Дима открыл банку пива и с наслаждением припал к ней. Если во Владивостоке летом и стояла жара, ночью всегда становилось свежо и приятно, но здесь, в Паттайе, душно и липко было круглосуточно. Прохладный золотистый напиток дарил бездну удовольствия.
С невнятным писком Настя подскочила и унеслась в туалет.
— Бедная девочка, — вздохнул Дима и, отставив пиво в сторону, пошёл к двери, не забыв незаметно поставить купленную бутылку минеральной воды на раковину в ванной комнате. — Я в магазин, скоро буду.
Он не хотел оставлять Настю одну, но знал, как девушки трепетно относятся к подобным неловким ситуациям, и решил лишний раз не смущать подругу. Да и есть хотелось, чего уж тут.
Сделав заказ в кафе за углом, парень пошёл в аптеку за сорбентом. Какой дрянью напичкали девушку, ясности не было, но интоксикацию лучше снять в любом случае, это он знал твёрдо.
Когда он вернулся в номер, Настя принимала душ. Дима тихо–тихо прикрыл за собой дверь, не желая беспокоить скромную, иногда чересчур скромную, на его взгляд, девушку. Он понимал: надо уйти на балкон, спокойно есть там клубный сэндвич с картошкой и пить пиво, но силуэт за почти прозрачной шторкой душа притягивал взгляд.
«Не по–гусарски это, чёрт возьми!» — обругал сам себя парень и сделал то, что велела ему совесть.
Вода шумела бесконечно долго, и Дима периодически оборачивался, проверяя, всё ли в порядке. Так он оправдывал своё желание беспрестанно смотреть на неё. Вскоре шум воды стих, и парень тихонечко проскользнул ко входу.
— Насть, я пришёл! Ты в душе? — разыграл он спектакль, потопав под дверью. — Футболку дать?
— Я взяла в шкафу. Извини, пришлось порыться в твоих вещах. Я не рискнула сходить к себе, — крикнула Настя и вышла из ванной.
Девушка выглядела куда лучше, по крайней мере видимые симптомы опьянения ушли, но выглядела Настя бледно с вымучено.
— Я купил тебе сорбент, выпей две таблетки. Аптекарь сказал, если тошнит, лучше выпить литр тёплой воды и пообниматься с унитазом ещё, а потом пить лекарство.
— Уже не тошнит, спасибо. Только морозит зверски, даже горячая вода не особо помогла.
— Ну, сам Бог велел мне тебя греть всю ночь, — озорно подмигнул Димка, чтобы подбодрить её и развеселить немножко.
Настя слабо улыбнулась и нырнула под одеяло, уже там приняв таблетки. В номере весь день работал кондиционер, который она выключила перед походом в душ, и постель оказалась неприятно прохладной. Сжавшись в комочек, она пыталась согреться, пока Дима ходил по номеру, собирал одежду, грел чайник.
— Так, держи, это мятный чай с сахаром, тоже должен помочь и согреть. Я быстренько в душ и к тебе.
— Спасибо, — вдогонку поблагодарила Настя и добавила: — Можешь не торопиться.
Маленькими глотками она пила горячий сладкий чай и любовалась другом. Он же крутился и вертелся, будто нарочно давая рассмотреть себя со всех сторон. Настя сидела едва ли не как в кинотеатре, только вместо попкорна и колы у неё был чай и уютные подушка с одеялом. Она развернулась в сторону душевой и, ни капли не стесняясь, разглядывала всё, что позволяла увидеть полупрозрачная занавеска. Из–за того, что друг принимал прохладный душ, стёкла не запотели и не мешали «киносеансу».
Чая оставалось совсем немного, где–то с треть чашки, когда Дима резко отдёрнул штору в сторону и в упор посмотрел на бесстыжую зрительницу. Настя испуганно подпрыгнула, пролила остатки чая на себя, вздрогнула ещё раз, так как напиток не успел остыть и неприятно обжигал в тех местах, где пропитал футболку насквозь, и выскочила из постели.
— Иди ко мне, а то будешь сладкой и липкой, — предложил Дима, притом серьёзно, а не поигрывая бровями или строя какие–нибудь рожицы, сглаживая эффект шуткой.
От волнения все слова застряли в горле, и Настя затрясла головой, отказываясь. Желание присоединиться к парню в душе было буквально написано у неё на лице, так жадно она смотрела. Футболка, которую девушка схватила за низ и натянула, чтобы мокрая горячая ткань не соприкасалась с телом в районе живота, лишь подчёркивала её возбужденную грудь. Настя этого не замечала, а вот внимательный Дима всё понял правильно. Он обернул бёдра полотенцем и вышел в комнату.
— Иди мойся, трусиха.
Она хотела возразить, но крыть было нечем. Она действительно боялась. Боялась своих желаний, реакции своего тела на присутствие Димки, его слова, даже тембр голоса. Малейшая хрипотца или мурлыкающие интонации, и всё её существо отзывалось без промедления, тянулось к нему.
— Ты будешь подглядывать, — прошептала пересохшим от волнения ртом. Она и сама не знала, боится или больше хочет этого, совсем запуталась.
— Буду, конечно! — подтвердил Димка. — Я мстю и мстя моя страшна! Топай уже, бестолочь. Не буду я на тебя смотреть — мне ведь с тобой, болезной, ещё всю ночь невинно обниматься, а я себе не враг.
Говорил он убеждённо, и Настя поверила, улыбнулась, сбежала в душ. Только вот ему самому это никак не помогло. Одна лишь мысль, что она стоит за тонкой стеклянной перегородкой совершенно обнажённая, уже сводила с ума.
— Надо взять себя в руки или соблазнить уже её. Чёрт! Мазохизм чистой воды.
Настя быстро ополоснулась, надела свежую футболку и ещё раз почистила зубы. Тайские бары окончательно растеряли для неё свою прелесть, и она твёрдо решила не пить алкоголь в городе порока и разврата, по меньшей мере в барах на Уолкин–стрит. На раковине стояли несколько бутылочек с водой: видимо, Дима специально купил для неё. Девушка улыбнулась проявлению заботы и пошла благодарить своего любимого друга.
— Ой, ладно тебе. Иди лучше ко мне под бочок. — Дима гостеприимно откинул угол одеяла.
— Э, Дим, я к себе пойду ночевать. Мне уже получше и…
— Фигушки тебе! Спишь у меня и точка.
— Я не могу! — выпалила Настя. Ей стало гораздо лучше после душа, таблеток и чая, а также вернулась способность внятно мыслить. Спать в одной футболке с мужчиной она никак не могла. Не подумав о возможной ночёвке, Настя машинально постирала бельё и только потом, раздумывая, куда бы его повесить так, чтобы было незаметно, очнулась и поняла, в какую неловкую ситуацию попала.
— Ты уже спала со мной в одной постели и ничего, все живы–здоровы, не изнасилованы. Хотя я бы не отказался, даже в суд подавать не буду, если вдруг ты сорвёшься и нападёшь на меня ночью. — Дима подмигнул и улыбнулся по–мальчишески очаровательно, развеивая малейшие страхи и сомнения.
— Дима, ну я честно не могу. Не спрашивай почему. — Настя ужасно стеснялась и не хотела признавать, в чём дело.
— Ты без белья, — догадался парень и даже голову немного наклонил, будто пытаясь проникнуть взглядом под её футболку снизу.
— Угу, — призналась она и обхватила себя руками в попытке обрести хотя бы подобие душевного равновесия.
— Я тоже могу снять, чтобы тебе не обидно было. Тоже мне проблемы! — великодушно предложил Димка, и они оба расхохотались. — Насть, да не грузись ты. Ложись с одного края, а я лягу с другого. Или, если хочешь, могу сгонять к тебе в номер, принести бельишко. Я реально не хочу тебя отпускать. Мало ли, что тебе там подсыпали в бокал. Не факт ведь, что это просто пойло некачественное, может и наркота какая быть. Останься, пожалуйста. Ради моего спокойствия, ладушки?
Настя не хотела уходить и вполне отдавала себе в том отчёт. Ей хотелось прижаться к тёплому, уютному Димке и спать, вдыхая родной запах. Она уже не понимала, как относится к нему, не знала, чего хочет, но сомнений не оставалось — он ей нужен. Осталось только разобраться, в качестве друга или… Девушка обрывала подобные мысли, опасаясь признаться даже самой себе в не совсем дружеских чувствах. Оправдания его поведения и своей реакции уже не казались такими правдивыми, но она держалась за них изо всех сил.
— Как–то я пока морально не готова с твоему ковырянию в моём бельишке, — произнесла она, устраиваясь под одеялом. — И не вздумай ко мне приставать, понял?
— Ага.
— И лапать меня!
— Угу.
— И никаких тупых шуточек!
— Ладушки.
— Дима, я серьёзно.
— Да верю я, верю. Только тебя снова колотит, а как я тебя смогу согреть, если не обниму? Натяни футболку на жопку и ползи сюда.
Дима распахнул объятия, и Настя недоверчиво на него посмотрела. Он откинул одеяло довольно сильно, оголив себя до бёдер; на животе отчётливо проступали кубики пресса.
— Оу, кубики! Ты специально? — Она пыталась вспомнить, как он выглядел стоя у бассейна, и не могла понять, как это она не заметила его рельефный пресс сразу. Уж такое–то зрелище привлекает женское внимание даже помимо воли. Скорее всего, слишком сильно отвлеклась на ситуацию с плавками, решила Настя.
— Как заказывала. Иди щупай.
— А можно?
— Нужно.
— Ты меня соблазняешь. — Настя поиграла пальцами, не отрывая взгляда от не замеченной у бассейна красоты.
«Да уж, я её соблазняю! — думал про себя Дима. — Она спит в моей кровати без трусов, а я её соблазняю! Как же! Ну ладно, немного соблазняю. И не так топорно, как некоторые голожопые личности».
— Наша дружба когда–нибудь не пройдёт испытание твоим любопытством, — сдавленно выдохнул парень, балдея от прикосновений нежных прохладных пальчиков.
— А? Ой, извини, увлеклась. — Настя не убрала руки с его живота, но прекратила поглаживания. — Я вечно что–то не то делаю с тобой.
— Всё то. Только у нормальных людей эти действия плавно перетекают в секс, а я страдаю и терплю. Мне реально иногда кажется, что ты нарочно провоцируешь меня на активные действия, а у меня склонность к мазохизму.
— Я не специально, честно! Дим, ну я реально балда с тобой. — Настя умостилась к парню под бок, обняла, легонько погладила, устроила руку на полюбившихся кубиках и зажмурилась. — Давай спать.
У Димы просто глаза полезли на лоб от удивления, когда он понял, что она просто отключилась! Он уже практически подтвердил свою гипотезу о коварном соблазнении его, бедного–несчастного, даже не полном серьёзе раздумывал, стоит ли поддаться или потерпеть, пока она выздоровеет до конца. А тут такой облом!