— Что, родная? — мурлыкнул он ей в ухо, приподнимая и усаживая потерявшую контроль любимую на огромную белую раковину–столешницу.
— Не могу больше, не могу, — простонала она, запрокидывая шею, подставляясь его поцелуям.
— Какая ты быстрая, моя сладенькая. Потерпи немножечко, я хочу ещё тебя поддразнить, самую малость. Потом пойдём в постельку и там закончим начатое. Потерпи… чуть–чуть… ещё немножечко…
Дима говорил, не переставая целовать, гладить, прикусывать. Её тело оказалось таким податливым, с готовностью откликалось оно на каждое его касание и он упивался властью над ним. И не мог остановиться. Не хотел. И радовался, что такой необходимости нет. Настя полностью отдалась его воле и своим желаниям.
— Я хочу сейчас, — непривычно капризно потребовала девушка, задыхаясь от страсти и впиваясь ногтями в его плечи, обхватывая ногами. — Сию секунду! Дима, сейчас! — приказала она. — Ах!
Её унесло мгновенно.
Настя выгнулась дугой в его руках, поджимая согнутые в коленях ноги, ещё сильнее прижимая к себе, впиваясь ногтями в его плечи. И он не удержался, последовал за ней.
— Так быстро, — хихикнула она ему в шею, когда немного пришла в себя. Они так и замерли, не желая размыкать объятий: она на раковине, он рядом.
— Долго терпели. Во втором раунде так легко не отделаешься, — Дима чуть отстранился и чмокнул любимую в кончик носа.
— Идём мыться, — девушку переместили с раковины на унитаз, и она удивлённо посмотрела на парня. — Насть, мы… э… с тобой немного забыли о технике безопасности…
— О!
— Ага. Это всё дело отмывается не очень, поэтому лучше пусть так.
Настя округлила глаза и мучительно покраснела. Никакие, даже самые нескромные ласки, не могли вызвать такого смущения, как неловкость и глубочайшая интимность этого момента. В её мечтах и фантазиях секс всегда был безопасным, красивым и ошеломительно чувственным. О приземлённых и оглушающе шокирующих нюансах она не думала, не гадала и не была готова.
Настя ошеломлённо замерла, и лишь через пару минут осознание происходящего и последствий их неосторожности накрыло лавиной. Смущение отошло на задний план, уступая место ещё более сильным чувствам и эмоциям.
— О, — протянула она, и это обескураженное «О» превратилось в «Ой».
Дима сидел рядом и держал её за руку. Когда в колдовских зелёных глазах отразился ужас, поспешил успокоить:
— Не паникуй раньше времени. Тьфу, блин! Не паникуй вообще! Может, у тебя безопасные дни сейчас.
— Безопасные дни? — тупо переспросила Настя.
После бурного секса, не менее бурного оргазма, новости о возможной беременности и всей несуразности ситуации — а в её голове не желала укладываться мысль о том, что она сидит а унитазе в присутствии мужчины! — психика не выдерживала, слишком много впечатлений. Слова Димки доходили с опозданием и словно издалека, настолько сложно оказалось обуздать чувства.
— Так, можно идти мыться, — деловито известил парень и понёс в душ девушку, которая едва не грохнулась в обморок, когда поняла, как он определил, что уже пора. — Котёночек, посмотри на меня. Да, вот так, хорошо, умничка. Насть, всё, что происходит между нами, это только наше. Не надо стесняться меня, ладно? Это абсолютно обычная, нормальная ситуация в сексе. В этом нет ничего ужасного, мерзкого или вообще…
— Н–н–нормальная? — Настя зацепилась за слово, позволяющее справиться хотя бы с одной проблемой — бесконечным смущением.
— Ага. Совершенно обыденная. Ничего выдающегося. Все семейные пары так делают, точно тебе говорю. Ты ведь знаешь меня, я не люблю все эти девичьи загоны, вроде «принцессы не какают и не пукают». Это физиология. Это нормально. Когда тебя тошнит, я, конечно, могу выйти, чтобы тебя не смущать и всё такое, но в данном случае это как–то глупо. Мы ведь оба участвовали в процессе. — Дима подмигнул, и Настя не стала развивать тему дальше, хоть и не приняла его точку зрения. По крайней мере, пока. Ей требовалось время, чтобы прийти в себя и хорошенько подумать о столь неожиданной для неё стороне отношений.
— А вдруг я забеременею? — переключилась она на куда более серьёзный вопрос. — А вдруг ты чем–то болен, и мне придётся делать аборт? А вдруг…
— Стоп! Ты слишком много думаешь и не вовремя. Давай сейчас ополоснёмся, я налью тебе чая мятного — как раз после вчерашнего он у нас есть, прямо повезло, — и спокойно всё обсудим. Ладушки?
Настя кивнула. Стоять голыми в душевой и обсуждать важные для их будущего моменты — не самое разумное в сложившихся обстоятельствах.
Через десять минут она сидела на кровати и пила чай. Дима положил голову ей на колени и, глядя снизу вверх, успокаивал:
— Во–первых, котёнок, не всегда можно забеременеть с первого раза…
— Когда не надо, оно обычно именно с первого раза и выходит, — перебила Настя, кусая губы от волнения.
— Вот когда случится…
— Если случится, Дима! Не когда, а если, — испуганно уточнила девушка, вращая глазами.
— Ну, рано или поздно это в любом случае случится. Но сейчас — не факт. Насколько я знаю, овуляция у женщин не каждый месяц, так что даже не только безопасные дни бывают, но и месяцы, получается. Всё очень индивидуально, так что паниковать раньше времени не стоит. Хорошо?
— Я просто в ужасе! И меня напрягает, что ты знаешь такие вещи. Я сама не в теме, если честно. — Настя сделала глоточек сладкого горячего чая и спряталась за чашкой. Она и с Маришкой–то стеснялась обсуждать некоторые вопросы, а тут приходится с мужчиной.
— Ну, я когда–то всё это читал, но позабыл уже нюансы за ненадобностью.
— Как это — за ненадобностью? Ты ведь вёл активную, я бы даже сказала чрезмерно активную, половую жизнь.
— Я всегда предохранялся.
— Всегда–всегда?
— Абсолютно.
— А сейчас почему не подумал? — Настя сама того не замечая повысила голос. Так хотелось переложить вину на его широкие плечи, хоть и понимала — попросила сама, он лишь пошёл у неё на поводу.
— Потому что это ты, Настя! С тобой–то я могу расслабиться, чёрт возьми! — Дима тоже повысил голос. Настя не желала понимать очевидное и он начинал беситься.
Девушка отставила чашку в сторону, прикусила большой палец, посмотрела виновато.
— Извини, я действительно не сдержался. — Дима сел и притянул обеспокоенную красавицу к себе на колени, она обхватила его руками и ногами, прижалась крепко–крепко.
— Это я виновата, ты и не мог отстраниться, так я тебя зафиксировала. Я просто не контролировала себя совсем, — шептала Настя ему в плечо. Признаваться было непросто, но врождённое чувство справедливости не позволяло ей свалить всю ответственность на парня.
— Мы оба виноваты.
— Нет, только я, — категорично заявила девушка. Истерика постепенно отступала, и Настя говорила достаточно спокойно.
Дима спорить не стал. Возможное отцовство его испугало буквально на пару мгновений. Он предпочитал не волноваться попусту, а решать проблемы по мере их возникновения. Да и отчего–то не казалась беременная Настька проблемой. Совершенно не казалась.
Она сидела в одной лишь тонкой футболке и водила носом по его плечу. Его забавляла её привычка постоянно принюхиваться к нему. Иногда она делала это бессознательно, вот как сейчас, пытаясь успокоиться, а иногда специально прижималась носом и мурлыкала.
— Мы можем это исправить, — шепнул он ей на ушко и принялся гладить стройную фигурку под футболкой. — Прямо сейчас. Хочешь?
— Да, — протянула она заинтересованно и заглянула в хитрющие серые глаза. — А как?
— Очень просто.
Дима впился губами в её приоткрытый рот, и она, ошеломлённая его напором и страстью, так и не поняла, что он имел в виду. Несмотря на буйное начало, в этот раз Дима не торопился и любил её с чувством, с толком, с расстановкой. Настя и блаженствовала, и стонала, и сходила с ума. И ей снова было бесконечно хорошо.
— Один–один, — произнёс парень непонятную фразу и Настя вынуждена была уточнить:
— Чего?
— Теперь не только ты одна виновата.
Настя ахнула, сообразив, что к чему! Этот негодяй! Этот паршивец! Этот гад!
Дима быстро чмокнул её в плечо и сбежал в душевую, хохоча во всё горло. Прилетевшая в спину подушка ещё больше развеселила, и в ванной он уже буквально хрюкал от смеха.
— Я тебя придушу! — крикнула она ему, но вышло как–то беззлобно. — Вот как на тебя злиться, а? — тихонько проворчала Настя себе под нос.
Дима выглядывал из–за шторки душа, корчил рожи, прижимался носом к прозрачному стеклу и всячески зазывал присоединиться, но девушка была непоколебима — слишком хорошо представляла, чем это закончится. И, в общем–то, ничего против она не имела, но желудок напоминал о себе громким бурчанием и, что называется, лип к спине.
На улице стояла страшная жара. Отель находился в десяти минутах ходьбы от моря, и свежий лёгкий бриз, к огромному сожалению молодых людей, такое расстояние не пролетал. Чтобы далеко не ходить по солнцепёку, обедать парочка решила в ресторанчике за углом, который им посоветовали Наталья с Борисом.
— Блин, ну конечно же, и они здесь, — недовольно пробурчала Настя, увидев брата с подругой.
— Идём, так веселее. — Дима не понимал её метаний и радостно тащил в сторону друзей.
— Он всё поймёт! — прошипела Настя.
— Да и пожалуйста. Тоже мне проблема. Ты уже взрослая девочка. — Приобняв любимую за талию и поплотнее прижав к себе, Дима улыбнулся друзьям: — Всем привет! Жарюка такая, мы тоже на улице не стали сидеть, уж лучше под кондиционером. Вы уже заказали? Видели кого–нибудь из наших?
Наталья посмурнела лицом и, поджав губы, покачала головой. Боря положил свою огромную руку на её, тонкую и изящную, утешая и поддерживая, и она благодарно ему кивнула.
— Мы уже переживаем. Я обзвонила всех. Всех! У всех тарахтят по–тайски: «Абонент временно недоступен» и прочие вариации. Не смотрите на меня так, я не выучила язык, мы попросили на ресепшене перевести. Гудки шли только у Ксюши, но она оставила телефон в номере просто. Мы ходили, звенит там. Не могут же все так крепко спать и не слышать