Бросайте здесь вещи. Мы с Зоей их посторожим, а вы сходите получите постельное белье.
– Я понял, – говорит Джастин, складывая сумки у порога и оглядывая маленький одноэтажный домик. – Здесь что-то вроде… кемпинга.
– Пойдем, – Дима хлопает его по плечу, – а то белья не достанется. Еще нужно ключи получить.
– Хорошо.
Мы с Машей садимся на ступеньки, а парни отправляются к кладовщику базы.
– Вот здесь туалет, – слышится Димин голос. Он указывает на маленькое строение среди деревьев с яркими буквами «М» и «Ж» по бокам.
– Что? Ты серьезно? – интересуется американец.
– Крепись, брат.
Мы с Машей тихо хихикаем, радуясь тому, что оказались наконец в тени. Сосны гулко шумят в вышине над нашими головами, лесной воздух пьянит, неподалеку звонко плещется река. Замираем, наслаждаясь красотой момента, а потом одновременно выдыхаем.
– Что ей было нужно? – интересуется Маша, кивая на большой дом у дороги.
– Вике-то? – морщусь от неприязни. – Она перепутала базу с кварталом красных фонарей и зазывала Джастина к себе «на палку чая».
– Никак не угомонится, – хмурится она, – только от Димы отстала, тут же новую жертву себе выбрала. Пиявка.
– Змея, – подсказываю я.
– Мнит из себя королеву. Гордая вся, недоступная, а как приспичит, так за мужиками бегает, как собачонка.
Прыскаю со смеху.
– Когда речь идет о деньгах, можно забыть об имидже. Вон, Игорек – ухаживает за ней не первый год, состоятельный, но дела на фирме его отца идут неважно, это все знают, поэтому Вика и закрыла ему доступ к телу, – потягиваюсь и зеваю. – Дима был для нее выгодной партией, она и старалась, как могла, но ничего не вышло. А вот Джастин… ну, думаю, тут ставка на то, чтобы улететь с ним в Америку. Она же не знает, что он бросил бейсбол и что с отцом своим не ладит.
– Слушай… – Маша вытягивает ноги. – А у него там, в Штатах, девушка есть?
Краска бросается мне в лицо.
– Не знаю, не спрашивала…
Хотела узнать, если честно, но побоялась выдать себя. Даже в разговоре с Челси и так и сяк виляла вокруг этой темы, но в лоб спрашивать не стала. Сама она не сказала, он тоже молчит, не упоминает. Хотя правильно – это ведь его личное дело…
– Хм. Тогда попрошу Диму спросить.
– Зачем?! – вскрикиваю я, сама удивляясь такой реакции.
Подруга смотрит на меня с подозрением. Так и вижу, как пазл в ее голове медленно складывается в ясную картину.
– В смысле, какая нам разница? – говорю с серьезным видом и пожимаю плечами. – Есть она у него… или нет…
Опускаю взгляд на свои ноги. Сцепляю руки в тугой замок.
«Все пропало, пропало».
– Зой… – Голос Маши звучит будто издалека, а это очевидный признак того, что я могу рухнуть в обморок. – Зой.
– А?
– Он тебе что, нравится, да?
Мне стыдно смотреть ей в глаза.
– Нет, – вру.
Маша аккуратно придвигается и обнимает меня одной рукой, положив голову на плечо.
– Мне бы тоже понравился. Он очень клевый и… красивый.
– А. Угу. – Дышу тяжело, точно сама совесть сдавила мое горло ледяными руками. – Наверное.
Молчим.
– А как же Слава? – говорит она тихо и выпрямляется.
– Вот именно!
Мне хочется съежиться. Разреветься. Признаться, что думаю об этом каждый день. Что ненавижу себя, каждый раз говоря «люблю» парню с экрана ноутбука, потому что вру ему, глядя прямо в глаза. И еще больше ненавижу, когда слышу «люблю» в ответ. Потому что меня не за что любить. Я самая настоящая эгоистка и тварь, которая позволила себе чувствовать что-то к другому парню.
А самое поганое то (в чем признаться себя удалось с большим трудом), что я почувствовала это впервые еще там, на крыльце собственного дома. Он даже порог не переступил, бесил меня со страшной силой, раздражал, а я уже хотела быть с ним. Желала его, как никогда и никого. Всем сердцем, душой, телом – всем своим существом.
– Он никогда мне не нравился, Слава твой, – признается Машка и пугливо втягивает голову в плечи.
– Почему? – поворачиваюсь к ней.
– Не знаю, – прикусывает губу, – он так с тобой всегда разговаривал… неласково, как учитель с учеником. Смотрел как на пустое место, будто самый умный.
С трудом втягиваю воздух.
– Почему ты… ничего не говорила раньше?
Она часто моргает.
– Как такое скажешь? Не мое это дело. И… ты же его любила, – смотрит с надеждой в мои глаза. – Любила ведь?
Прикрываю веки на пару секунд, вдыхаю и выдыхаю, затем смотрю на нее и признаюсь с болью:
– Думала, что да, – сжимаю пальцы в кулаки, – но я же не знала, как это бывает на самом деле… Когда сердце замирает. Когда дышать больно. Когда понимаешь, что если не увидишь его сегодня, то умрешь. Когда каждая эмоция как взрыв. Хочется любоваться каждой черточкой, каждой долбаной родинкой! А тянет так, что обо всем готова забыть и все на свете отдать за возможность побыть рядом…
Отворачиваюсь, и мы молчим.
Дышу тяжело, стараюсь сдержать слезы. Маша мягко поглаживает меня по руке, ее дыхания почти не слышно. Смотрим вверх, на солнечные лучи, которые, пронзая макушки деревьев, просачиваются в лесную чащу сквозь ветви.
– Это оно, да, – тихонько говорит, Маша, – и когда это чувство приходит, его нельзя ни с чем перепутать…
– И как мне теперь быть?! – восклицаю я и боязливо оглядываюсь по сторонам.
Машка испуганно таращится на меня. У нее тоже нет ответа на этот вопрос.
– Подождать? – предлагает она виновато, зная, что для нас с Джастином это совсем не вариант. – Пока не поймешь, как он к тебе относится…
Она забывает, что у треугольника всегда три угла и есть еще Слава.
– Время ограничено, – вздыхаю я, – так что не стоит и начинать.
– Так же нельзя. Ты…
– Можно.
– Но ведь ты…
– Все нормально, – натягиваю на лицо улыбку, – переживу.
Маша смотрит на меня, затем на приближающихся парней с матрасами и постельным бельем в руках, потом снова на меня. В ее глазах беспокойство и тревога.
– Зоя…
– Все хорошо, Маш, – кладу свою ладонь на ее руку, пристально глядя в глаза, – это была пятиминутка отчаяния, но все уже прошло. Правда.
Улыбнувшись, встаю и иду навстречу Диме и Джастину.
– Парни, кому помочь?
– И я тоже помогу! – слышится голос справа.
Оборачиваемся и видим Никиту Медведева с его девушкой Ирой, в полном снаряжении. Они волокут гитару и тяжелые сумки в сторону нашего домика.
Отлично! Все шесть мест в нашем скромном жилище укомплектованы. Можно начинать веселиться.
-9-
Воздух вокруг пропитан ароматом сосны. Вдыхая его, чувствуешь, что вдыхаешь саму жизнь. Небо высоко над верхушками деревьев сияет светлой бирюзой, а солнце искрится так ярко, что при взгляде на него болят глаза. Слышу, как лесные птицы приветствуют его своими звонкими голосами. Вижу, как зеленый ковер под ногами колышется от прикосновения игривого теплого ветерка. Улыбаюсь.
Я мог бы любоваться этой удивительной красотой бесконечно, и мои мысли уплывали бы за горизонт вслед за пушистыми облаками, но происходящее вокруг меня отвлекало, не давая зависнуть надолго. Парни и девчонки торопились привести домик в порядок, чтобы успеть к построению.
– Готово! – говорит Зоя.
Я закрываю окно и оборачиваюсь. Пока другие девушки разбирали продукты, она умудрилась застелить все постели.
– Отлично. Почти как в летнем лагере, – выдаю я очередную чушь, лишь бы что-то сказать.
Между нами растет стена смущения. Каждый шаг, каждое слово выходят до жути неловким. Особенно после того, как стал понятен расклад: в домике две комнаты (одна – для парней, другая – для девчонок) и крохотная кухонька. В каждой комнате по три кровати – всего шесть. Среди нас две парочки: Маша с Димой и Никита с Ирой. Они наверняка будут спать вместе, если вообще собираются спать.
Мне хотелось бы лечь на соседней с Зоей кровати, чтобы слышать ее дыхание ночью, а утром, открывая глаза, видеть ее спящую. Похоже на бред, знаю… но мне реально так бы хотелось. Правда, сейчас мы вынуждены притворяться хорошими и послушными молодыми людьми, которые намерены строго соблюдать правила общежития. Хотя (и это я знаю уже назубок) русский готов обойти любой закон, особенно если тот, по его мнению, не основан на справедливости.
– Выбрал себе кровать? – спрашивает Зоя.
– Да мне без разницы. – Подхожу к той, что стоит возле окна, смотрю на белое постельное белье в цветочек, а в голову лезут сумасшедшие мысли: светлые волосы, разметавшиеся по подушке, сладкий запах духов на ее коже, губы, с которых срывается неосторожный вздох… – Займу эту, – произношу тихо.
С кухни доносится смех парней и визг девчонок.
– Хорошо, – отвечает мне Зоя ровным, спокойным тоном, – располагайся.
Она даже не знает, как одним присутствием в этой комнате заставляет меня сходить с ума от желания. Хочется подойти, прижать ее к себе и поцеловать. Боюсь даже смотреть на нее, – кажется, у меня все мысли на лице написаны.