Агрессивное поведение «Пещерных парней» возымело действие, и побежденные «чужаки» один за другим начали выбираться на берег.
К нему подошла молодая пара. Доски они держали под мышками.
– Они что, всегда такие? – спросил парень и потянул молнию гидрокостюма.
– Ага, – подтвердил Коннор. – Но мы пытаемся это прекратить. Некоторым из здешних серферов не нравится, что бухта уже приобретает дурную репутацию, и они хотят подать на этих варваров иск. И я только что добыл для них отличное доказательство.
– Ну и прекрасно. Давно пора что‑то сделать.
Краем глаза Коннор заметил, что один из катающихся слез с серфа и направляется к нему. Он развернулся и расставил ноги пошире. Мышцы напряглись.
Джимми Таката, член банды «Пещерных парней», бросил доску на песок.
– В чем дело, Уэллс? Зачем камера?
– А ты как думаешь? Вы, ребята, все никак не можете угомониться, хотя даже ваш адвокат велел вам быть тише воды и ниже травы.
Джимми двинулся на него. Коннор быстро положил камеру на сумку и поднял ладони.
– Значит, хочешь по‑плохому?
– Ты играешь с огнем, Уэллс. – Джимми наставил на него палец. – Твой старик больше не рулит этим городом.
У Коннора чуть дернулось веко, но под темными очками этого было не видно.
– А ты не слишком взрослый, Джимми, чтобы играть в пляжного хулигана?
– Я достаточно взрослый, чтобы постоять за свое. И кроме того, ты больше не коп, так что не старайся вернуться к золотым денькам своей славы. – Джимми гоготнул, подхватил доску и пошел обратно к воде.
Коннор наклонился, убрал камеру в сумку, закинул ремень на плечо и неторопливо зашагал к цепочке припаркованных у обочины машин. Его босые ноги вязли в сухом песке.
Он залез в свой пикап и пристроил сумку на пассажирское сиденье. Положил руки на руль и глубоко вздохнул. Если ему удастся помочь обуздать «Пещерных парней» и положить конец их безраздельному владению лучшим местом для серфинга в Сан‑Хуан‑Бич, может, они хоть на шаг продвинутся к тому, чтобы вернуть городу былой шик.
Кажется, прошел целый миллион лет с тех пор, как его отец, шеф полиции, объезжал эти районы в патрульном автомобиле, и все жители доверяли друг другу и, конечно, властям. Потом пришли наркотики, и благодать кончилась. И отец умер.
Кто‑то постучал в окно, и Коннор едва не подпрыгнул. Повернув голову, он увидел двоих серферов с пляжа и опустил стекло.
Парень сунул в окно ладонь для рукопожатия.
– Спасибо тебе.
– За что? – Коннор кивнул в сторону моря. – Они все еще там и все еще не дают другим нормально кататься.
– Да, но если иск удовлетворят и этих идиотов ткнут носом в судебный запрет, они хорошенько подумают, стоит ли вести себя как полные уроды.
Девушка протянула ему визитку.
– Если для разбирательства понадобятся свидетели, позвоните мне. Мы будем рады содействовать.
– Спасибо. – Коннор убрал визитку в карман. – Я передам это юристу, который работает над делом.
Он помахал ребятам рукой на прощание и завел двигатель. Из‑под колес брызнул гравий, и все вокруг заволокло облаком пыли. Узкая двухполосная дорога извивалась между невысокими холмами. Теперь, когда морской бриз уже не чувствовался, температура поднялась на несколько градусов. Ну и замечательно. Чем жарче – тем лучше. Его винограднику нужно тепло.
Миновав последний поворот, Коннор заметил на подъездной дорожке незнакомый белый автомобиль. Кто‑то проигнорировал знак, запрещающий въезд на его территорию. Возможно, очередной риелтор. Этот отполированный до блеска кремово‑белый «лексус» выглядел в точности как машина, принадлежащая риелтору.
Коннор скрипнул зубами и въехал на стоянку. Он вылез из машины в тот же самый момент, когда из «лексуса» выбралась женщина.
Не веря своим глазам, он несколько раз сморгнул. Она словно плыла к нему по воздуху, с вытянутыми вперед руками. Аромат ее духов долетел до него раньше, чем подошла она сама, окутал и околдовал. Она приблизилась, обняла его и положила голову ему на плечо. Каштановые волосы трепал легкий ветерок. Не в силах даже пошевелиться, Коннор стоял как вкопанный. Он был полностью в ее власти.
– Я в беде, Коннор, – низким, чуть хрипловатым голосом прошептала Саванна, и ее дыхание щекотнуло его шею. – И мне нужно алиби.
Глава 2
Тело Коннора, такое крепкое и мускулистое, мгновенно напряглось. Она знала, что он не будет податливой глиной, и слепить из него все, что хочется, не выйдет. Но все же надеялась, что ей не придется использовать тяжелую артиллерию.
Коннор отступил, и она тут же разжала объятия. Не стоит быть слишком прилипчивой.
Он сощурился и сложил руки на груди.
– И что на этот раз?
Саванна быстро перевела взгляд на пустую дорогу, по обеим сторонам которой тянулись ряды виноградных кустов, и состроила улыбку.
– Виноградник смотрится отлично. Жду не дождусь первой бутылки.
Коннор фыркнул.
– Ты серьезно пытаешься как‑то меня умаслить? По‑моему, ты достаточно хорошо меня знаешь.
– Надо же с чего‑то начать беседу. – Она коснулась его каменного бицепса. – Мы можем поговорить в доме?
– Погоди.
Коннор отвернулся, открыл дверь пикапа, покопался внутри и достал черную сумку – Идем, – бросил он и, не оглядываясь, зашагал к дому.
– М‑да. А я‑то ожидала, что ты расстелешь красную ковровую дорожку. После всего, что было.
– Скажи спасибо и за такое. Это больше, чем ты заслуживаешь – после всего, что было.
Саванна прикусила нижнюю губу. Ясно. Тяжелая артиллерия понадобится точно.
Войдя внутрь, она с удивлением выдохнула.
– Ты тут все переделал.
– Это теперь мой дом, а не родителей. Что не так? Тебе не нравится?
Она провела ладонью по спинке кремового кожаного дивана. Раньше на этом месте стоял другой, очень пухлый, с цветочной обивкой и многочисленными подушками, которые сшила мать Коннора.
– Это определенно перемена к лучшему.
Коннор поставил сумку на гранитный «островок», отделяющий кухню от гостиной.
– Хочешь чего‑нибудь выпить? Вина нет… пока.
– Видит бог, алкоголь бы мне сейчас не помешал. И еще как. Но теперь только утро, и мне нужно очень ясно мыслить. Собрать в кучку все мозги, которые имеются.
Или, по крайней мере, все, которые остались после вчерашнего удара по голове.
– У меня есть вода, апельсиновый сок и чай со льдом.
– Чай, пожалуйста.
– Коннор вышел из кухни с двумя стаканами, в которых позвякивал лед. Саванна похлопала по дивану, приглашая его сесть.
Он передал ей чай, бросил на кофейный столик, вырезанный из цельного куска дерева, подставки для стаканов и устроился на стуле напротив.
Кажется, и он хотел иметь возможность мыслить ясно. Их всегда тянуло друг к другу как магнитом, но, возможно, Коннору удалось как‑то выключить свой магнит после их последней встречи несколько лет назад.
– Расскажи мне, что происходит. – Он сделал большой глоток. – Дело в твоем муже?
– Бывшем муже.
– Ну да. Ты все еще судишься с ним за право владения этой вашей многомиллионной компанией?
– Все намного хуже, Коннор.
– Просто скажи как есть, Саванна.
– Найлс мертв. Его… убили.
Брови Коннора поползли вверх.
– Убили? Но ведь это должно было быть во всех новостях. Ну да, я в последнее время… отдалился от всего, но телевизор‑то у меня есть.
– Это… Он… В общем, не думаю, что его уже обнаружили.
Коннор вскочил так резко, что расплескал чай.
– Что? Что все это значит?
– Я нашла его. В его доме. Мертвого.
– И не набрала 911?
– Конечно нет.
– Конечно нет? – Коннор вскинул руку. – Ну естественно. Зачем звонить в полицию? Кому в принципе придет в голову куда‑то там звонить, обнаружив труп. Тем более труп своего бывшего мужа.
– Именно так. – Саванна отвела взгляд и отпила маленький глоточек из стакана.
Какое‑то время он мерил шагами гостиную, затем остановился у дивана и угрожающе навис над ней:
– Что с ним произошло, Саванна? И какого черта ты не сообщила копам?
Она погремела льдинками в стакане.
– Его зарезали. И я не стала звонить копам, потому что они бы меня арестовали.
– Почему?
– Потому, что я проснулась в его доме, в его постели, и я понятия не имею, как туда попала.
Глаза Коннора потемнели, совсем как море перед штормом. Мучительно длинную секунду спустя он сморгнул, залпом допил чай, вытер ладонь о длинные шорты и поставил стакан на кофейный столик.
– Тебе лучше начать с самого начала.
Теплая волна облегчения прокатилась по телу Саванны. Это был тот Коннор, которого она надеялась увидеть, – собранный, внимательный и хладнокровный.
Она села прямее и расправила плечи.
– Вчера вечером мы с Найлсом встретились за коктейлем, чтобы обсудить дела. Я наткнулась на нечто непонятное в отчетах и хотела посмотреть кое‑какие документы.
– Почему он не послал их по почте? Зачем надо было встречаться? Да еще за коктейлем?
Саванна внимательно посмотрела на его нахмуренные брови. Ей кажется или в вопросе прозвучала нотка ревности?
– Найлс уже несколько недель хотел обговорить со мной некоторые аспекты, связанные с бизнесом, и решил, что может выставить свои условия. – Она прочистила горло. – Эти документы были мне действительно нужны, вот я и согласилась.
– И как прошла встреча?
Она запустила пальцы в волосы, стараясь не задеть шишку на затылке.
– Как и все наши встречи. Мы поссорились.
– Кто‑нибудь в баре заметил, как вы ругались?
– Несколько человек точно. Мы обменялись парой‑тройкой не слишком приятных слов, и голоса повысили тоже.
Коннор потер гладкий подбородок. С тех пор, как они виделись в последний раз, он сбрил бороду. Но с бородой или без, этот мужчина действовал на Саванну, как и раньше. Словно нажимал на нужные кнопки в нужных местах.
Она облизнула губы. Его взгляд скользнул по ее рту и вернулся к глазам.