Скромность, по всей вероятности, взяла отпуск без содержания. Марине жутко захотелось сделать что — то такое… восхитительно неприличное, несвойственное ей обычно. Как назло, ничего умнее якобы случайно задранной футболки не приходило в голову.
«Ну, нет уж, совсем позоруха! Пусть идёт как идёт» — решила юная соблазнительница и принялась заворачивать начинку в блинчики.
— У меня там икра есть и сметана, можно часть с мясом, часть так съесть, — предложил мужчина.
— Отлично.
Маришка представила, как он откусывает блин и сметана тонкой струйкой бежит вниз, на долю секунды задерживается в ямочке на подбородке. Она стирает её пальчиком и облизывает…
«Какая я пошлая! Ё-моё! — одёргивает себя девушка. — Да что со мной такое? И мне даже ни капли не стыдно! Разве так бывает?»
Пока Марина фаршировала блины, Александр достал икру, сметану, джем, разложил по пиалам и сварил кофе. Девушке было непривычно видеть, как мужчина хозяйничает на кухне, её папа в «женском царстве» появлялся только для еды и мог максимум чаю налить самостоятельно.
— У меня всё готово. Иди сюда.
Маришка задохнулась от хрипотцы в голосе. Казалось, каждое его слово имеет сексуальный подтекст. Грудь налилась тяжестью, соски напряглись, предательски виднеясь под тонкой тканью.
— Минуточку, — выдавила она из себя и постаралась сосредоточиться только на блинах, унять бешено бьющееся сердце, не говоря уже о более заметных признаках возбуждения.
Минуты не хватило. Сердце колотилось, отдаваясь пульсацией в ушах, ладони вспотели, горло то пересыхало, то, напротив, наполнялось слюной, и Маришка нервно сглатывала, всё больше распаляясь и краснея. Его «иди сюда» словно отпечаталось в мозгу и Марина не могла думать о чем — то другом. Фантазия рисовала, как она оборачивается, подходит к мужчине. Он кладет руки на её бёдра, плавно скользит вверх, обнимает за талию и усаживает к себе на колени. Снимает и отбрасывает ее футболку…
Маришка не понимала, что последние несколько минут стоит без движения и глубоко дышит. Александр положил руки ей на талию и она вздрогнула. Реальность вторглась в мир фантазий, разрушив тот как карточный домик.
— Ты так напряжена, — губы мужчины почти прикасались к её уху. — Может быть, поедим позднее?
Маришка молчала и Александр прижался поцелуем к шее. Одна рука плотно обвила тонкую талию, прижала к возбуждённому телу, вторая — скользнула вверх и принялась поглаживать налитую желанием грудь. Девушка откинула голову на плечо, подставляя шею его ласкам. Голова не соображала, ноги едва держали и она обмякла в его руках, наслаждаясь каждым прикосновением, каждым поцелуем.
Футболка поползла вверх и Марина покорно подняла руки. Прохладный воздух скользнул по разгоряченной коже, но не привёл в чувство, не остудил страсть, бушующую в крови, а, наоборот, подогрел её. В обессилевшую до этого девушку словно вдохнули силы и она, развернувшись, обняла мужчину и сама потянулась за поцелуем.
«Горяча!» — только и успел подумать Александр.
Глава 11
Настя ликовала! Всё получалось словно в сказке: Маришка довольно безболезненно рассталась с Сергеем, не успев наделать глупостей, и нашла, похоже, нормального мужчину — Насте безумно хотелось, чтобы Александр оказался тем самым принцем на белом коне, о котором мечтала подруга, — а сама она теперь с Женей.
«Настя + Женя» — писала девушка на последней странице учебной тетради и рисовала вокруг много — много сердечек с крылышками. Таких же воздушных, красивых и беззаботных, как и она сама.
«Ах, как прекрасно быть влюблённой!» — вздыхала Настя, с улыбкой глядя в окно. Или в стену. Или в потолок. Она полностью погрузилась в себя, свои переживания и не видела ничего кругом! Но это «всё» было прекрасно! Замечательно! Феерично! И солнце освещало всё вокруг. А, быть может, внутренний свет самой девушки.
«Ах!» — снова вздыхала она от полноты чувств. Хотелось поделиться, выплеснуть хотя бы часть эмоций, впечатлений, но нельзя. Женя просил пока не говорить ничего Маришке и она терпела. Лопалась от избытка чувств, мыслей, желаний, но молчала.
— Ей пока не стоит знать. Пусть пройдёт время, она найдёт себе хорошего парня, тогда и скажем. Мало ли, вдруг наши с тобой отношения её заденут сейчас, — убеждал Женя и добавлял: — Я бы не хотел стать причиной разлада между вами, вы всё — таки лучшие подруги. Я не хочу, чтобы ты расстраивалась. Вообще, никогда — никогда.
Женина забота и предусмотрительность порадовали девушку и она лишь уверилась в его идеальности. Бывает же такое! Хороший, добрый, внимательный. А самое главное — её! — парень!
Но после того, что произошло на новогоднем балу она не могла молчать! И начхать, кто там что подумает! Жене можно и не говорить, пусть молчит сам, сколько ему влезет, а она скажет! И ни капельки не сомневается — Маришка только порадуется.
Настя вспоминала тот вечер как один из самых лучших в своей жизни. Бал прошёл великолепно! Все, кто ходил на мастер — классы, которые она организовывала, танцевали замечательно, и девушка обоснованно гордилась причастностью к восхитительно красивому мероприятию, необычному и атмосферному.
Праздник с самого начала, что называется, задался. Настя надела потрясающее вечернее платье насыщенного зелёного цвета, специально пошитое на неё. Её светло — зелёные глаза стали ещё выразительнее, ещё ярче и блестели как два самых что ни на есть настоящих изумруда чистой воды.
— Ты колдунья, Настька! — шептал во время танца очарованный Дима. — Я просто не могу оторваться от тебя. Таких красавиц — недоступных, ярких! — сжигали на кострах инквизиции, чтобы вы не выпивали наши души и не пожирали сердца. Одно твоё слово — и я навеки твой!
Неподдельное восхищение в обычно спокойных серых глазах, благоговейные нотки в голосе, чуть подрагивающие руки — всё тело парня вторило его словам. И она верила! Верила и наслаждалась этим! И чуть выше держала подбородок, и чуть прямее — спину.
— А потом на костёр? — Настя смотрела лукаво и не сбивалась с такта. Они танцевали вальс и в объятиях привычного надёжного Димки, с которым и в огонь, и в воду, она чувствовала себя уверенно, спокойно и смело. Достаточно смело для того, чтобы говорить всё, что душе угодно, не выбирая выражений.
— Если только со мной, — Дима поиграл бровями, улыбнулся многозначительно, — и на костёр страсти. Я готов сгореть в твоих объятиях, коварная Анастасия! Соблазняешь меня, сводишь с ума, — шептал он с придыханием, не отводя взгляда, — и не даёшь!
Последнюю фразу Димка сказал тоном обиженного ребёнка и Настя не выдержала, расхохоталась. Он всегда знал, как поднять ей настроение.
— Ай, ну тебя! А то я не знаю, что здесь ползала девчонок — и не только девчонок, думаю, и преподавательницы не прочь! — готовы из платьев повыпрыгивать ради твоей благосклонности! Найдёшь, с кем взойти на костёр страсти, — Настя едва удержалась, чтобы не показать парню язык, как часто делала, но вовремя вспомнила, где находится.
— Жестокосердечная! — патетично воскликнул Димка. — Разве есть тебе замена, когда лишь ты царишь в моём сердце?
Настя давно так не хохотала. Любое общение с одногруппником перемежалось флиртом, ненастоящими попытками соблазнить, дружественными подковырками и безумным количеством комплиментов. Она его слишком хорошо знала, чтобы принимать игру всерьёз, но обожала всё это. И даже позволяла обнимать себя собственнически, будто так и положено. Знала — Димка никогда не будет настаивать на том, о чём она может впоследствии пожалеть. Просто ему так нравилось и она принимала его манеру поведения как само собой разумеющуюся.
С ним просто было хорошо и комфортно. И весело.
Сегодня Дима выглядел совершенно ошеломительно. Красный гусарский доломан с золотыми шнурами шёл ему необыкновенно и Настя буквально физически ощущала, как впиваются в её тело завистливые злые взгляды обделённых вниманием её спутника дам.
— Я тебя специально буду держать весь вечер при себе, пусть пооблизываются на тебя подольше, — подмигнула Анастасия другу и повела его к столику в углу зала, где толпились одногруппники.
— Шампанское невкусное, — скривилась староста группы Наталья и отставила свой бокал.
— Да вроде нормальное, — Настя не чувствовала вкуса, только обжигающие нёбо пузырьки. Она так много смеялась в компании Димы, что пила шипучий напиток как воду — просто, чтобы промочить пересохшее горло.
Когда она в очередной раз протянула пустой бокал другу, тот не удержался от замечания:
— Может, хватит? Ты уже четыре бокала выдула, это почти бутылка, Насть.
— Дима, не нуди! — заявила девушка и глянула волком. — Лей!
— Ах, какая заботливость, вы посмотрите! — голубые глаза Марины смотрели немного косо и Дима не удержался от улыбки. Пьяную Маришку он видел впервые и про себя забавлялся. — Настя то, Настя сё. Мне, может, тоже много шампанского уже, а никто даже не подскажет, не посоветует. Эх, наливай, гусар! Дамы пить изволють!
— Ой, будет у кого — то завтра раскалываться голова, — напророчил Димка. Его смутило, что девчонки накачались шампанским подозрительно быстро, но он не придал этому особого значения. Так, мелькнула мысль и пропала. Атмосфера праздника опьяняла. А Маришку, решил он, пьянило ещё и присутствие огромного темноволосого мужчины, с которым она танцевала все вальсы и, если он всё верно расслышал, это был её собственный начальник, что делало ситуацию в разы пикантнее. То — то одногруппницы весь вечер косятся в их сторону и шушукаются.
Пророчество не сбылось. Наутро у Насти голова не болела совершенно. Но и ничего не соображала. От любви!
Когда закончилась официальная часть мероприятия и разрешили пользоваться телефонами, Настя получила смс от Жени. Он скучал, был свободен и готов приехать хоть к чёрту на Кулички, лишь бы увидеть свою ненаглядную. Так, по крайней мере, он написал.
И без того замечательное настроение девушки взвинтилось до небес!
Он скучает по ней!