– Ты слышал, что я сказала?
– Слышал. – Коннор не узнал свой собственный голос – хриплый и потрясенный. – Ты убила Найлса.
Саванна быстро села.
– Господи, да нет. Я не убивала Найлса.
Какую игру она ведет? – мелькнуло у него в голове.
– О чем ты тогда говоришь, черт возьми?!.
– Не Найлса. Я убила Мэнни. Своего отчима.
На этот раз Коннора будто пронзила молния.
От взрыва адреналина он вскочил с кровати.
– Как это? Мой отец застрелил Мэнни из‑за твоей матери, а потом ты и Джорджия солгали копам, что он сделал это, защищая себя.
Саванна подняла на него печальные глаза и прикрылась простыней.
– Нет. Все произошло не так, Коннор.
– Ты врала мне! Он врал мне! Отец заплатил жизнью за смерть Мэнни!
– Я знаю. – Она низко опустила голову. Длинные темные волосы упали на грудь.
Коннор поднял с пола трусы‑боксеры и быстро надел их.
– Расскажи мне все. Я хочу узнать правду… если только ты способна говорить правду.
Саванна сползла с постели, затем взяла футболку Коннора, которую он небрежно швырнул на комод, и натянула ее. И снова села на кровать, зажав руки между коленями.
– Не здесь, – бросил он. – В гостиной.
Ему хотелось убежать, скрыться от Саванны и того, что она собиралась сказать. Неужели она действительно виновна в убийстве Мэнни? Но почему? Может, она старалась защитить мать – как и его отец?
Гнев и ощущение предательства затуманивали его мысли. Но Коннор понимал, что ему придется овладеть собой – хотя бы на время, пока она будет рассказывать. Он рухнул на диван, поддав ногой полупустую коробку с пиццей.
Саванна, комкая край футболки, вошла в гостиную вслед за ним и уселась на стул напротив дивана.
– Я так много раз хотела тебе во всем признаться, Коннор. Но не знала как.
– И решила, что лучшее время для этого – сейчас.
– Время подходящее. Потому что я больше не могу держать это в себе.
– Говори.
– Мэнни приставал ко мне. – Она прикусила губу. – Домогался.
– В сексуальном плане? – Коннор вдруг почувствовал, как у него перехватило горло.
– Да.
– Когда это началось? Сразу после того, как он женился на твоей матери?
– Нет. Хорошо хотя бы то, что маленькие девочки его не привлекали. Но как только мне исполнилось восемнадцать, он стал распускать руки.
– Ты сказала Джорджии?
– Конечно. И отшила Мэнни, напрямую, не выбирая выражений.
– И как повела себя твоя мать?
Саванна скривилась:
– Маме это не понравилось, но мне было сказано, что я должна вести себя как взрослая и сама уладить эту проблему. Выгонять Мэнни она не собиралась. Иногда он как будто успокаивался и не замечал меня. А иногда вдруг зажимал где‑нибудь, щупал, пытался поцеловать…
Коннора затошнило.
– И Джорджия… ее все устраивало?
– Ее это не устраивало, Коннор, но она не хотела поднимать волну.
– Так что случилось? Что изменилось в ту ночь, когда это произошло?
– Я точно не знаю.
– Что? – Он подался вперед. – Такое событие не отложилось у тебя в памяти?
Саванна в конце концов подняла голову и посмотрела ему в глаза.
– В ту ночь я отключилась.
Коннор упал на подушки дивана и с силой хлопнул себя по лбу.
– Да ты что, разыгрываешь меня?
– По‑твоему, я бы стала шутить по такому поводу? Я не могу вспомнить, как все было! – У нее затряслись колени, и она попыталась унять дрожь, положив на них руки. – Мама сказала, что Мэнни хотел меня изнасиловать. Он сорвал с меня одежду и загнал в угол моей спальни. Должно быть, я как‑то вырвалась, схватила его пистолет – он держал его в столике у входной двери – и застрелила его.
Коннор впился ногтями в голову. Через что ей пришлось пройти! Невероятная жалость к Саванне была сильнее шока, который он поначалу испытал.
– А где в это время была Джорджия? Почему она не защитила тебя?
– Она уехала в гости к подруге, но той нездоровилось, поэтому она почти сразу вернулась домой. – Саванна сгорбила плечи и попыталась натянуть огромную футболку на колени. – По словам мамы, она вошла в дом и увидела меня, голую, с совершенно пустым, ничего не выражающим взглядом. Я скорчилась в углу гостиной, напротив меня лежало тело Мэнни, а на полу валялся пистолет.
– И после этого она позвонила моему отцу.
– Конечно. Кому же еще?
Точно так же, как сама Саванна прибежала к Коннору, очнувшись рядом с еще одним мертвецом.
Он глубоко вздохнул.
– А потом они вдвоем сочинили историю о том, как Мэнни набросился на маму, чтобы избить ее, и она вызвала шерифа. Они начали бороться, пистолет случайно выстрелил… и Мэнни настал конец.
– Да.
– Зачем отец все усложнил? Для чего взваливать на себя еще большую вину?
Саванна прижала ладони к щекам.
– Это была идея моей мамы.
– И твоя мать закрутила все это, чтобы защитить тебя? Как‑то слишком поздно, на мой взгляд. Представить не могу, что ты пережила. – Он поднял руку и беспомощно уронил ее.
Саванна заметила этот жест и проглотила ком в горле.
– Это потому, что я отключилась. И на теле у меня не обнаружилось никаких повреждений. Полиция могла не поверить, что это была самозащита. Черт, я даже не знаю, что это было!
– Да. Только два маленьких незначительных факта: на тебе не было одежды и ты находилась в глубоком шоке. – Коннор ударил кулаком по подлокотнику. – Почему ты мне не сказала? Почему отец не сказал?
– Все так запуталось. А потом твой отец погиб – из‑за меня и моей матери. Если бы мы рассказали правду, у сообщников Мэнни не было бы причин мстить.
– Возможно, тогда они отомстили бы тебе.
– Студентке колледжа двадцати одного года, которая пыталась спастись от изнасилования? Не думаю.
– Саванна, а тебе не кажется странным, что два раза в жизни ты отключалась и оба раза, придя в сознание, оказывалась рядом с трупом?
– Конечно, кажется.
– И тебе даже не приходило в голову, что случившееся с Мэнни повторилось с Найлсом?
– По‑твоему, я настолько тупая? Разумеется, меня посетила такая нехитрая мысль. Поэтому я и проверила все в доме. Не было никаких свидетельств того, что я зарезала. Я не делала этого, Коннор. Полиция не нашла доказательств моей вины.
Он закрыл глаза и потрогал переносицу.
– Когда ты пришла в себя – в ночь смерти Мэнни? И что было последним из того, что ты помнишь?
– Я помню, как была дома и как мама уехала к подруге. – Саванна накрутила на палец прядь волос. – Я тогда не слишком обеспокоилась, что остаюсь одна с Мэнни. Он был чем‑то очень занят все лето и почти не обращал на меня внимания – какое это было облегчение! Так вот… я помню, что переоделась в пижаму, заперлась в спальне и смотрела телевизор. И все. Не помню, чтобы я выходила из комнаты. Или чтобы Мэнни входил ко мне. И уж конечно, абсолютно ничего о пистолете и выстреле.
Коннор почесал подбородок.
– А где именно ты была, когда… пришла в себя?
– Я сидела на диване в пижаме. Мэнни лежал на полу мертвый, и над ним склонились твой отец и моя мать. – Саванна снова зажала руки между коленями. – Я запаниковала. Закричала. Заплакала. Я не понимала, что происходит.
– И мама тебя просветила.
– Она подошла ко мне и взяла за руки. Сказала, что нашла меня голой в углу, а Мэнни был застрелен. Я была в ступоре, не отвечала на вопросы. Потом она заставила меня вымыть руки, чтобы избавиться от следов пороха, и рассказала историю, которую они выдумали: Мэнни пришел в ярость, накинулся на нее, и она в ужасе набрала номер шефа Уэллса, который в тот момент был не на дежурстве. Шеф бросился на него, попытался перехватить руку с оружием, и, пока они возились, пистолет случайно выстрелил. И пуля попала в Мэнни.
– Я бы… – Коннор повертел головой, схватил подушку и со всей силы швырнул ее в угол. – Я бы очень хотел, чтобы ты рассказала все мне. Тогда. Пожаловалась, что Мэнни к тебе пристает. Почему ты молчала?
– Не знаю. – Саванна приподняла плечи. – Мне было стыдно. Как будто я сама крутилась перед ним… и поэтому он заводился. Мама… мама мне на это намекала.
Коннор почувствовал, как его обдало жаром. В сердце билась черная, ядовитая ненависть к матери Саванны – эгоистичной, жестокой, беспринципной женщине. Как отец мог боготворить ее?
– Это даже не смешно.
– Я не хотела говорить тебе, Коннор. Ты как будто смотрел на меня сквозь розовые очки. Я хотела, чтобы так продолжалось и дальше. Всегда. Поэтому закрыла рот на замок.
– Но твоя тайна все равно разрушила наши отношения. Поэтому ты сбежала и вышла замуж за Найлса.
– Я убила человека и свалила вину на твоего отца. И за это он отдал жизнь. Я решила, что ты никогда мне этого не простишь… А ты смог бы? Сможешь?
– Я не знаю, Саванна.
– Прости, Коннор. Прости меня за все. Я не должна была сюда приезжать. Я – копия своей матери…
Он вскинул голову.
– Ты нисколько не похожа на Джорджию. Повисла тяжелая пауза.
– И что теперь? – спросила наконец Саванна.
– Мы разберемся в том, что произошло в ту ночь, когда убили Найлса… и начнем с визита к Томасу завтра. Ничего от него не скрывай. Обещаешь?
– Обещаю.
– Иди в постель, Саванна.
– В твою?
– Я приду попозже.
Она тихо вышла в коридор, такая хрупкая и беззащитная в этой огромной футболке. Он мысленно приказал себе оставаться на месте, хотя больше всего на свете ему хотелось догнать ее, успокоить, приласкать… В висках пульсировала тупая боль.
Если Саванна отключилась и убила человека… она могла сделать это еще раз.
Глава 13
Проснувшись утром, Саванна перевернулась на живот, провела рукой по одеялу – не скомкано, идеально расправлено – и поняла, что Коннор спал не здесь. Хотя и обещал ей, что скоро придет.
В дверь постучали.
– Я приготовил завтрак – если тебе это интересно.
Саванна уставилась на дверную ручку, ожидая, что Коннор войдет, но этого не случилось. До нее донесся только звук удаляющихся шагов.