– Позже ею стала римская Венера. Плотская любовь…
– Это ужасно интересно, – переводя взгляд с одной иллюстрации на другую, объявила я, снова чувствуя себя студенткой на лекции по мировой художественной культуре. – Но при чем здесь мой сон и Зоя Порфирородная? Я читала историю Византийской империи и не вижу никакой связи.
– Чудесно, что вы хоть что-то читали. Тогда будет проще, – и ловким движением тонких пальцев она раскрыла большой талмуд по истории византийского искусства некоего Шарля Диля. – История нашей Зои была одной из самых необычных за всю историю империи. Ее путь, открытия, знания – ценнейшие тайны, которые однажды должны быть раскрыты. Ей были известны рецепты самых чудодейственных снадобий, которые продлевали молодость, вселяли любовь…
– Она разве была ученой? – Я пыталась восстановить в памяти хотя бы примерную биографию дочери Константина Восьмого, которая в итоге стала самодержавной императрицей. Вполне стандартный путь успешной женщины, родившейся в императорских покоях в одиннадцатом веке.
– Не просто ученой, милая, она знала то, за что вы, а вместе с вами и я готовы продать душу дьяволу.
Это захватывало, и я тут же принялась придумывать, чего так сильно желала: сбросить пять килограммов, набранных за годы жизни в столице еды; избавиться от стамбульских пробок, которые отнимали добрую часть времени; присмирить местных котов, линявших на мое кашемировое платье в каждой кофейне и каждом доме; переселить соседку Эмель подальше в район Кадыкей по ту сторону пролива… Однако ни одно это желание не тянуло на столь высокую цену – определенно, собственную душу я не готова была продавать ни дьяволу, ни скупщику ценностей на антикварной улице.
Мария увлеченно перебирала тетради, перекладывала книги с места на место, после чего встала передо мной и, набрав побольше воздуха в легкие, со всей торжественностью произнесла:
– Поздравляю! Ты одна из нас!
Ее лицо сияло так, как будто она объявляла о вручении мне Пулитцеровской премии. Я же в недоумении уже обдумывала план побега, будучи абсолютно уверенной, что передо мной сумасшедшая. Я все меньше понимала ее чудные намеки, не видела смысла в химических формулах, непонятных схемах, знаках, графиках…
– Представь, что дух Зои Порфирородной не нашел успокоения и до сих витает где-то среди нас. Представила? – Она сделала небольшую паузу, давая мне возможность окунуться в фантазию, что я и сделала. – И, как любой душе в нашем мире, порой ей нужны руки, ноги и уши – то есть живущие сейчас люди, которые могут помочь ей раскрыть очередную тайну. Так она приходит во снах к женщинам с периодичностью примерно раз в несколько лет. Все видят один и тот же сон, и все они каким-то загадочным образом направляются ко мне. И каждая женщина призвана открыть новый ингредиент или даже отыскать полную рецептуру ее снадобий. Это просто невероятно! В нашем кружке с тобой уже двенадцать человек, представляешь?
Поверить в то, что сама Зоя Порфирородная заявилась сегодня ночью в мои сновидения, было непросто. И все же я не стала открыто подвергать сомнению эту теорию, пока не получила достаточно информации.
– А по какому принципу она выбирает своих жертв? – с напряжением в голосе спросила я.
– Ну что ты, разве мы жертвы?! Напротив, это истинный дар, который она преподносит тем, у кого проблемы в любви или личной жизни…
– Но у меня нет проблем, – отрезала я.
Мария скептически прищурилась.
– Проблемы в любви есть у всех. Просто не все признаются в этом.
Я села на крохотную табуретку, служившую, видимо, когда-то опорой для чьих-то ног, и принялась внимательно выслушивать историю, которой охотно делилась неунывающая Мария. По правде сказать, то, что я услышало, было весьма забавно и даже интересно. Хотя внутри я отказывалась верить в то, о чем так спокойно рассказывала профессор кафедры семиотики и чего-то там еще…
Известно, что императрица была помешана на любви, которая, по ее, очевидно, ошибочному мнению, доступна была лишь юным и красивым. Она хотела сохранить молодость во что бы то ни стало. Именно поэтому в ее покоях размещалась целая лаборатория. Десятки лучших алхимиков трудились над молодильными кремами, капля которых растворяла пигментные пятна, разглаживала морщины и выбеливала темные круги под императорскими очами. Медицинские трактаты и по сей день хранят рецептуры целебных мазей по названием «от Зои-императрицы». Тысячи склянок, пробирок и реторт ежедневно перегоняли литры целебных жидкостей, благоухавших индийскими специями и дикими травами Эфиопии, которые свозились в Византию со всех сторон света. Она приказывала вымачивать в уксусе дынные корки, после чего прикладывала их на свой светлый лик. Для нее ночами томили в кипятке ладан, мирту, после настаивали с розовым маслом и втирали в корни золотых волос, чтобы те росли, как в юности.
В покоях Зои курились благовония, горели оливковые свечи. Глубоко вдыхала она тяжелые нотки камфоры и мускуса, горечь мускатного ореха и верила, что это возвращает ей ушедшие годы. Зоя не жалела денег на новые ингредиенты и книги, щедро благодаря любого, кто преподносил к ее ногам рецепт из далекой страны или привозил невиданного зверя, слюна которого имела целебные свойства.
Стремление правителей увековечить себя стало побочным действием власти. Обманываемые льстецами, которые окружают сильных мира сего, те начинают мнить, что достойны иной участи, нежели их подданные. Так, задолго до нашей эры один из императоров Китая пытался продлить себе жизнь таблетками от бессмертия, в состав которых входила ядовитая ртуть. Через тысячу лет китайский алхимик, пытавшийся создать эликсир молодости уже для другого правителя, случайно изобрел порох. За тем же отправился в опасное мореплавание и Христофор Колумб: путешествие финансировала испанская королевская чета – Фердинанд и Изабелла, которые верили, что в далекой Америке знают, как победить старость. Но и они просчитались…
Почему же я должна была верить Марии с ее навязчивыми идеями о давно позабытой шальной императрице, которая эгоистично спускала казну на собственные причуды?
Мария листала тетрадь за тетрадью, в которые были вписаны от руки детальные рецепты, которые ей и ее последовательницам удалось перенять от давно ушедшей наследницы византийского престола. Один, к примеру, для молодости кишечника, мне показался знакомым. Именно так маслины готовит старушка Айше, которая меня сюда и направила.
Зеленые маслины следует раздавить плоской стороной ножа на деревянной доске и сложить в стеклянную посуду. Выдавить из лимона сок, выскоблить ложкой его мякоть и залить этой кашицей маслины. Присыпать молотой паприкой, сухой мятой, тимьяном и перетертыми в ладонях тонкими листками свежего розмарина. Оливковое масло нужно для того, чтобы соединить ингредиенты и законсервировать блюдо – так оно может простоять в прохладном месте долгие месяцы.
«Если съедать каждое утро по несколько таких маслин, кишечник будет работать как по часам, и ты никогда не услышишь его сварливого урчания», – говорила Айше и всовывала мне в рот парочку крупных мясистых оливок, от кислоты которых сводило скулы. Минута – и аромат трав раскрывался пряным букетом.
– Так что, дорогая, теперь тебе стоит быть внимательной: очень скоро наша всемогущая Зоя откроет и тебе свою тайну.
– Но как я пойму, что это тот самый момент? Не явится ведь она среди ночи, правда? Как это обычно происходит?
– Сложно сказать, что именно будет в этот раз. Скажем, одна из нас после такого же сна отыскала на блошином рынке разбитую плитку, на которой, как выяснилось позже, был выцарапан отбеливающий кожу рецепт. Другая натолкнулась на камень на собственном участке, в отверстие которого был вставлен небольшой глиняный кувшин с пергаментом. Чудеса, верно? И все они с этими дарами по воле рока стекались сюда… Что касается меня, то после моего сна, в котором Зоя Порфирородная так же восседала на троне с поднятыми ладонями, меня с кафедры направили в эту церковь. И вдруг, рассматривая иконы, я наткнулась на странный знак, который никак не относился к православию. Вон он, видишь? – и она подтолкнула меня к алтарю, над вратами которого был вычеканен на меди равносторонний треугольник с вписанным в верхний угол глазом и птицей под ним, которая клювом указывала в пол.
«Глаз Гора[250]или Всевидящее око»?[251]– подумала я и тут же отбросила эти мысли. Уж где-где, но не в православной церкви на самом видном месте красоваться масонско-языческим амулетам.
– Птица клювом указывала на землю, и я начала искать. Мне нужно было пробраться в подвал, вход в который вон там.
Огороженная металлической оградой, в углу зала действительно была незаметная каменная лестница, идущая вниз, – я сосчитала лишь несколько ступеней, остальные тонули в зловещем мраке.
– Вы спустились туда? Одна?
– Конечно, спустилась. Так вот там, дорогая, не просто подвал, там тайный ход, который ведет… Ты никогда не поверишь куда…
Я стояла с открытым ртом и действительно отказывалась верить в нелепицу, которую эта женщина выдавала на полном серьезе. Неужели никому до нее не пришло в голову раскрыть этот тайник? Она словно прочла сомнение в моих глазах.
– Да, удивительно, но это место обходят стороной все исследователи. Над «кровавой церковью» будто висит табу: никто сюда не приходит. Кроме таких, как мы, конечно, – и она весело рассмеялась.
– Допустим. И куда вас привел тайный ход?
Мария на всякий случай понизила голос и пододвинулась ближе:
– Он ведет прямехонько к Святой Софии. Это нереально! Огромный каменный тоннель, разрезающий весь исторический полуостров!
– Но зачем он? – я все еще ничего не понимала.
– Для тайных перемещений, очевидно. Тайных и безопасных. В те времена, знаешь ли, так просто по городу женщинам ходить сложно было. Но удивительно вовсе не это!