ак правильней.
Губы Вероники дрогнули, а на глаза отчего-то навернулись слёзы. Не сметь, не сметь ничего чувствовать. Она просто волновалась за хорошего человека, как боялась бы и за женщину сидящую рядом. И за того ужасного громкого дядьку она бы тоже волновалась. И за странного начальника, походившего на близкого родственника. И за его лохматого пса тоже… Вероника почти убедила себя, когда сбоку раздался голос Светланы:
– Тогда давай просто позвоним ему или отправим сообщение с пожеланиями скорейшего выздоровления? – Светлана сдержала улыбку, радуясь тому, что Вероника не могла видеть её довольного лица.
Девочка привязалась к капитану не меньше его самого. Пусть Максим и говорил порой не то, что чувствовал на самом деле. Доказательства у неё были неопровержимые. Светлана, поддразнивая Веронику, остановила машину у обочины.
– Почему вы остановились? – встрепенулась она, наконец поворачивая к Светлане своё раскрасневшееся лицо.
– Так зачем зря бензин жечь? Ради мужика, который уже наверно спит давно? После уколов обезболивающего и успокоительного так всегда бывает. Поесть? Пиццу пусть домой закажет. Не принц сахарный. Справится как-нибудь.
– Не будет Максим ничего есть… А если он во сне перевернётся? – глаза Вероники в ужасе расширились.
Она принялась искать ручку дверцы и немедленно открыла её. Светлана торопливо достала связку ключей, и пока её соседка не сбежала, принялась снимать нужный ключ.
– Возьми. Он мне свой ключ давал, на всякий случай. Ладно, не Максим давал, а его дядя… Неважно. Держи. Не буди его, в самом деле.
Светлана кинула ей маленькую связку с чипом и ключом. Попрощавшись, она наблюдала за тем, как Вероника побежала вперёд. Её кроссовки сверкали яркими подошвами, пока она не скрылась за поворотом.
– Из-за тебя я получу по шее, – улыбнулась Светлана.
У кого выходные, а им ещё предстояло разгрести кучу бумаг и заняться стрелком Денисовым.
***
Вот и дом. Вероника подняла голову, глядя на окна. В висках застучало от волнения. Она взбежала на широкое крыльцо и зашла в подъезд. Затем затаив дыхание ждала, пока лифт поднимал на нужный этаж. Двери кабины распахнулись, но Вероника на мгновение задержалась и отчего-то запаниковала. Но потом велела себе быть увереннее и шагнула на лестничную площадку. Она приблизилась к двери квартиры и снова замерла с ключами в руке. Вероника уронила связку и вздрогнула, когда та зазвенела на полу. Поднимая ключи, она снова тяжело вздохнула от неловкости.
Максим же не требовал, чтобы она на даче оставалась всё это время? И сам же жаловался, что она плохо помогает. Что из неё плохой напарник выходит. Значит, должна как хороший напарник доказать… И что же она должна доказать?
Вероника снова вздохнула, путаясь в мыслях. Она провернула ключ в замке и тихо открыла дверь. Тенью проскользнула внутрь, так же неслышно захлопывая дверь за спиной. В квартире было абсолютно тихо. Вероника разулась, сняла рюкзак и оставила его на тумбочке в прихожей. На цыпочках она прошла в гостиную. Там было пусто.
Вероника бесшумно прошлась по коридору и остановилась перед дверью комнаты Максима. К её немалому счастью, она была приоткрыта. Придержав её рукой, она заглянула внутрь. Максим лежал на кровати, в одних джинсах, без футболки. Вероника увидела белоснежную повязку на его груди. В какой-то момент показалось, будто сама чувствовала его боль. Решаясь, Вероника подошла к постели и тихо присела рядом на пол. Она положила руки на покрывало и опустила на них голову, рассматривая лицо мужа.
– Бледный какой. И болит наверно страшно…
Вероника осторожно коснулась руки Максима.
– Холодная. Ты замёрз.
Она немедленно поднялась и поторопилась в свою комнату. Через минуту вернулась с пледом и осторожно укрыла Максима по самую шею.
– Надеюсь, это тебе не помешает дышать?
Вероника вовсе расстроилась, чувствуя, что слёзы сами потекли из глаз.
– Что ты делаешь? – его тихий голос напугал её сильнее грома.
Она отпрянула от кровати и принялась нервно накручивать края своей футболки на указательные пальцы рук.
– Ничего.
– Плачешь чего? – нахмурился Максим и поглядел на плед.
Укрыла его? Как она приехала? Как вошла? Голова раскалывалась. Максим заставил себя приподняться, и немедленно почувствовал, будто его кто молотом ударил в грудь. Вероника не могла не заметить, как он старался скрыть боль. Она подошла и аккуратно подсунула Максиму под спину ещё одну подушку, чтоб мог опереться на них и не напрягаться.
– Спасибо, – бледнея, просипел он и принялся невозмутимо шевелить пальцами ног в белоснежных носках.
– Пожалуйста. – Вероника уже смелее присела на край кровати.
Про себя капитан отметил, что она даже не переоделась, оставаясь в своей нелепой пижамной майке. Да и не расчёсывалась со вчерашнего вечера, по всей видимости. Так и шла сюда? Так волновалась? Или спешила сбежать от семейства Иваныча? Спросить или нет? Чёрта с два он спросит…
– Хочешь пить? – неожиданно спросила Вероника.
– Да, – быстрее чем нужно ответил Максим, радуясь небольшой передышке, позволявшей привести мысли и чувства в порядок.
Вероника убежала на кухню, а он снова поглядел на принесённый плед.
– Волновалась. Точно волновалась. – Он сухо кашлянул и немедленно схватился за грудь рукой. – Чёрт…
Это открытие принесло неожиданную радость.
– Давай Сиверин, только не испорть всё.
Ещё неделю назад он её убить угрожал, а теперь радовался как Баграй, оттого что Вероника о нём заботилась! А она, возможно, беспокоится о нём, как и любом другом человеке. Как беспокоилась бы и о Светке, и о Прохорове, да о любом человеке.
– Вот. – Вероника вернулась и села на кровать, протягивая ему стакан с водой.
Максим отпил, придерживая его своей рукой поверх её ладони. Это простое касание действовало на него успокаивающе. Он так задумался, что очнулся, только когда вода полилась мимо стакана по его подбородку. Вероника подобралась поближе к Максиму и неловко обтёрла его лицо и шею краем майки.
– Я плохой напарник.
Она забрала у него стакан, намереваясь встать, но Максим придержал её за руку.
– Ты устала. Пойди, приведи себя в порядок.
Видя, как она замотала головой, Максим повторил настойчивей:
– Иди, отдохни. Мне не два года, чёрт возьми. И глупостей больше о себе не говори, поняла?
– Да. – Вероника поднялась, нехотя освобождая свою руку из плена его тёплых пальцев. – Не буду говорить.
Она ещё раз обернулась к Максиму у самой двери, но он нахмурился, кивнул ей, веля выходить, и пришлось послушаться. Полная решимости быстро разобраться со всеми делами, Вероника собрала все нужные вещи и поспешила в ванную.
– Ну, здравствуй… – кивнула она знакомой ведьме в зеркале и стянула резинку с волос.
Стоя под душем, Вероника всё прислушивалась к каждому звуку, опасаясь, что не расслышит из-за шума воды голос мужа. Она обняла себя руками, позволяя тёплой воде свободно течь с её плеч по спине. Внезапное откровение посетило её и теперь не покидало мыслей.
Всю жизнь она боялась за себя. Впервые, проснувшись сегодня утром и услышав новости от хозяйки дома, Вероника поняла, что был тот, за кого боялась больше себя самой. Она вздрогнула, словно замёрзла, хоть вода и была горячей.
Влюбилась? Точно. Так и есть… Вероника зажмурилась со всех сил. И что теперь делать? Она выключила воду и обтёрлась полотенцем.
– Не в лоб же ему это сказать…
Максиму сейчас покой нужен, а не её глупые признания. Вероника надела полюбившуюся кофту и штаны Максима, затем промокнула краем полотенца волосы. Она поглядела на своё отражение в зеркале. Глаза красные. Красавица, что сказать. Оставалась надежда, что пока на кухне провозится, станет не так заметно. Вероника вышла из ванной, прислушиваясь к звукам в коридоре. Тихо. Она прошла к комнате Максима, осторожно заглядывая внутрь. Он не спал, просто глядел в окно. Вот и отлично. Вероника поспешила на кухню, останавливаясь на ней и крутясь в поисках нужных вещей.
– Чего бы приготовить?
Дело осложнялось, поскольку вермишель по-флотски была апофеозом её кулинарных способностей.
– Может, на дом заказать?
Вероника вздохнула и потянулась за кухонным полотенцем. Но с другой стороны, пусть Максим терпит её стряпню.
– В следующий раз будешь знать, как под пулю лезть…
В новом приступе тревоги Вероника прижала к себе шуршащую упаковку спагетти.
– Почему тот гад такой меткий? Почему не промазал?..
Меж тем вода закипала. Вероника медленно опустила в неё спагетти и принялась ждать, пока ляжет ровными кольцами на дно. Рядом принялось подгорать содержимое сковороды. Хватая вторую ложку, она теперь помешивала готовящуюся еду обеими руками.
– Это работа для человека-паука…
Запах добрался до его комнаты и Максим довольно усмехнулся. Бедняжка старалась, как могла. Его кухня наверняка превратилась в поле боя. До жути захотелось встать. Лежать без действия было выше его сил. Да и скука одолела. Самое интересное происходило за соседней стеной, и он попросту всё пропускал.
Максим кое-как поднялся. Стискивая зубы, он попытался надеть футболку. Тут же понял, что это глупая затея и потянулся за кофтой, лежащей на кресле. На застёжке, она подходила больше всего. Руки не нужно поднимать, заставляя рёбра мучить грудь. Максим на ходу взял кофту и вышел в коридор. Отсюда он уже слышал ворчание Вероники по поводу того, что страшный дядька, именуемый им «Прохор», запросто мог подкрасться сзади и стукнуть убийцу ближайшим крестом по макушке. Видно придётся разъяснить его сердитой жене, что всё шло, как и задумано было. Иначе до стрельбы дело бы и не дошло.
– Решила спалить ужин?
Глава 37
Вероника испуганно обернулась, едва не сталкивая сковородку на пол, когда зацепилась локтем за её ручку.
– Почему ты поднялся?
– Я, по-твоему, сутки должен не вставать? – деланно нахмурился Сиверин.