Настя потыкала пальцем бицепс, неприятно царапая кожу, и Дима приподнял одну бровь, требуя объяснений.
— Что? Проверяю, настоящий ты или у меня глюки. Мужчины не хотят детей, они хотят секса и борща. Или наоборот, борща и секса, — убеждённо заявила Настя.
— Лучше макароны, болоньезе ты делаешь просто фантастически! И те штуки с морепродуктами тоже, не запомнил название, фаршированные трубочки такие. — Настя ткнула пальцем ещё раз, и Дима переключился: — Настоящий я, настоящий. Просто тебе нереально повезло, я хочу всё вышеперечисленное, но тебя — больше всего!
— Блин, Дима, ну рано ведь. И не факт, что я беременна, — упёрлась Настя.
— Насть, что ты предлагаешь? Я готов предохраняться, хотя, заметь, не имею ни малейшего на то желания — так и запиши в протоколе, кстати, — но только если ты мне предоставишь надёжные гарантии своей любви.
— Тату на попе с твоим именем? — вытаращила глаза Настя.
— Не-а. — Дима поцеловал её в ладонь правой руки и провёл по безымянному пальцу своими, словно надевал кольцо.
— Об–обручение? — заикаясь, спросила разволновавшаяся красавица.
— Не-а, — повторил он. — Свадьба. Или венчание. А лучше и то, и другое.
— Зашибись, какой компромисс, прямо компромисснее не бывает.
Глава 22
— Итак, что ты решила? — Дима смотрел напряжённо и покусывал нижнюю губу, ожидая ответа.
Насте так и хотелось спросить: «Ты серьёзно, что ли?», но она разумно сдержалась. Он её торопил, сильно торопил. Она ещё не успела помечтать об этом, настроиться, посоветоваться с Маришкой, да и просто привыкнуть к мысли о совместном будущем с ещё недавно просто другом, а теперь уже парнем и… женихом?
Желудок сжался.
Хотела ли она быть с ним, жить с ним, каждое утро засыпать и просыпаться? Однозначно да. Но не прям вот так сразу! Так ведь не бывает.
— Дима, с тобой иногда так сложно. — Настя выдохнула, тоже, как и он, покусала губу, собралась с духом. — Я… хочу быть с тобой. И тоже не хочу и боюсь тебя потерять, — она говорила медленно, тщательно подбирая слова, — и люблю. Просто… я думала, мы сперва повстречаемся, потом поживём вместе, как все, как–то привыкнем немного, а потом уже свадьба, дети. А ты сразу наоборот предлагаешь. Я… не могу… отказаться, — медленно, запинаясь, бормотала девушка, пытаясь хотя бы для себя решить, чего ей хочется на самом деле. Не получалось. Единственное, что она знала точно — ей нужно время. Просто время, чтобы переварить ситуацию. И она заговорила быстро–быстро, глотая звуки, пока решимость не покинула: — Но и согласиться я тоже не могу, по крайней мере вот так сразу. Слишком быстро и неожиданно, мне нужно побольше времени. Я хочу, но боюсь.
— Думаешь, я не боюсь? — Дима хмыкнул. — Я вообще сам от себя в шоке. Иногда радуюсь, что ты не читаешь мысли, честное слово! Хочется как минимум запереть тебя в башне и охранять ото всех на свете, чтобы никто на пушечный выстрел не подошёл. Но я держу себя в руках. Вроде бы.
Настя захихикала, и он отвлёкся, мотнул головой, спрашивая, что такого смешного он сказал.
— Марина, похоже, в курсе твоего отношения ко мне. Она тебя недавно переименовала в телефоне в «Дракошу». Сказала, что драконы охраняют свои сокровища.
— Коза, — по–доброму обозвал подругу любимой Димка. — Странно, что она не поделилась с тобой своими наблюдениями.
— Да нет, она намекала, конечно. Но вообще есть подозрение, что она пока не решила, подходим мы друг другу или нет, и не хочет повлиять на мой выбор. Согласись, сложно заподозрить тебя в чистой и искренней любви ко мне, когда ты все эти годы очень активно проводил время с другими девушками, а в мою сторону особо и не смотрел.
Настя и сама не ожидала, что голос выйдет таким обиженным, а уж взгляд! Разве что слёзы не навернулись на глаза.
— Не смотрел? Ты шутишь? Вы с Маринкой просто два слепошарика! Спорим, когда в группе узнают, что мы вместе, не удивится ни один человек, вот прямо вообще? — предложил Дима.
— На что? — в Насте пробудился азарт и она даже приподнялась, заглянула в его лицо. Абсолютно непроницаемое, будто в покер играет, а не спорит.
— А на всё! Давай так, сегодня вечером наши вернутся, мы им говорим и смотрим на реакцию. Если я прав, ты соглашаешься на все мои условия. Если не прав, то я на твои. Будет хороший индикатор, мне кажется. Давай, Насть, не боись. Чем ты рискуешь, в конце концов?
— Все условия перечисли сперва. — Настя прищурилась. С этим типом надо держать ухо востро, это она уяснила однозначно.
Девушка хихикнула про себя. Пока они лежали и обсуждали сложившуюся ситуацию, мозг потихоньку переваривал мысли о возможной свадьбе, детях и в целом о положении дел. Она точно поняла, что её пугало больше всего. С одной стороны, конечно, Дима был прав — они друг друга давно знают, притом очень хорошо, волноваться не о чем, бери да и живи, наслаждайся чувствами и друг другом. Но с другой, она не знала Диму настоящего, только начала узнавать. И, откровенно говоря, не всё в этом новом непривычном Диме ей нравилось.
Слишком хитрый, властный, ревнивый.
Достоинства это или недостатки, ответить Настя пока не могла. Напор парня одновременно и пугал, и приятно удивлял, и восхищал. Таким взрослым и ответственным за свои поступки она не привыкла его воспринимать, теперь ей казалось, что в их паре скорее она ещё ребёнок, который толком не знает, чего хочет. А он знал и пытался продавить её. Когда не шёл на уступки.
Когда Димка, наконец, ответил, Настя почти поверила в телепатию. Правда–правда! Или у неё всё на лице было написано крупными буквами, или они действительно были на одной волне и он читал все её сомнения и страхи.
— Чёрт! — Дима запустил руку в волосы, и такой нервный и искренний жест взбудоражил в Насте едва ли не материнские чувства. Она понимала — он волнуется, волнуется из–за неё. И хотелось обнять, поддержать, уверить в своих чувствах! Но она держалась. Сперва он скажет то, что должен. — Насть, я понимаю, всё это выглядит с твоей стороны и быстро, и излишне нахально, наверное. Но ты посмотри на ситуацию моими глазами. Ты мне понравилась ещё на первом курсе, сильно понравилась. После того случая у тебя дома я начал с ума по тебе сходить. Ты ведь видела это, согласись.
— Угу. — Настя опустила глаза.
Ей было мучительно стыдно за своё тогдашнее поведение: ведь он подходил, пытался поговорить, а она сперва просто избегала его; потом, когда поняла, что так просто Димка не отвяжется, попросила всё забыть и больше никогда не возвращаться к этому вопросу; говорила, что была пьяна и не владела собой, а теперь жутко раскаивается и жалеет о произошедшем.
И да, она прекрасно видела его отношение. Небезразличное. Да только всё это было на первом курсе. Потом, когда он принялся гулять то с одной, то с другой, она уверилась — всё, его отпустило. И она тоже успокоилась, привыкла воспринимать его как друга.
— И ты так восхищалась героями своих долбаных романчегов. — Дима крайне ехидно перековеркал последнюю фразу, показывая своё не самое хорошее к ним отношение. — Я правда задумал быть таким, как они. И у меня получилось. Я стал как все эти мудаки, в которых вы с Маринкой влюблялись — с накачанным торсом, гаремом из баб, самоуверенностью и наглостью. Только, Насть, ты ж нифига не смотрела в мою сторону. Вообще. Ни малейшего чувства. Ни граммулечки. Я слегка озлобился и гулял вовсю. Признаю: вошёл во вкус и временно отошёл от итоговой цели. Про твоего хлюпика даже говорить не хочу. Когда я понял, что ты влюбилась в него, чуть не свихнулся. Ты не представляешь, чего мне тогда стоило отпустить тебя с ним! И если бы я знал, чем у вас всё закончится, хрен бы ты куда уехала от меня.
Дима замолчал, переводя дух, и Настя вернулась воспоминаниями к новогоднему балу. Он вёл себя выше всяких похвал! Сперва заигрывал, пытался соблазнить, но как только узнал о Жене и её к нему чувствах, сразу переменился. Она тогда почувствовала что–то, только не поняла причину. А Дима, с присущим ему благородством, не стал мешать, даже подыграл. Как настоящий друг.
«Друг, — горько хмыкнула Настя по себя. — Он всегда думал о моих чувствах больше, чем даже я сама. Вот и сейчас старается разложить всё по полочкам, чтобы я не надумывала глупостей и определилась. Почему меня так штормит? То я думаю, что он давит на меня ужасно, то, наоборот, чувствую, что он всё делает в моих интересах и заботится? Это всё от любви, что ли? Говорят же, что мозги выключаются. Но мы с ним только и делаем, что обсуждаем и решаем. Думаем, думаем, думаем. Как–то реально быстро всё».
— После всего этого, как ты понимаешь, я не сразу пришёл в себя, но тебя решил больше не отпускать. Сделать всё, чтобы ты сама не ушла. Я, если совсем уж откровенно, не планировал тебя так быстро соблазнять, хотел, чтобы ты влюбилась, осознала и сама ко мне пришла.
— Ну, оно почти так и вышло.
— Не совсем. Уже все кругом поняли, а ты всё смотрела на меня как на друга. И про твоё свидание с Ярославом… — Дима поджал губы и глянул яростно. — Я его чуть не пришиб, когда узнал. Только даже он, котёнок, даже этот упёртый… Короче, даже он понял, что ему с тобой ловить нечего. Яра подобные трудности не пугают, даже наоборот, но… В общем, это уже не суть важно. Главное — сейчас мы вместе. И теперь мы подходим с тобой к главному вопросу: что же нам дальше делать? Я слишком долго ждал тебя, Насть, и теперь, ясен пень, хочу, чтобы ты сразу и жила со мной, и работала, и всё такое прочее. Но я вижу, что ты боишься.
— Ты ждал, думал и ты готов, но для меня это неожиданно всё…
— Вот поэтому я и предлагаю: ты сейчас думаешь, взвешиваешь все «за» и «против», задаёшь мне любые вопросы, не выдумываешь ничего, ладно? — Настя кивнула, и парень продолжил: — Советуешься с Маришкой и всё такое. Но при одном условии.
Дима так серьёзно посмотрел, так проникновенно, Настя сразу поняла — сейчас она услышит то, чего боится и вместе с тем хочет всей душой.